– Совсем? – спросила Поликсена без тени сочувствия в голосе.
– Надеюсь, что совсем, – подмигнул Андрей девушке, – замуж ей пора.
– Ах ты сиротинушка, – рассмеялась Поликсена. – А вообще-то твоей Валентине уже внуков пора нянчить, – хмыкнула она.
– Недобрая ты, – укорил её Андрей.
– Не сердись, я пошутила, – ответила девушка и умчалась в сторону кухни.
Андрей же подумал: «Валентине через полгода с небольшим сорок лет исполнится. Бабушка вроде не так давно была жива и говорила: сорок лет – бабий век. Или это всё-таки было давно? Я тогда только собирался в первый класс. А когда мне было 20 – столько же, сколько было Валентине, когда она осталась со мной на руках, – сорок лет мне тоже казались запредельным возрастом. А теперь я между двадцатью и сорока, как раз на середине, и чувствую, что мне пора создавать семью».
Войдя в комнату Данилы, Андрей выложил на стол перед ним взятые в библиотеке книги и заявил торжествующе:
– Ты, друг мой, проиграл пари.
Данила, не торопясь, брал книги по одной со стола, листал, притворно вздыхал. Когда он проделал всё это с последней книгой, то признал:
– Продул я спор. Так что готов к расплате, – он покаянно опустил голову.
Андрей весело рассмеялся и спросил:
– Так куда и когда ты поведёшь меня?
– Ты выиграл, тебе и выбирать, – ответил Данила.
– Хорошо! Предлагаю кафе «Анютины глазки».
– Ты вроде бы хотел ресторан, – с сомнением в голосе проговорил Данила.
– Хотел, а теперь передумал. Ты же сам сказал, что выбирать мне.
– Мне-то что, – пожал плечами Богуславский, – только, насколько я помню, кафе это весьма и весьма скромное.
– Скромность украшает, – проговорил Андрей.
– Как же, как же, – рассмеялся Данила, – как говорил великий сказочник Евгений Шварц в своём «Драконе»: «Лучшее украшение девушки – скромность и прозрачное платьице».
– Мы говорим не о девушке, – неожиданно для Богуславского рассердился Андрей, – а о кафе.
– А-а, – только и осталось протянуть Даниле, – тогда, конечно, совсем другое дело.
– Я не пойму! У тебя есть какие-то возражения против моего выбора?
– Ну что ты! – искренне ответил Данила. – Я в твоих «Анютиных глазках» ещё и деньги сэкономлю.
– Ну это навряд ли, – с загадочной улыбкой проговорил Андрей.
– Дружище! Ты сегодня настолько переполнен таинственностью, что мне остаётся только одно – предположить, что ты влюбился, – пошутил Данила.
К его удивлению, щёки Андрея покрыл лёгкий румянец.
– Тебе показалось, – рассмеялся Андрей, в глубине души осознавая, что догадки друга верны.
«Ну и ну», – подумал про себя Богуславский. Но вслух ничего не сказал.
Отправиться в «Анютины глазки» было решено через две недели в воскресенье.
Заинтриговав друга, Андрей вернулся домой довольный собою.
Дома его ждал сюрприз. Сестра не только оказалась дома, но и приготовила ужин из трёх блюд, чего уже давно не случалось.
– Валя, почему ты не у Родиона? – спросил Андрей, едва сняв уличную обувь.
– Ты что, не рад? – Сестра сделала вид, что обиделась.
– Рад, конечно, – солгал он, – но я хочу знать, почему ты не у Родиона.
– Потому что он отмечает свой развод в компании своих дружков.
– Погоди! – Андрей остановил сестру, не скрывая того, что ошеломлён её сообщением. – Какой ещё развод?
– Официальный! Со своей женой! Что же тут непонятного!
– Валя! Ты меня совсем запутала! Ты же мне до этого говорила, что жена Родиона уже давно вышла замуж?!
– Ну как вышла, – замялась Валентина, – она сошлась с другим мужчиной. Они с ним жили – не тужили. А тут она забеременела, и её сожитель потребовал, чтобы она быстро развелась с Родионом. Он испугался, что на Родиона запишут его ребёнка. А это у него первенец! Теперь ты понимаешь?
– Понимаю, что ничего не понимаю, – с досадой пробормотал Андрей. – Значит, всё это время ты встречалась с женатым мужчиной и скрывала от меня сей факт.
– Андрюш, – капризно протянула Валентина, – вот только не нужно тут устраивать домострой. Всё-таки я твоя старшая сестра.
– Никто тебе ничего не устраивает. Но врать-то было зачем?
– Я и не врала! Я сама не знала. Родион мне сказал, что с женой они расстались и она уже несколько лет счастлива с другим. А он один-одинёшенек. Видел бы ты, какой при этом у него был несчастный вид.
– Бабья жалость – великая вещь, – невесело пошутил Андрей.
Он и сам не понимал, отчего вдруг у него испортилось настроение.
– Главное, что теперь мы с Родионом можем пожениться, – сказала сестра.
И он её услышал.
– Это меня вдохновляет.
– Ты так говоришь, – хихикнула Валентина, – словно это не я собираюсь замуж за Родиона, а ты.
– Твоё замужество развяжет мне руки, – невольно вырвалось у него.
Валентина подозрительно прищурилась:
– Чем же это я сейчас-то твои рученьки связываю?
– Тем, что ты ведёшь себя со мной не как старшая сестра, а как мамочка. Я тебе уже не раз говорил об этом.
– Ладно, – махнула она рукой, – не заводись, дурачок ты эдакий! Ведь я вырастила тебя! Когда ты был маленьким, то материнские чувства пробудились во мне сами собой.
– Не таким уж и маленьким я был, – не согласился Андрей, – мне было десять лет.
– Ты считаешь, что десять лет – это много?
– Я так не считаю. Но всё-таки не младенцем я тебе достался.
– Много ты понимаешь. – Сестра дотянулась рукой до его головы и потрепала его. – Когда ты маленьким был, я помогала маме заботиться о тебе.
– Подгузники меняла, кашку варила, – подмигнул ей Андрей.
– Не без этого, – рассмеялась сестра, – ладно, давай ужинать.
– Давай! А ты не боишься, что Родион твой от радости там со своими дружками упьётся до потери пульса?
– Не боюсь, – отозвалась сестра, – Родион меру знает. И потом, это же его последняя пирушка с дружками.
– Вынужден с тобой не согласиться, – развеселился Андрей. – Впереди у Родиона ещё мальчишник, коль вы всё-таки решили пожениться.
– Пусть ещё мальчишник, – покладисто согласилась Валентина, – а уж потом-то я заберу его в кулак. – И она демонстративно сжала пальцы в не такой уж маленький кулак.
– Смотри только, не переборщи, – подначил её брат. – Немного найдётся мужчин, которые захотят жить зажатыми в кулаке, даже в таком миленьком, как твой, – польстил Андрей сестре.
– Тут ты прав, – притворно горестно вздохнула Валентина, – ваш брат норовит под женин каблук забиться, там ему до юбки недалеко. – Валентина залилась смехом.
«Хоть бы она была счастлива со своим Родионом, – с надеждой подумал Андрей, – она заслуживает этого. Даст бог, ещё и племянников дождусь. А уж Валя-то точно племянников дождётся», – неожиданно промелькнуло в его голове.
Глава 3
Прошло ещё два дня, прежде чем Анна снова увидела Андрея. Он поджидал её всё за тем же кустом сирени. Но на этот раз в руках у него был букет из ирисов.
– Вот, – протянул он ей их. – Только осторожнее, у них стебли хрупкие.
«Как и человеческие чувства», – невольно подумала про себя девушка.
– Спасибо, – ответила она, принимая букет, источающий нежный, едва уловимый аромат.
Чего греха таить, Анна надеялась, что Андрей позвонит ей сразу же на следующий день. Но он не позвонил. И она огорчилась, хотя даже себе не решилась в этом признаться.
Она хотела сказать ему, что у неё дома в вазе всё ещё стоит веточка сирени, которую он отломил с этого вот куста и преподнёс ей. Но вместо этого Анна лукаво улыбнулась и спросила:
– У вас что, возникли вопросы ко мне по поводу взятых вами книг?
– Конечно, возникли, – охотно подхватил он её шутливый тон. – Но давайте лучше обсудим их за столиком в кафе.
Она согласно кивнула, и они, дойдя до уличного кафе, приземлились за тем же столиком, где два дня назад ели мороженое.
– И о чём же именно вы хотели спросить меня? – поинтересовалась Анна, расправившись с первой порцией мороженого.
– Например, хотел спросить, как вы относитесь к анютиным глазкам?
– К анютиным глазкам? – удивлённо переспросила девушка. – Разве вы брали у нас книгу по ботанике?
– В следующий раз обязательно возьму! – заверил он её. – А пока ответьте на мой вопрос.
– Я понятия не имею, как я к ним отношусь, на мой взгляд, они очень милые. И, по-моему, – неуверенно добавила Анна, – их особенно много весной.
– Точно, весной! – обрадовался Андрей.
Анна посмотрела на него недоумённо, и он поспешил объяснить:
– Я это к тому, что в античные времена их считали весенними цветами.
– Правильно, наверное, считали, – ответила Анна.
– И даже называли символом оживающей природы.
– Красиво.
– Тебе никогда не приходило в голову, что твои глаза тоже можно назвать анютиными глазками? – спросил Андрей.
– Нет…
– Давай перейдём на ты? – запоздало попросил он.
– Давай, – легко согласилась она.
– Я этот разговор завёл не совсем о цветах, – признался он.
– А о чём?
– Я хочу пригласить тебя в кафе «Анютины глазки».
– Почему именно туда?
– Не знаю, – признался Андрей, – скорее интуитивно. Меня притягивает всё, что так или иначе связано с твоим именем, что напоминает мне о тебе.
– И давно с тобой произошёл этот казус? – рассмеялась она.
– Да нет, недавно, можно сказать, на днях. Как только познакомился с тобой, – тон Андрея стал серьёзным. – Ещё я хочу познакомить тебя с моим другом Данилой. Я бы сказал, с моим единственным настоящим другом.
– У тебя только один друг? – тихо спросила Анна.
– Друг один, приятелей много.
– Андрей, – осторожно проговорила девушка, – а ты не находишь, что ещё рановато знакомить меня со своим другом? Ведь мы с тобой совсем не знаем друг друга.
– Я так не считаю, – возразил он, – мне кажется, что я знаю тебя целую вечность.
– Ну хорошо, – проговорила Анна, – а что это за кафе, в которое ты хочешь пригласить меня? Оно дорогое? Для посещения этого заведения мне придётся шить роскошное платье на заказ и срочно покупать бриллианты?