«Э-э… Что ты сделал?»
«Не думай об этом».
«Что ты сделал, Мудр?»
«Позже расскажу. Сейчас нам нужно убираться. – Он взглянул на часы. – Где-то через ближайшие сорок две секунды все будет в порядке».
Взгляд на часы помешал мне спорить. Я переключила передачу и поехала, считая шепотом «одна тысяча, две тысячи». Когда добралась до «сорок две тысячи», позади вспыхнул яркий свет.
Я убрала руку с руля и потянулась за своим пистолетом ЕП. Бумажный пакет был пуст.
«Все в порядке, Джейн, – сказал Мудр. – Я пока присмотрю за оружием. Ты просто сосредоточься на дороге. И не волнуйся о том парне – даю слово, он сам напросился».
«Какого черта…»
«Просто езжай».
И я поехала. Мудр не произнес ни слова до самой Невады. В нескольких милях от границы штата заставил меня повернуть с шоссе на грунтовую дорогу, которая вела на север, в пустыню.
«Мы этим вечером не в Вегас едем?»
«Нет. Ко мне».
Дорога закончилась у огороженного комплекса, ворота которого автоматически открылись перед нами. Мудр подсказал мне проезд к длинному низкому складскому зданию с табличкой «Типография Лояльного Добра». Как только я припарковалась, он отнял ключи.
«Все в порядке, – сказал я ему. – Я никуда не поеду. Слишком устала».
«Да, но так мне не придется беспокоиться, что ты уедешь во сне».
«А что, если я уйду во сне?»
«Там койоты, – ответил Мудр. – Не стоит».
Я последовала за ним на склад, в затхлую комнатенку, где для меня уже была приготовлена койка. «Если нужно, то ванная прямо, – сказал мой куратор. – А если у тебя возникнет желание пошпионить…»
«Уже поняла. Койоты».
Утром я проснулась и первое, что увидела, – свастики. Слева от моей койки стоял книжный шкаф с надписью «Арийская литература», заполненный выставочными образцами книг с названиями типа «Фальшивка по прозвищу „Освенцим”», «Иллюстрированные протоколы сионских мудрецов». Я встала, протерла глаза ото сна и принялась проверять остальные шкафы в комнате. У каждого из них была своя тематика: белое превосходство; черное превосходство; религия; огнестрельное оружие и глушители; ножи и боевые искусства; изготовление бомб; биологическая война; методы пыток; мошенничества; фальшивые документы и кражи личных данных; хакерство; отмывание денег и уклонение от уплаты налогов; психологический террор; месть.
Я добралась до изготовления бомб и листала «Кулинарную книгу патриота: пошаговое руководство для изготовления взрывчатки и химического оружия в домашних условиях», когда в комнате появился Мудр. Он принял душ, побрился и был куда в более добродушном настроении, чем накануне: «Нашла то, что тебе нравится?»
«Типография Лояльного Добра, – сказала я. – Шутка такая?»
«Не знаю. Тебе смешно?»
Я помахала «Поваренной книгой патриота»: «А это шутка?»
«Степень по химии не заменит, если ты к тому клонишь».
«То есть рецепты не работают?»
Мудр сделал неопределенное движение рукой: «Качество информации варьируется. Рецепты дымовух и бомб-вонючек вполне надежны, а вот динамита и пластида – не то чтобы очень».
«А как насчет, – я ткнула в строчку оглавления, – зарина[26]?»
«Посмотри список оборудования».
Я так и сделала: «Что такое колба Галлинаго?»
«Весьма специфическая штучка, настолько специфическая, что на самом деле ее не существует. Но если спросить о ней у поставщиков химпрепаратов или попытаться самостоятельно найти в интернете, в „Паноптикуме“ раздастся сигнал тревоги».
«Книги тоже прослушиваются?»
«Некоторые. На избранных экземплярах „Глаза“, на кое-какой литературе ненависти „Библиотечные Привязки“. И, разумеется, мы ведем список рассылок». Он достал из кармана пульт дистанционного управления и направил его на снимок Рейхстага над книжным шкафом с арийской литературой; изображение отъехало в сторону, открыв компьютерную карту США, покрытую мерцающими огоньками. «Зеленые точки – это клиенты, по нашему мнению, безвредные, люди, которые считают милым почитать в туалете „Как отыскать свою бывшую жену“. Красные – клиенты, которые что-то затевают. Желтые – те, в ком мы еще не уверены».
«Сейчас в Лас-Вегасе много красных точек», – подметила я.
«Да, мы тоже обратили внимание. Но вот взгляни на это… – он нажал еще одну кнопку на пульте, и все точки исчезли, кроме одной в южной Калифорнии. Внизу экрана появилось имя и фото. – Узнаешь его?»
«Заправщик».
«У него были кое-какие неприятные идеи относительно сибирской язвы и почтовой службы США».
«Если он злая обезьяна, разве не я должна была о нем позаботиться?»
«Ну, если бы ты потрудилась поискать в своей машине безбилетников, у нас было бы время это обсудить. Так или иначе, мне показалось, что проще самому с ним справиться. Да к тому же я действительно чувствовал себя довольно раздраженным. Ты голодна?»
Кроме типографии и переплетной мастерской, в здании была полностью оснащенная кухня. Я сидела у стойки из нержавеющей стали и вела светскую беседу, пока Мудр готовил мне завтрак.
«Ну и как ты оказался в „Клоунах“? – спросила я. – В смысле, не учитывая махания топором, ты похож на нормального парня».
«Не позволяй хорошей прическе обмануть тебя, – заметил Мудр. – Изначально я был среди умников, но когда приехал сюда, чтобы запустить типографию, шеф „Жутких Клоунов“ сделал мне предложение».
«Из „Паноптикума“ в „Клоуны“ – это, похоже, популярная карьера. А ты знал…»
«Гейси? – Мудр покачал головой. – Было до меня».
«А как насчет типа по имени Диксон? Ты когда-нибудь пересекался с ним?
«Можно и так сказать. Я был его инспектором по Испытанию».
«Ты тренировал Диксона?.. Значит, ты был в „Злоупотреблениях“?»
«Нет, только в „Паноптикуме“. Диксон сначала тоже туда попал, но с первого же дня рвался к должности в „Злоупотреблениях“».
«Он тебе нравился?»
«Он был хорошим учеником. Может, слегка чересчур усердным. Что тебе до него?»
«Он проверяет мое прошлое».
Мудр рассмеялся: «Держу пари, это весело».
«До дрожи. Слушай, может быть, ты мне кое-что объяснишь: когда Диксон вызвал меня на собеседование, пришлось надеть такой браслет…» Я описала.
«Похоже на шибболет», – сказал Мудр.
«Что за шибболет?»
«Это из Книги Судей в Ветхом Завете. Мужи Галаада пошли войной на мужей Ефраима, и ефраимляне пали. Когда оставшиеся в живых попытались притвориться членами другого племени, их выдавал акцент: ефраимляне не выговаривали звук „ш“, поэтому когда они произносили слово „шибболет“, выходил „сибболет“»[27].
«И это устройство?..»
«Основная идея та же. Инструмент для сортировки добрых и злых обезьян».
«По тому, кто и что произносит?»
«По тому, кто и что чувствует. Устройство анализирует неадекватные эмоциональные реакции. Например, кто-то говорит тебе, что твоя мать умерла и ты радуешься, а не грустишь. Или кто-то заставляет тебя рассказывать о позорных вещах, которые ты делала, только тебе не стыдно, – он снова рассмеялся. – Чего-то ты забеспокоилась. Не стоит. Не знаю, что произошло между тобой и Диксоном, но будь у него серьезные сомнения, ты бы здесь не сидела. Эта операция слишком важна».
«Так что же это за операция?»
Он протянул мне серебристый медицинский браслет, похожий на те, что носят эпилептики. С одной стороны – несколько египетских иероглифов над маркировкой «Озимандия Лтд». На другой стороне – надпись:
в случае смерти
держите тело в холоде и звоните по номеру
1-800-ЭКСТРОПИЯ[28]
для дальнейших инструкций
–
Денежное вознаграждение 50 000 долларов
«Ты знаешь, что такое криогеника?» – спросил Мудр.
«Конечно. Тебя замораживают, пока врачи не изобретут лекарство от того, что тебя убило. Хотя я не знала, что есть программа вознаграждений».
«Это улучшенная версия. Цель в том, чтобы как можно быстрее ввести труп в криостаз и свести к минимуму посмертный распад».
«Дай угадаю: это одна из тех по-умному звучащих идей, которые вблизи не так уж умны».
«Есть конфликт, – произнес Мудр, – между желанием жить вечно и щедрым вознаграждением за находку твоего трупа». Он передал мне стопку карточек, похожих на бейсбольные. Но на фотографиях были и мужчины, и женщины, а статистика на обратной стороне касалась не спорта. «Все это – клиенты корпорации „Озимандия“, которые умерли в течение последних шести месяцев».
Я насчитала тринадцать карточек: «И большой у них список клиентов?»
«Не особо. В среднем за каждые шесть месяцев стопка подрастает не более чем на пару карточек».
«Значит, кто-то убивает их за большие деньги… Но разве это легко провернуть незаметно? В смысле, ведь в компании должны были что-то заподозрить, если бы один и тот же человек постоянно требовал все вознаграждения».
«Тела находили разные люди, – объяснил Мудр, – между которыми нет очевидной связи. Но мы уверены, что связь существует».
«Значит, это организованный рэкет? Убийство ради наживы?»
«Наживы и еще одного мотива».
«Какого?»
«Зла. Мы считаем, что конечная цель убийц – кроме того, чтобы получить как можно больше денег, – привлечь внимание полиции».
«Разве полиция еще не обратила на них внимание?»
«Пока нет. Но если убийства продолжатся в таком темпе, их вмешательство неизбежно, и первое, что они сделают, когда начнут расследование – закажут вскрытие всех тел».
Я поразмыслила над этим: «Вскрытие означает, что их разморозят…»
«Разморозят и разрежут».
«Мало того, что умерли раньше срока, так еще и шанс воскреснуть потеряют».
«Находишь это забавным?»
«Нет же, я думаю, это ужасно, но… да ладно тебе. Так или иначе, вся эта криогеника – чушь собачья, верно?»
«Да, как и пересадка органов. Или клонирование».
«Хорошо, – сказала я, не желая спорить, – хорошо, но я все еще не понимаю, почему этим не занялась полиция. Если тринадцать человек были убиты…»