— Ну, не зря же он в капо выбился. Да и в семью нас приняли только благодаря его рекомендации. А вообще… Надо попросить Луиджи обустроить для меня заднюю комнату, чтобы можно было спокойно обсудить дела. Дать ему пару тысяч. Не думаю, что он откажется.
— Это да, Луиджи сделает для тебя все, что угодно, — Джо поглощал еду со страшной скоростью. Я даже начал беспокоиться, как бы он не подавился, хотя не видел никогда ничего такого на «Злых улицах». — Ну что, какие планы на сегодня?
— Один парикмахер с соседней улицы отказывается платить за крышу. Говорит, что тридцать лет платил Тотти, никого другого над собой не признает и засылать долю не собирается. Придется съездить, разобраться с ним.
— Так, отправил бы парней своих, они вроде крепкие, с престарелым барбером уж должны справиться.
— Надо самому, — я поморщился. — Старик ставит под сомнение мой авторитет, этого без ответа оставить нельзя. Но ничего, я не думаю, что это займет много времени. Доедай и поехали, разберемся с ним по-быстрому.
— А потом завалимся в клуб к Томми? — с надеждой посмотрел на меня Джо. — Ну, к Большому Томми? Знаешь, у него там лучшие девчонки в городе. Особенно эта миниатюрная Лили. Кстати, если у нас есть Большой Томми, то кто тогда ты?
— Назовешь меня «маленьким» Томми — пристрелю, — я усмехнулся. — Но к Большому Томми сегодня можно заехать, ты прав. Если успеем до вечера разобраться с делами.
— Тогда, я сейчас доем и погнали, — торопливо сказал он, запихивая в рот очередной кусок.
Мой друг принялся поглощать еду еще быстрее, а я вновь откинулся на диванчике и стал смотреть в окно, попивая колу прямо из бутылки. Размеренное существование уже начинало навевать скуку, несмотря на всю преступную сущность, жизнь на «Злых улицах» превратилась в рутину подобно какой-нибудь экономической стратегии, и очень не хватало адреналина. И если честно, мне хотелось новой войны, ведь именно она принесла нам настоящее уважение и настоящие бабки.
Но оставалось только признать, что новой войны семья Гвидичи не выдержит. А попытаться провернуть боевую операцию втайне от Дона? Лучше уж самому приставить себе пушку к затылку и выстрелить. Желательно дважды. Потому что именно это тогда меня и ждет.
С первого взгляда на парикмахерскую становилось понятно, насколько она старая. Теперь-то я был готов поверить, что местный барбер платил Тотти дань в течение тридцати лет. Но для меня это значения не имело. Как говорил персонаж из старого сериала «Это наша корова и мы ее доим». И вот сейчас мы и будем ее доить.
Я толкнул легкую деревянную дверь и прошел в помещение, терпко пахнувшее старым деревом и бриолином. Джо прошел за мной и тут же закрыл дверь на защелку, повернув табличку стороной, на которой было написано «закрыто».
Барбер выходил откуда-то из задней комнаты, очевидно, среагировав на звон колокольчика, висевшего над дверью. Он резко остановился, увидев нас, прижался спиной к двери, из которой только что вышел.
— Все-таки сам прийти решил? — с безнадегой в голосе спросил он.
— Решил, — кивнул я. — Ну а ты как? Не надумал? Ведь сам понимаешь, что я не просто так получаю свои деньги. Я — единственный, кто может поддерживать порядок в этом районе.
— Дон Тотти поддерживал порядок в этом районе последние тридцать лет. А потом явились вы и убили его. А он в отличие от вас был человеком чести.
— Человеком чести? — я прищурился. — Он предложил нашему боссу заключить перемирие, встретиться в церкви. Его люди заперли помощников священника в ризнице, а сами напали на нас. Он осквернил Дом Божий, и после этого ты называешь его человеком чести?
Барбер только злобно посмотрел на меня, но ничего не ответил. Я глубоко вздохнул и решил дать ему последний шанс. Умом я понимал, что все дело в игровых алгоритмах, что мне не хватает навыка красноречия, но уже начинал злиться.
— Весь район уже платит мне, и все довольны. Пару дней назад мои люди решили проблему с насилием в соседнем ресторане и хозяин был очень благодарен. К тому же я беру на треть меньше, чем брали люди Тотти. Поэтому спрашиваю в последний раз: ты будешь платить?
— Нет. Лучше уходите отсюда, пока я… — начал он.
— Джо, — прервал я парикмахера. — Начинай.
Мой друг радостно осклабился, резко сократил дистанцию до барбера и ударил его кулаком в живот. Старик согнулся и мой друг тут же добавил ему с левой, от чего тот упал, закрывая руками голову. Защититься он не пытался, впрочем, в случае с Джо это и не помогло бы. Мой друг не знал жалости. Иногда он удивительно хорошо вживался в роль отмороженного солдата мафии.
— Сам напросился, — ответил я на сдавленный стон парикмахера, огляделся вокруг и кивнул на кресло. — Тащи его туда.
Джо схватил старика, заломал ему обе руки и потащил к стоявшему у зеркала креслу, жестко пресекая все попытки к сопротивлению, посадил на кресло. Я впечатал кулак в живот попытавшегося, было, рвануться к выходу парикмахера, огляделся и увидел разложенные на столике инструменты. Схватил опасную бритву, раскрыл ее и поднес к лицу барбера так, чтобы он видел.
— Ну что, будешь платить? — спросил я, сделав первый, совсем маленький надрез. По лицу старика потекла кровь.
— Пошел ты на хер, козел, — прохрипел тот.
И тогда я порезал его уже по-настоящему. Я прекрасно понимал, что теперь придется его мочить, и это меня даже устраивало, все равно через несколько дней его место займет другой предприниматель и он, помня о судьбе своего предшественника, окажется гораздо более покладистым. Правда, дон Гвидичи будет недоволен, он постоянно твердил, что нужно решать проблемы головой, а не мускулами. Но, если бы я оставил все, как есть, то дело могло обернуться еще хуже. Соседи тоже отказались бы платить, а откат, который нужно отправлять Генри, никуда бы не делся.
Я разрезал старику вторую щеку, а Джо, схватив его за шиворот, будто провинившегося котенка, швырнул в сторону задней двери. Та оказалась не заперта и распахнулась, старый парикмахер влетел в комнату и остался лежать на полу. Следом в подсобку вошли мы.
Оглядевшись, я судорожно выдохнул. Комната оказалась заставлена оборудованием, и оно никак не относилось к парикмахерской. Я с первого взгляда узнал печатный пресс, но остальные машины оказались мне не знакомы.
— Да, Джо, — сказал я, обернувшись на своего друга, который рассматривал оборудование округлившимися от удивления глазами. — Похоже, что к Большому Томми мы сегодня не поедем.
— Похоже, что так, — ошарашенно ответил тот, кажется, не веря своим глазам.
— Лучше бы ты нам сразу заплатил, — покачал я головой, посмотрев на распластанного на полу старика. — Дешевле бы отделался.
Глава 2
— Ну и что делать будем? — спросил Джо.
Я напряжённо думал. Куча оборудования для печати фальшивых денег — это шанс. Причем такой, какой выпадает всего один раз в жизни. Если сделать это по-умному, то можно нехило приподняться, как в иерархии семьи, так и по бабкам.
Что нам для этого нужно? Во-первых, помещение. Такое, с каким нас никто не свяжет. Во-вторых, кто-то, кто будет работать за этим оборудованием. Тот, кто знает технологию, может достать расходники и прочее. Третье — канал сбыта. Его мы найти точно не сможем, за этим придётся обращаться к Генри Бруни. Он-то знает всех дельцов в городе, и уверен, что подберёт кого-нибудь, кто возьмётся продавать фальшивые деньги. Правда, ему придётся заслать долю, и немаленькую. Зато уже он будет отстегивать откат боссу, мы тут не причём.
Еще бухгалтер, который будет отмывать наш доход. А ещё лучше, собственное дело, совместное с Джо. Такое, чтобы можно было легко мухлевать с доходами, проводя через них грязные бабки. А вот эту мысль нужно отложить на полочку, если у нас все получится, то придётся этим заняться.
Ну и напоследок, надо найти и успокоить того, кто печатал тут деньги до нас. Для душевного спокойствия.
И что нам нужно для этого сделать? Во-первых, нужно вывезти оборудование. А во-вторых, допросить старика на предмет информации о том, кто будет тут работать. С этого и начнем.
Упустить такой шанс — непростительная глупость.
— Джо, — сказал я. — Иди к телефону автомату, и вызвони кого-нибудь. Моих или твоих. В крайнем случае, если никто не возьмёт трубку, позвони Генри. Нужен грузовик, и машина, что-нибудь неприметное, но с большим багажником.
— Вывозить будем? — спросил он.
— Точно, — кивнул я. — Это надо вывезти, причем, срочно. У тебя есть место, где можно спрятать груз?
— Есть пара складов в порту, арендованы на левых людей. На случай, если возьмем что-то, и надо будет срочно спрятать.
А запасливый у меня напарник, ничего не скажешь. У меня-то такого нет. Да и не думал я, что нам придется воровать грузы, разве что по наводке Генри, а уж тот о складах сам позаботится. Но повезло, ничего не скажешь.
Джо отпер дверь, и вышел из парикмахерской, я закрылся, подошёл к так и лежавшему на полу барберу. Что он там, живой, или сдох? Нет, даже в сознании, глазами лупает, грозно зыркает. Это мы ещё поправим.
— Будешь говорить? — спросил я.
Он не ответил. Тогда я подхватил старика за ворот рубашки, протащил через зал, и посадил на кресло. На лице у него по-прежнему были полосы от бритвенного лезвия, но умереть он от этого не мог. Это ведь все-таки видеоигра, а НПС гораздо более живучи, чем обычные люди.
— Спрашиваю только один раз, — сказал я. — Если по-хорошему. Кто привез сюда это оборудование? Кто собирался наладить производство фальшивых денег в моем районе?
Он только повернулся. Тогда я достал пистолет, взвел курок, и приставил ствол ему ко лбу.
— Не хочешь — не надо, — сказал я. — Мы все заберем, а тебя убьем, ты нам все равно не нужен. Еще и платить отказываешься. Придет на твое место кто-нибудь другой, посговорчивее. Короче говоря, от твоей смерти я только выиграю.
Показатель красноречия скакнул на единицу, но это все равно не помогло. Разработчики выставили этому НПС какой-то абсолютно запредельный уровень упрямости.