— Я сказал: на выход! — жестко прикрикнул я.
Убеждение сработало. Видимо, достаточно было всего лишь вложить в слова эмоции, чтобы игра засчитала мне попытку.
— Вещи заберу? — спросил стушевавшийся мужик.
— Забирай, — ответил я и вошёл в помещение..
Обычный номер, как в отеле, с кроватью, душевой. Обои веселые, полосатые, на стенах картины, наружу выходит окно, сейчас завешенное светло-голубой занавеской, достаточно плотной, чтобы не было видно, что именно происходит в комнате.
Мишель лежала на кровати, когда я вошел, она прикрылась одеялом. Но видом голой женщины меня было не смутить.
— Встать! — сказал я. — Живо!
Никогда нельзя позволять человеку разговаривать с тобой лежа. Иначе тебя просто не воспримут всерьез, никто тебя не выслушает, и не ответит на твои вопросы. Во время разговора старшего с младшим второй должен стоять по стойке смирно и никак иначе. Не зря же у нас такие порядки заведены в армии.
— Встать, ну! — я запустил руку за ворот пиджака и достал из него пистолет. Дернул затвор, досылая патрон, прицелился в нее.
— Не надо! — закричала она. — Я ничего не знаю! Я ничего никому не говорила!
О чем это она вообще? Что она там могла кому-то сказать? Ну и какого в целом хрена?
Наконец, проститутка отреагировала и вскочила, одеяло упало с нее, и нашим взглядам открылась небольшая аккуратная грудь и вопреки моим ожиданиям бритый лобок. А как же соответствие эпохе, мать его?
Парни вошли за мной и закрыли дверь. Причем Джо остался возле нее, видимо, чтобы в случае чего спровадить непрошенных гостей.
— Тони вчера был с тобой? — спросил я.
— Тони? — спросила она. — Какой еще Тони?
Она продолжала играть, непонятно на что надеясь. Неужели действительно замешана во всей этой истории? Но какого черта? И кто все это спланировал?
Тогда я подошёл к ней ближе, и приставил ствол пистолета к ее лбу. Наклонился, посмотрел ей прямо в глаза.
— Страшно тебе? — спросил я. — Думаешь, Большой Томми тебя защитит за то, что ты приносишь ему деньги? А ни хрена он тебя не защитит. Потому я скажу ему, что ты участвовала в убийстве моего человека. И что ты думаешь, он будет ссориться со мной ради какой-то шлюхи?
— Я ничего не знаю! — завопила она, из глаз ее покатились слезы. — Ничего! Отпустите меня! Отпустите, и больше меня не увидите!
— Ты была вчера с Тони? — спросил я. — Тони! Антонио Гилотти!
— Тише, Томми, — вдруг вперед вышел Джо. — Ты ее совсем перепугал. Убери пистолет и поговорим, как нормальные люди.
Я фыркнул, но ствол все-таки убрал, не забыв при этом поставить его на предохранитель. Только вот подстрелить самого себя мне еще не хватало.
— Так, Мишель, верно? — спросил Джо. — Ни я, ни мои друзья тебя не тронем, это я тебе обещаю. Когда мы договорим, ты сможешь уйти туда, куда захочешь. А теперь расскажи нам, была ли ты вчера с Тони.
И то ли его навык красноречия в отличие от моего сработал, то ли еще что-то, но девушка вдруг ответила.
— Да, была, — проговорила она сквозь слезы. — Он пришел, заплатил за меня, и мы пошли к нему домой.
— Что было дальше? — спросил Джо.
— Мы переспали. Я пробыла у него около двух часов, а потом он заказал мне такси, а сам остался дома.
— Она врет, — спокойно сказал я. Я был уверен в этом на сто процентов, потому что у меня только что сработал навык определения лжи.
— Вот видишь? — снова повернулся ко мне Джо. — Мой друг тебе не верит.
— Я ей не верю, — кивнул я. — Знаете что? Я сейчас дам вам штуки полторы долларов, вы сходите к Большому Томми, и отдадите их ему. И скажете, что его Мишель замешана в убийстве моего человека. А я пока что с ней потолкую по-своему. Только пусть уборщиков вызовет. Да, уборку я тоже оплачу.
Честно говоря, нервы у меня были настолько раскалены, что я действительно был готов избить ее до полусмерти, просто для того, чтобы добиться правды. Один раз мы уже разбирались с девушкой вместе с Джо, когда искали одного пентито. Тогда все прошло без насилия.
— Вот видишь, Мишель? — все тем же спокойным голосом проговорил Джо. — Мой друг хочет поговорить с тобой по-своему. И тебе этот разговор не понравится, уж поверь мне. Так что лучше расскажи мне всю правду, что именно случилось.
— Хорошо, — все так же сквозь слезы сказала она. — Я расскажу. На меня вышли позавчера. Кто-то из… Кто-то из… Из мафии! Они сказали, что им нужен Тони, и что они знают, что он ходит сюда именно ко мне. И оставили мне номер, чтобы я позвонила по нему, когда мы в следующий раз пойдем к нему. Я это сделала. А потом… Потом…
— Ну же, говори, — подбодрил ее Джо. — Тебе абсолютно ничего не угрожает.
— Потом мы пришли к нему и занялись сексом… Тони открыл окно и стал курить, а я сказала, что пойду в душ. А сама открыла дверь. Вошли двое, один из них сказал мне одеваться и уходить. И я ушла. Вот все, что я знаю. Прошу, не убивайте меня!
Интересно, почему девчонку не убили? По уму им нужно было положить ее рядом с Тони. Неужели подумали, что словам шлюхи никто все равно не поверит?
Или наоборот, они специально меня провоцировали на действия?
— С чего ты взяла, что они были из мафии? — спросил я.
— Потому что они были итальянцами. Хорошо одеты, с оружием, и вели себя уверенно. Явно ничего не боялись.
— Описать их сможешь? — задал я следующий вопрос.
— Высокие, с темными волосами, смуглые. Один кудрявый, второй был в шляпе…
Под это описание подходила примерно половина итальянцев города. Это могли быть люди из нашей семьи. Например, кто-то, кому не понравилось, что дон собирается назначить меня капо. Либо…
Либо люди из любой другой семьи.
Я решил надавить на девчонку.
— Говори, — сказал я, снова приставив пистолет к ее лбу. — Дай мне хоть что-то, иначе я расплескаю твои шлюшачьи мозги по всему номеру!
— Нет! — закричала она. — Нет! Не надо! Номер! У меня есть номер! Я сохранила записку!
— Давай сюда, — сказал я.
Девушка рванулась к своей сумочке, которая лежала на столике у кровати, вывалила ее содержимое на постель. Я заметил там ее ученический билет, губную помаду, кошелек, ключи и коробочку с монпансье. Выковыряв из этого хлама записку, Мишель передала ее мне.
Номер не был мне знаком. Этот телефон мог находиться в любой части этого города.
— А теперь последний вопрос, — сказал я. — Почему ты их послушала? Почему не пошла к Большому Томми, и не рассказала все? Почему не рассказала все после того, что сделала?
— Я боялась! — сказала она. — Я знала, что они сделали с Антонио что-то плохое. И боялась, что узнают про меня!
— А так что, лучше получилось? — спросил Джо.
— Нет, но…
— Почему не рассказала все Томми, как только с тобой связались? Или не сказала самому Антонио?
— Потому что… Они сказали, что сообщат моей матери о том, чем именно я зарабатываю на жизнь… Это… Это убьет ее.
Я, нахмурившсь, посмотрел на Джо.
— Так, — сказал я. — Запомни этот момент. Твоя жизнь больше ничего не стоит. Если я не убью тебя, то они убьют, когда узнают, что я их ищу. Единственное, что спасло тебя от смерти — слово моего друга. Он сказал, что ты уйдешь отсюда в целости, и так и будет.
— Правда? — неверящим голосом спросила Мишель.
Я убрал пистолет в кобуру, запустил руку в карман и извлек наружу бумажник. Достал из него полторы сотни долларов, протянул ей.
— Бери и уезжай из города. Если ты вернешься сюда, и я об этом узнаю, тебя найдут задушенной где-нибудь в подворотне. Ты все поняла?
— Я поняла, — кивнула она.
— Пошли, — я развернулся и двинул на выход.
Вроде на входе был телефон, можно позвонить по этому номеру, и узнать, куда именно должна была звонить девушка, когда за ней придет Тони.
— Жёстко ты с ней, брат, — сказал Джо.
— Не знаю, — ответил я и достал из кармана пачку сигарет.
Мы пошли вниз по лестнице.
К счастью на «Злых Улицах» курить можно было где угодно. Заведений для курящих и некурящих тут пока не существовало. Я вытащил сигарету, прикурил, и только сейчас заметил, что у меня дрожат руки.
— Жёстко вас трясет, мистер Бомпенсьеро, — сказал Альберте. — Я-то думал, что вы ее убьете. А вы денег дали. Только зачем?
— Спас дуру, — ответил я. — Если не мы, то те, кто заказал Тони, с ней разберутся. Черт, кто же это мог быть. Неужели кто-то из наших?
— Так позвони, — сказал Джо, кивнув на телефон на стойке.
— Сейчас, — я зажал сигарету зубами, и достал из кармана бумажку с номером.
Поднял трубку, ввел цифры с помощью дискового барабана, дождался, пока пройдут гудки.
— Здравствуйте, — ответил приятный мужской баритон. — Это пиццерия «Милан». Хотите заказать столик?
И тут мне все стало понятно. «Милан» — заведение, которое открыли в городе люди Пацци. Их штаб, откуда они планируют все свои действия.
Значит, это все-таки не наши.
— Да, я хотел только спросить, — ответил я в трубку. — Ну как там с деньгами?
— Какими деньгами? — в голосе послышалось удивление.
— Ну, которые я вложил.
— Куда?
— В капитал прожиточного минимума, — сказал я и бросил трубку. — Суки.
— Кто там был? — спросил Джо.
— Это люди Пацци, — ответил я. — Причем, уверен, они сделали это специально. Специально убили Тони и оставили в живых эту девку, чтобы я на них вышел.
— А зачем им это? — спросил Альберте.
Он не особо разбирался в мафиозных раскладах, но чего-то уже наслушался. Про самоназванного босса всех боссов он разумеется знал. Да хоть бы и из газет, мало кто не слышал об этом бизнесмене и меценате. Который при этом продает наркотики и убивает людей.
— Они хотят, чтобы мы наделали глупостей, — сказал я. — Чтобы я вломился в их ресторан, они меня убили, а в итоге обвинили семью и дона, и официально начали войну.
— И что ты будешь делать? — спросил Джо. — Пойдешь к дону?
— Нет, — я покачал головой. — Моего человека убили. Я должен рассчитаться. Только все пройдет не так, как они думают. Они меня не убьют.