Ему нужно было отвлечься, и внезапно ему пришло в голову, что Дудочник может это обеспечить. Он еще раз просчитал различные возможности. У него был по крайней мере еще час, пока не станет достаточно светло, чтобы отправиться по реке. Он мог бы также использовать это время с пользой. И он хотел оставить свой след в докторе Таннере, Р. В. Вайнберге и во всей этой организации.
Алекс мрачно улыбнулся. Эти люди были ядом, но они слишком долго контролировали ситуацию.
Теперь пришло время укусить в ответ.
БЕЛАЯ ВОДА
Aлекс вернулся к самолету и, порывшись в трюме, вскоре нашел то, что искал: две пустые канистры, которые могли использоваться для перевозки воды или топлива. Ему понадобился отрезок резиновой трубки, и он вырвал ее из самого двигателя. Это не имело значения: этот самолет никуда не улетал. Он открыл крышку под крылом и засунул один конец резиновой трубки в топливный бак, а другой в рот и начал сосать, отшатываясь назад, давясь, когда едкий вкус авиационного топлива проник в его горло. Ничего не произошло. Он заставил себя попробовать еще раз, и на этот раз это сработало. Он создал вакуум , и жидкость вытекала. Он подтащил канистры и наполнил их обеими.
К тому времени, как он закончил, банки были почти слишком тяжелыми, чтобы их можно было поднять. Стиснув зубы, он пошел через лужайку, направляясь обратно в больницу. Он знал, что идет на риск, но ему было все равно. Он задавался вопросом, сколько других людей было доставлено сюда, бедных беженцев, которые отправились в путь в надежде на лучшую жизнь, но которые так и не прибыли. Он хотел стереть это место с лица земли. Кто-то должен был сделать это много лет назад.
Самым большим риском из всех было проникнуть в кабинет доктора Таннер. На небе появились первые тонкие полоски света, и одна из медсестер могла проснуться в любой момент. Но он нашел то, что искал, в ящике стола доктора. Зажигалка для сигарет. Таннер должен был знать, что курение может нанести вред его здоровью. Это определенно должно было оказаться дорогим удовольствием.
Двигаясь быстрее, но по-прежнему стараясь не издавать ни звука, Алекс выплеснул топливо за стену больницы, веранду, крыльцо. Он сидел поверх дождевой воды, не смешиваясь с ней. Он видел это в лужах, странного лилового цвета, который, казалось, почти светился. Когда у него осталось всего полбанки, он вернулся к озеру, оставляя за собой топливный след. Он выбросил пустую банку в воду, затем забрался в свой самодельный каяк, положив весло поперек ног.
Он был почти готов.
Весло было слишком коротким, и каяк безнадежно разбалансировался. Его следовало обрезать, чтобы нос и корма сохраняли одинаковое положение в воде, но, к сожалению, отверстие, которое он проделал, было не по центру. Он попытался перенести свой вес. Сразу же он обнаружил, что беспомощно шатается, и подумал, что вот-вот перевернется, но в последнюю минуту ему удалось выровняться. Он попробовал еще раз, более осторожно, и на этот раз ему это удалось. Поплавок ровно лежал на поверхности. Он опустил плечо. Стекловолокно впилось ему в спину, но каяк слегка накренился. У него все было под контролем.
Он сделал глубокий вдох и оттолкнулся.
В последнюю минуту он щелкнул зажигалкой. Крошечный огонек взметнулся вверх, сражаясь с падающим дождем. Алекс прикоснулся им к траве, и сразу же огонь охватил все, устремляясь к больнице, которая теперь была хорошо видна в быстро занимающемся свете дня. Алекс не стал дожидаться, пока его принесут. Он уже греб, наклонившись вперед и двигая плечами, чтобы придать каждому гребку больше силы. Он пару раз покачнулся, привыкая к весу, но поплавок оправдывал свое название. Это уносило его прочь.
Позади него линия пламени достигла больницы.
Результат оказался более впечатляющим, чем Алекс мог надеяться. Дождевая вода распространила авиационное топливо повсюду, и хотя древесина была влажной на поверхности, годы австралийского солнца высушили ее внутри. Алекс услышал тихий взрыв, когда огонь разгорелся, и почувствовал жар на своих плечах. Он оглянулся и увидел, что все здание превратилось в огненный шар. От дождя действительно шел пар, когда он обрушивался на крышу, и между падающей водой и поднимающимся пламенем происходила эпическая борьба.
Снаружи еще никто не вышел, но мгновение спустя Джако был там, потрясенный ото сна и неспособный осознать происходящее. За ним последовал доктор Таннер. К этому времени горела не только больница. Административный центр и один из домов также загорелись. Весь комплекс разрывался на части. Внезапно появился американец Р. В. Вайнберг, нелепо одетый в полосатую пижаму, его штанины горели. Алекс мрачно улыбался, прыгая с криками под дождем. Лечение требовалось не только его глазам.
Таннер огляделся и увидел Квомби, неподвижно лежащего на траве, рядом с огромным картотечным шкафом. Он сразу понял.
“Мальчик!” - крикнул он. “Найди мальчика!”
Вайнберг бросился в лужу и лежал там, скуля. Остальные проигнорировали его, рассеявшись по комплексу в поисках Алекса. Но даже если бы им пришло в голову посмотреть на озеро, они бы опоздали. Алекс уже скрылся из виду за завесой дождя.
Раздался оглушительный треск, и генератор, содрогнувшись, остановился, выбросив сноп искр и столб черного дыма. Не в силах противостоять совместной атаке воды и огня, электричество вышло из строя. Таннер взвыл.
“Сэр, самолет!” Джако заметил, что "Пайпер" криво покоится на своем единственном поплавке.
Пока дождь стекал по его лицу, Таннер смотрел на это и складывал воедино то, что произошло. Теперь он знал, куда ушел Алекс. Он осмотрел реку, ища его, но дым, дождь и полумрак заслонили мир. Однако парень не мог уйти далеко. Это еще не было окончено.
Доктор Таннер вытащил свой мобильный телефон из кармана и начал набирать номер.
Алекс услышал первые пороги еще до того, как увидел их. Озеро вообще не было озером – это было просто расширение реки. Вероятно, для этого было подходящее слово, но прошло много времени с тех пор, как он последний раз сидел на уроке географии. В дальнем конце она снова стала уже, берега смыкались буквой V, и Алекс чувствовал, как течение подгоняет его вперед. Ему почти не было нужды грести. В то же время тропический лес обступил его с обеих сторон, деревья возвышались над ним, листва выдавливала сам воздух. И раздался звук, который он хорошо запомнил. Это было далеким и стихийным и немедленно наполнило его ужасом. Журчащая вода, где-то за углом, подзадоривая его подойти.
Он опустил весло в воду, проверяя свой самодельный каяк, зная, что он должен уметь крутиться и выворачиваться, реагируя на все, что бросает в него река, с точностью до доли секунды. Он уже мог видеть, что не сможет остановиться. Течение было слишком сильным, а берега слишком крутыми. Ближайшие деревья просто исчезли в воде, их корни тянулись вниз, оставляя за собой уродливые камни. Но, по крайней мере, он увеличивал дистанцию между собой и поселением – или тем, что от него осталось. И доктор Таннер уже сказал ему, что там не было лодок. "Пайпер" был развалиной. Над больницей все еще поднимался дым – он мог видеть его за линией деревьев. Не было никакого способа, которым кто-либо смог бы последовать за ним.
Он повернул за угол и подошел к первому участку рэпидс. Это зрелище напомнило ему, что он еще не в безопасности. Худшее все еще лежало перед ним, и он, возможно, только обменял одну смерть на другую.
Перед ним река круто спускалась вниз, окруженная массивными валунами и стволами деревьев с обеих сторон. Ряд зубчатых выступов создал что-то вроде естественной лестницы. Если бы он приземлился там, где вода была слишком мелкой, каяк разломился бы пополам – и Алекс вместе с ним. Белая вода бурлила и пенилась, тысячи галлонов с грохотом падали с одного уровня на другой. Что еще хуже, весь участок был усеян нарывами, местами, где вода вырывалась на поверхность, как будто ее нагревали в кастрюле. Попади в одну из них, и он потерял бы всякий контроль, и тогда он был бы полностью во власти реки.
Дело в том, Алекс, что ты никогда по-настоящему не контролируешь ситуацию, что бы ты ни думал. Просто продолжай грести и никогда не сопротивляйся течению, потому что течение всегда победит.
Слова его дяди, сказанные, казалось, целую вечность назад, пришли ему на ум. Алексу хотелось, чтобы он мог получить от них хоть какое-то утешение. Он чувствовал себя оторвавшейся пуговицей в стиральной машине. Его судьба была вне его рук. Стиснув зубы, он крепче сжал весло и рванулся вперед.
После этого ничто не имело смысла. Он сражался, бросаясь направо и налево, вслепую. Вода проносилась мимо него, ударяя в лицо, обрушиваясь на него сверху. Он углубился, используя передний взмах, чтобы повернуть поплавок, на несколько сантиметров промахнувшись мимо черного валуна с ужасными, острыми, как бритва, краями. Зеленый полог закружился вокруг него. Все деревья сливались друг с другом. Он не мог слышать. Его уши были полны воды, и когда он открыл рот, хватая ртом воздух, вода хлынула ему в горло. Еще два взмаха, уклоняясь от камней, затем ужасный треск, когда каяк врезался в одну из полок. К счастью, она осталась целой. На него обрушился огромный слой воды, и он ушел под воду. Он тонул.
Но затем внезапно, каким-то образом, он закончил. Он чувствовал себя разбитым и измученным, как будто только что побывал в рукопашной схватке с рекой, что в некотором смысле у него и было. Его живот и спина горели в тех местах, где сломанные края врезались в него. Алекс просунул руку под промокшую тряпку, которая была его рубашкой, и почувствовал повреждения. Когда он достал его, его пальцы были в крови. Позади него белая вода вздымалась и разбивалась о камни, демонстрируя свою ярость из-за того, что каяк прошел через них.
Алекс знал, что больше ничего не сможет вынести. Только отчаяние – и чистая удача – завели его так далеко. С того момента, как он вошел в белую воду, он потерял всякое ощущение своего центра тяжести, что на самом деле означало, что он потерял все. С таким же успехом он мог быть куском плавника, который уносит не важно куда. Дело было не только в том, что каяк был неправильной формы. Это был вовсе не каяк. Это был поплавок, оторванный от гидросамолета, и если бы Алекс все-таки решил украсть гроб для путешествия, он сомневался, что у него было бы меньше контроля.