Видимо, у нас с наставником Деем Цайдером немного различные взгляды на факторы опасности.
Самое интересное, что именно Дей Цайдер три года назад был наставником Кейдана ан-Солано в интересном и познавательном предмете «Диверсии на военных космических кораблях противника».
Цайдер был в курсе ситуации с Кейданом ан-Солано. Точнее, он знал, что Кейдан ан-Солано вырвался из лап инсургентов, но потерял при этом память. И испытывал нешуточное уважение к бывшему ученику, прошедшему, как считал Цайдер, «боевое крещение».
Корабль я исходил за полторы декады от верхней палубы и до нижней. От носа и до кормы. Самое замечательное, что везде меня сопровождали члены команды, с готовностью отвечавшие на любые мои вопросы, вплоть до разглашения сведений их уровня допуска (и – невзирая на мой куцый «Фло», положенный мне, как контролеру-помощнику ИМСЛУКОН).
Все это время рейдер двигался по маршруту, представлявшему собой огромную «восьмерку» в пять парсек с местом соединения колец в системе Солано. На этой тренировке предполагалось совершить двенадцать прыжков по заранее разведанным точкам нестабильности пространства.
Согласно нормативам, на один прыжок через разведанные точки нестабильности отводится полтора часа, а через неразведанные – три. Но – это ж тренировка – так что выделили по пять часов на каждую точку.
Прыжок осуществлял я, а на следующую точку рейдер выводил уже экипаж под командованием старшего ревизора Тиану Блой – двухсотлетнего худого, как палка, мужика. Лысого, но с рыжей бородкой-лопатой. Глаза у него были, между прочим, тоже зеленые. Но никакого отношения к Солано он не имел. Ну, могут же быть у имперцев просто зеленые глаза, верно?
Кстати, для должности командира рейдера аж «старший ревизор» (или коммодор, если по системе более привычных мне званий, принятых в СНАДАК) являлся явно завышенным званием – рейдерами командовали ревизоры и даже ревизор-помощники (капитан и коммандер соответственно). Но понятно, что Розали подтянула для моего обучения самых-самых. Так что удивляться вроде как и нечему.
Как и тому, что при встрече Лимария, уже ничуть меня не стесняясь, расцеловалась в щечки с этим дядей… с большой бородой. С некоторым удивлением ощутил кратковременный приступ ревности. Приступ мгновенно прошел, стоило вспомнить о своих планах в отношении… невесты. А когда подумал, что это была своеобразная провокация (или демо-версия будущих семейных отношений) со стороны невесты, испытал даже какое-то подобие облегчения, ведь это хоть чуть-чуть оправдывало то, что я собираюсь сделать.
Все время между прыжками, презрев правило находиться в момент разгона в скафандрах и в противоперегрузочных коконах, меня таскали по кораблю, заставляя запоминать устройство, принцип действия узлов и механизмов рейдера, расположение кают и помещений, их назначение…
Каждые пять часов истошно блажил ревун, и я опрометью мчался в ходовую рубку на выполнение следующего прыжка.
За все это время урывками по тридцать – сорок минут удалось поспать часов шесть-семь. Моя личная «целительница» затаскивала меня в медкапсулу и начинала «колдовать». Клятвенно обещала, что после окончания обучения мое здоровье не пострадает… необратимо. Буду даже лучше, чем прежде. «Ну… теоретически» – чуть смущенно добавила она.
Первый прыжок, по ее настоянию, был без химии. Зачем это было сделано – не знаю. Видимо, для чистоты эксперимента. Или хотели замерить какие-то мои показатели.
Янтарь я старался не выпускать наружу. Он и так вел себя, как нетерпеливый пес, увидевший, что хозяин достал поводок и ошейник и готовится отправиться на прогулку в лес… и при этом захватил любимый резиновый мячик. Еле сдерживал расшалившееся животное. Не время еще.
Двое с половиной суток. Мы вернулись на Солано.
Лимария – со словами «Я так больше не могу!» – затащила меня в свою каюту, заблокировала дверь и отрубила от внутренней корабельной сети наши ИБК. После получасовой схватки на полу небольшой каюты мы оба отправились в медкапсулы, установленные тут же, в каюте. Ну, да – всего полчаса. А вы чего хотели – я, действительно, вымотался на этом «вождении по городу»!
Подъем был осуществлен через восемь часов. По всем правилам – с истошной сиреной корабельного ревуна и «через двадцать секунд – на прибыть на мостик, вар курсант!».
И начались тренировки другого рода. Теперь мне самому предстояло выводить рейдер к точкам нестабильного пространства. Перепроверяли, разумеется. Тщательно. Тиану Блой гонял меня в хвост и в гриву, заставляя не отлынивать от этих проверок.
В десять суток мы не уложились. Шестнадцать. Шестнадцать суток. Последние пять дней я был в состоянии выполнять двенадцать подряд прыжков с полным циклом – поиск и разведка ближайшего рубежа, расчет параметров входа, прокол, стабилизация в пространстве после прокола и определение, а куда, собственно, меня занесло.
Наверное, память Кейдана ан-Солано, действительно, стала частично восстанавливаться – к концу тренировок многие действия выполнялись мною автоматически. Что вряд ли достижимо за жалкие полторы декады, если учиться с нуля. Не исключено, правда, что мне помогли препараты «для мозгов», которыми в неограниченных количествах пичкала меня Лимария.
Приказ о выполнении поисковых мероприятий мы получили. В приказе было все, как я и предполагал. Разумеется, приказ дополнительно содержал сведения о связных, счетах, тайниках, «вездеходы» и пароли, маршруты эвакуации и алгоритмы действий в различных обстоятельствах. Судя по количеству контактов, нам с Лимарией отдавали в пользование ВСЮ агентурную сеть ИМСЛУКОН в Красной Линзе.
А я что, ожидал чего-то иного? Если уж сама принцесса, по совместительству директор ИМСЛУКОН, желает ЛИЧНО поучаствовать в операции, то странно, что в сопровождение не дали пять-шесть усиленных групп специального назначения! (Кстати, вполне возможно, что и…)
Тяпнули по одной «Черной Луне». Лимария посетовала на то, что закусить нечем – ее любимые цветочки сейчас были на базе СНАДАК на Давитоне-1. И засели заучивать бесконечные столбцы цифр, имен и названий систем, планет и населенных пунктов. На заучивание нам щедро выделили аж двенадцать часов! Правда, учитывая, что приказ мы получили в десять вечера…
– Бардак! – Недовольно выразила Лима мои мысли, красноречиво покосившись на мою кровать, которая этой ночью так и останется заправленной.
– Ну? Ты готов?
Лимария, кажется, нервничала. Из чего я сделал вывод, что разговор все-таки будет происходить с настоящей матерью, а не с актрисой, играющей Деюну Квитон, мать Лимарии по легенде. Ну, то есть говорить я буду не с «матерью Лимарии Квитон», а с матерью Розали ни-Ровено.
Девушка в очередной раз поправила воротник моего парадного мундира и отступила на два шага, оценивая результат. Она настояла на мундире младлея СНАДАК – дескать, и смотреться вместе будем, и к моим глазам идет, и звание выше, чем контролер-помощник, и одна служба. Именно в таком порядке.
– Орденской планки не хватает. – посетовала она с досадой. – И нашивочек за ранения! Тебе, кстати, положены! Потеря памяти и увечья от перегрузок явно за тяжелое ранение сойдет! Альер, плохая-плохая, так не вовремя с этим приказом! Ну, ничего! Вот с задания вернемся, может, что-то и упадет от щедрот начальственных!
– Только без нашивочек за ранение, ладно? – Поежился я. – Как-нибудь без ранений обойдусь. Хватит повышения звания и скромной премии. От тех же щедрот.
И, если вдруг кто-то не догадался, я тоже слегка нервничал: предстоящий разговор с императрицей – не повод для спокойствия… особенно, если собираешься просить руку одной из ее дочерей. Пусть и младшей. Особенно, если потом собираешься устроить то, что собираюсь устроить я.
Лимария порывисто вздохнула:
– Минутная готовность! Вначале говорю я. Представляю тебя. Ты здороваешься. Потом снова говорю я… а потом – по обстоятельствам.
Кстати, чем ближе к развязке, тем сильнее повадки и поведение Лимарии менялись в сторону Розали. Я временами даже переставал замечать разницу.
– Да помню я! Перестань трястись! Я с тобой!
– Какое-то слабенькое утешение… – Нервно хохотнула она.
– Других Кейданов ан-Солано у меня для тебя, уж извини, нет! Соберись! Не дрожи! Вдохни! Выдохни!
– Агась… – Роз… Лимария глубоко вздохнула. – Ну? Поехали? Поехали! Связь!
Угу. «Мотор»!
Знакомая тяжесть навалилась на плечи за три секунды до появления фантома черноволосой красавицы, очень похожей на Лимарию. Насколько я представляю местные технологии, передо мной компьютерная модель. Эта модель наложена на реального человека. Подделку можно распознать, только анализируя изображение. А поскольку это очень-очень качественная подделка (а чего еще ожидать от Дворца?), то и аппаратура для раскрытия этой подделки потребуется очень-очень дорогая. И специалисты – не последние.
На этот раз Янтарь не стал «прятаться под шконку». Он недовольно заворочался, встряхнулся и вскочил… на лапы? На щупальца? Кажется даже оскалился недовольно и зарычал с угрозой. Ну-ну… спокойно, спокойно, дружище. Свои. Пока – свои.
Стало ощутимо легче – тяжесть чувствовалась, но к земле уже не прижимала.
«Лимария» с напряженным показным весельем поздоровалась. «Деюна» сдержанно ответила. «Лимария» показала ладошкой в мою сторону. Я шаркнул ножкой и представился. Меня внимательно осмотрели, хмыкнули и вопросительно воззрились на дочь.
– Ма… а я тут… в общем, мне предложение сделали!
– Да, ну! – «Деюна» перевела взгляд на меня.
– Варра ан-Квитон. – Я слегка поклонился. Вполне в рамках местного этикета. – Я, Кейдан ан-Солано, имею честь просить руки вашей замечательной дочери!
…При этом, находясь в здравом уме и твердой памяти… что удивительно. А хотя, нет – память-то, как раз, не очень твердая.
– А не пожалеешь? – с усмешкой задали мне неожиданный вопрос.