евочка постоянно ее задирала, и какая у нее была подруга…
При этом она постоянно двигалась. Прыгала с балки на балку, совала нос в груды мусора, фыркала и чихала, комментируя увиденное.
Эта болтовня и возня Кергала не раздражали, даже добавляли чердаку уюта. Как шелест дождя, как крики птиц, как шуршание и возня крыс. Просто движение жизни рядом, дающее понять, что мир — вот он, здесь, что он существует. Большой и обитаемый, не ограниченный маленьким каменным мешком.
Под болтовню Оташи Кергал погрузился в легкий поверхностный сон — состояние, в котором он проводил основную часть времени, не занятого поиском пропитания.
Сон нарушился внезапно резким, пронзительным хрустом и испуганным вскриком. Кергал сорвался с места на каком-то непонятном инстинкте, не думая и только в прыжке окончательно проснувшись. Движение оказалось настолько стремительным, что парень успел поймать девочку, под ногой которой проломилась одна из досок, до падения.
Нет, конечно, когда он ее поймал, стало понятно, что ничего особенно страшного и непоправимого не произошло бы в любом случае, потому что дырка получилась небольшой и Оташа просто застряла бы в ней. Напугалась бы сильнее, может, даже сломала себе ногу, но не больше. Однако не бросать же ее теперь!
Змей подхватил ребенка под мышки и аккуратно поднял, поставил на балку. Девочка почти ничего не весила — маленькая, худенькая, долговязому жилистому парню она была немногим выше пояса.
— Ух ты! Какой ты быстрый! — Восхищение мгновенно вытеснило в энергичном и неугомонном ребенке страх.
— Неуклюжая! — хмуро ответил на это Кергал, поставив девочку на балку. — Не прыгай.
— А вот хочу и буду! — возмутилась Оташа и из вредности пару раз подпрыгнула на месте. Парень в ответ только пожал плечами и легко, бесшумно двинулся прочь. — Ну постой, я же пошутила! Ну не сердись. Ну давай во что-нибудь поиграем? Мне просто очень-очень-очень скучно! Ну пожалуйста! — Она догнала, поймала его за руку. Кергал вздохнул и обернулся. — Во что ты хочешь поиграть? Во что умеешь?
— Ни во что, — коротко ответил он.
Замешательство девочки было недолгим.
— Пойдем, я тебе свою Плюшу покажу! Это кукла, она у меня давно, еще от мамы. Я, правда, маму совсем не помню, я маленькая-маленькая была, когда она умерла. Шелет помнит… А у тебя есть мама? Ты ее помнишь?
— Нет, — уронил змей.
Кергал вообще мало что помнил, кроме подвалов и смрадных труб канализации. Какие-то люди и места, но так размыто и нечетко, что эти размышления проще было отогнать, чем сосредоточиться на них. Казалось, он появился на свет уже там и там вырос, один. Иногда задумывался, что, наверное, у него тоже были родители и не мог он попасть под землю совсем ребенком, непременно погиб бы. Но думать об этом было неприятно, потому делал это парень редко.
Вот имя свое Кель помнил отчетливо и очень по-разному. Красивый, теплый женский голос, который произносил его мягко, чуть картавя. Еще один женский голос, визгливый и резкий, от которого зудело в зубах. Мужской рык — низкий, хриплый, злой… Голосов было несколько десятков, они мешались в голове, но особого вреда не причиняли, только звали по имени. Иногда, где-то на границе сна и яви.
Сны Кергалу снились, очень часто полные каких-то событий, но после них оставались только смутные отголоски ощущений — грусть, радость, страх, удовольствие.
— Это очень грустно, когда дети не знают своих родителей, — серьезно сказала Оташа, кажется, повторяла за кем-то из взрослых. — Но обязательно должен быть кто-то, кто тебя любит. У меня вот Шелет есть. Правда, вредный, но я его тоже люблю, он же обо мне заботится. А у тебя кто-нибудь такой есть?
— Нет, — уверенно ответил Кергал. У него был только он сам, и змея это вполне устраивало, но вдаваться в подробности не хотелось.
— Плохо, — строго качнула головой девочка. — Давай я буду тебя любить и заботиться! Хорошо? Пойдем!
Идея захватила ее полностью. Оташа привела нового друга к себе в комнату, усадила, тут же притащила игрушки, которых у приютской девочки было совсем мало. Собственно, та самая кукла Плюша — потертая, с заметно поредевшими волосами, пухлощекая, одетая в выцветшее и кое-где криво залатанное платье; несколько маленьких человечков из шишек, которых мастерил брат, а сама Оташа украшала одежками из обрывков тканей; фарфоровая статуэтка кошки с отбитыми лапой и ухом.
Девичьи сокровища Кергал перебирал бережно. Никакого трепета змей не испытывал, но он очень хорошо понимал значение слова «чужое» и старался без нужды не оставлять следов, чтобы не привлекать внимания.
А сама Оташа, продолжая болтать, взялась за гребешок.
Когда Кергала отловили, его, конечно, и не думали приводить в порядок, просто нацепили ошейник и бросили в камеру. Потом, когда парня там нашли и выяснили, кто он такой, отмыли, переодели, подстригли ногти и волосы. Наверное, проще было бы побрить налысо, но женщина, заботам которой поручили всех спасенных из орденской тюрьмы змеенышей, почему-то пожалела их и предпочла выдержать короткую напряженную борьбу с насекомыми в детских головах, одержав в итоге сокрушительную победу. Поэтому Оташе сейчас было где развернуться: светлые волосы парня, собранные в хвостик каким-то шнурком, спадали до лопаток.
Издевательство над своей шевелюрой Кергал терпел стоически, задумчиво вертя в руках шишечного человечка. Девчонка его почему-то по-прежнему не раздражала. Она не несла никакой опасности, а ее действия воспринимались как нечто само собой разумеющееся. Было во всем этом что-то уютное, правильное.
— Ну вот, совсем другое дело! — решила Оташа. Городить прически она, конечно, не стала, как бы ни хотелось, — все же мальчик. Но косу, не удержалась, заплела, тем более она и взрослых мужчин видела с такими прическами, и ничего. Завязала, правда, своей ленточкой. Но зеленой, вполне по-мужски.
Улыбнувшись, девочка порывисто обняла парня — такой, сидящий прямо на ковре, он был как раз немного ниже ее, выходило очень удобно.
— Таша! — Резкий окрик разрушил идиллию — как раз в этот момент на пороге появился Шелет. Схватил девочку за плечи, рывком отодвинул и сунул себе за спину, удерживая одной рукой, чтобы не наделала глупостей. — Не трожь ее, ты, урод!
О том, что он сейчас кричит на того, кто старше и гораздо сильнее, встревоженный мальчишка не подумал. К счастью, Кергал не привык с кем-то драться и вообще сталкиваться, в напряженной ситуации он предпочитал сбежать. Что сделал и сейчас. Мгновение — и по полу к настежь открытой двери скользнуло длинное змеиное тело.
— Кель, подожди! — закричала Оташа и принялась стучать брата по спине свободной рукой. — Пусти! Что ты наделал! Зачем ты его обидел?!
— Таша, он псих! Это взрослый мужик, он мог тебя обидеть! — Шелет осторожно перехватил запястья сестры. — Он тебя трогал!
— Это ты псих ненормальный! — Лицо девочки мгновенно раскраснелось и стало мокрым от слез. — Пусти! Он ничего не сделал!
— Что тут у вас за шум? — в приоткрытую дверь заглянул Фалин. — Шелет?
— К ней лез этот псих, которого в ошейнике привезли, я спугнул…
— Ничего он не лез, я сама его позвала! — закричала Оташа и прицельно брыкнулась. Попала под колено, брат охнул и от неожиданности разжал руки, но кинувшуюся к выходу девочку перехватил учитель.
— Погоди, Таша, давай ты успокоишься и расскажешь, что случилось, хорошо? — мягко заговорил он с девочкой. — Все равно, смотри, там никого нет. Где ты будешь искать этого парня?
Последний довод оказался решающим. Оташа, всхлипывая, обмякла, и мужчина осторожно подтолкнул ее обратно в комнату, к обиженному брату, который сидел на краю кровати и потирал ушибленное колено.
— Садись и рассказывай, что тут у вас случилось.
— Этот идиот… — начал Шелет, но Фалин, бросив ободряющий взгляд на задохнувшуюся от возмущения девочку, оборвал:
— Шел, твоя точка зрения ясна, я хочу сначала послушать твою сестру.
Парень надулся, а Оташа приободрилась от поддержки учителя и, тараторя, вывалила на него всю историю недолгого знакомства с Кергалом. Шелет, который уже понял, что здорово погорячился, совсем надулся и нахмурился, расстроенный.
— Он хороший, понятно? — возмущенно подытожила Таша, глянув на брата. — Хороший, добрый и совсем один! А ты на него накинулся и обидел! А он меня спас! А ты!..
— Ну тихо, не горячись, — перебил Фалин уже ее. — Твой брат уже согласен, что поспешил с выводами. Не сердись, он просто очень за тебя испугался, и он уже понял, в чем был не прав. Ведь понял же?
— Угу. Надо было сначала разобраться, — проворчал тот. — Только, может, пока я бы разбирался…
— Ладно, не ворчи, — примирительно попросил учитель. — Случилось и случилось, что теперь кричать. Лучше подумать, как все исправить.
— Нечего с ним общаться, — еще больше насупился Шелет. — Дурак.
— Сам ты… — опять вспыхнула сестра, но Фалин успел перебить:
— Погоди, Таша, криком и оскорблениями ты ничего не добьешься, только сама расплачешься. Давай мы твоего брата попробуем для начала переубедить спокойно.
Оташа обиженно показала брату язык и подвинулась поближе к учителю, даже, подумав, поднырнула под локоть, и Фалин ободряюще обнял ее за плечи.
— Давай разбираться. Почему ты его обзываешь?
— Я не обзываю, он правда дурак. — Шелет явно смутился и уже жалел о своем упрямстве.
— Некоторые проблемы у него точно есть, но разве это повод ругать и прогонять? Сам подумай, тебе было бы приятно, если бы тебя прогнали откуда-то и накричали из-за того, что ты сирота? Кергал не виноват в том, что с ним случилось, ему здорово досталось в жизни, и сейчас ему требуется помощь. Не только учителей, но ваша тоже. Аспис говорит, что шансы на выздоровление есть, просто нужно время и терпение.
— А это точно не он убил того человека? — напряженно спросил парень.
— Кергал точно никого не убивал, — уверенно ответил Фалин, нахмурился. — Откуда вы вообще взяли эту историю про убийство?