Змеи Эскулапа — страница 44 из 44

— Да, доктор?

— Я нахожусь на одной из верхних палуб, где точно — сказать не могу. По-видимому, это какой-то важный узел управления. Круглый зал, метров десять-двенадцать, по периметру — пульты…

— Цвет?

— Цвет зала? Да вроде синий…

— Это резервный пост главного энергетика корабля. Постарайтесь ничего там не трогать, это может быть опасно. Как вы там вообще оказались?

— Это не важно… видите ли, тут местные научные работнички понатащили всякой аппаратуры и, кажется, пытались подключиться к бортовой энергосистеме…

— Огоновский, ничего там не трогайте! Этот отсек нужно полностью изолировать, а внешнее электропитание — отсечь… вы меня поняли?

— Разумеется, мэм…

Краем глаза он увидел, как Халеф, надев толстые резиновые перчатки, роется в одном из белых хабуранских шкафов. Вот он сильно дернул за что-то, и повернулся к нему с оголенным кабелем в руке.

— Теперь — спокойно, — произнес юноша.

Его глаза были белыми от волнения.

— Ты что хочешь сделать? — рванулся к нему Андрей, но было уже поздно — бен Ледда с размаху воткнул кабель в ближайший к нему энергопульт, с которого уже была снята верхняя панель.

В глубине пульта здорово бахнуло, Андрей ощутил, как запахло озоном. На секунду свет в зале погас, но тотчас же вспыхнул снова, уже, правда, не так ярко, как раньше.

— Все.

Халеф брезгливо бросил на пол кабель и стянул с рук перчатки.

— Что… ты… сделал? — прошептал Андрей, едва шевеля синими от ужаса губами.

Каждая клеточка его тела ждала, что сейчас, вот прямо сейчас, вот в этот миг в генераторе начнется необратимый процесс перерождения энергий и аннигилирующая волна из корабля ударит во все стороны, сметая на своем пути моря, леса, города… но ничего не происходило. Только потрескивало что-то в том шкафу, из которого Халеф выдрал свой кабель.

— Я воспользовался возможностью создания электромагнитного феномена, — кривя в ухмылке губы, ответил Халеф. — Сейчас мы вылезем наверх, и я стану пить арру. У тебя есть арра?

— У меня есть коньяк, — машинально отозвался Андрей, который все еще не мог придти в себя. — Откуда ты… все это?

Халеф похлопал себя по груди.

— Манускрипт, — сказал он. — О нас с тобой там не сказано ни слова, зато про электромагнитные феномены — очень много. Только мы никому не расскажем, хорошо? А они пускай блокируют, что хотят. Нам ведь все равно никто не поверит…

— Бред, — мрачно вздохнул Андрей.

По дороге наверх их едва не обстреляли десантники, а грозный майор Пампуха, тащивший на своем горбу силовой эмиттер, обматерил Огоновского и пообещал нынче же вечером стребовать с него бутылку виски — чтоб не шлялся где не надо. Андрею было плевать.

Лишь поднявшись на поверхность, под свет холодного северного солнца, он увидел, что с ног до головы обляпан кровью своих жертв.

— Ты спрашивал меня, на кой черт я все это делал, — задумчиво проговорил он, протягивая Халефу флягу с коньяком, — так вот слушай. Давным-давно на материнской планете поклонялись такому богу — Эскулапу. Богов было много, но этот — особый. Этот бог был покровителем врачей, а со временем он превратился в символ. Но у него, помимо всего прочего был и свой символ… тотем. Вот он, смотри.

И Андрей коснулся шеврона на своем плече — алого треугольника, в котором, запертые навеки, свивались две змеи.

— Но об этом, — усмехнулся он, — мы тоже никому не расскажем, идет?..


Август — сентябрь 2000.