Этикет?! Какой, к чёрту, этикет, когда и тебя, и меня вчера чуть не убили! И почему трижды? Ах да, я же ещё и обед пропустил.
- Как вы считаете, - не обращая внимания на слуг, охрану и Рени Гравуара – все они старательно делали вид, что не слышат наших пререканий – сказал я, - Попытка сохранить мир и спокойствие в государстве – более важна?
Валисса молчала, замерев с вилкой, недонесённой до рта. Обдумывала мои слова? Не знала, чем уязвить в ответ?
- Если же и этого Вашему Величеству недостаточно, - продолжал я, разрезая стейк – или что это было – на маленькие кусочки, - то, может, вам покажется более важной попытка не допустить новых заговоров и предательств во дворце. Скажите, вам понравилось вчера ощутить себя вдовой и пленницей?
- Нет, но... – начала она. Я не дал ей закончить.
- А раз нет – думаю, вам будет приятнее подождать меня полчаса к обеду, чем снова испытать это чувство.
Макнув мясо в изысканный ягодный соус, я прожевал его. Недурно, весьма недурно. Всё-таки повар может... когда хочет!
- Собственно, - заметил я, - почему вы не можете есть отдельно от меня?
- Но, Ваше Величество, - от такого шокирующего предположения Валисса аж растерялась, - этикет не дозволяет...
- Этикет дозволил вам вчера отужинать без меня, - махнул я рукой. – А сегодня вы опять про него вспомнили.
- Вчера была чрезвычайная ситуация!
- Теперь каждый день – чрезвычайная ситуация! – отрезал я. – Не знаю, чему вас там учили как принцессу в вашей Вельговии, может быть, сплошным балам и развлечениям. Но жизнь короля – это тяжёлые обязанности и непрестанный труд!
- Это так, - кивнула Валисса. – Но это также и следование этикету! И там, дома – в моей Вельговии, как вы изволили выразиться – мы садились ужинать в одно и то же время. Отец, мать, я и четверо моих братьев!
- С чем я вас и поздравляю, - меланхолично отметил я, отрезая новый кусочек. – Если каждый из них хотя бы вполовину так же склочен, как вы – какой жуткий гвалт, должно быть, стоял за столом.
Валисса едва не выронила вилку от возмущения.
- Ваше Величество! – она слегка покраснела, как после долгого бега. – Мы с вами никогда прежде не находили общего языка, но это!
- Рад, что вы осознали этот факт, - я мрачно смотрел на метания венценосной супруги. Вот теперь это начинало раздражать...
- Вы оскорбили мою семью! – выдохнула Валисса так, что аж бокалы закачались.
- А вы раз за разом пытаетесь оскорбить меня, - заметил я. – Так что я просто ответил такой же любезностью.
Глаза Валиссы к этому моменту уже прекратили отражать действительность, и теперь отражали лишь сцены моей медленной и мучительной казни. Она резко положила вилку, встала и быстро вышла из помещения. Эй, а как же этикет?
Собственно, меня это устраивало больше, чем её ворчание над ухом на протяжении всего ужина. Останется голодной? Пускай, её дело и её решение. Я с новым энтузиазмом принялся за еду.
А если такая гордая и пунктуальная... Пусть заведёт себе своё личное расписание. И своего повара. И свою столовую. Чёрт побери, и свой отдельный замок! Всё равно мы с ней супруги только номинально, и это даже не скрывается! Не удивлюсь, если и в народе обо мне ходят слухи как о дурне-девственнике.
Что ж, нужно будет озаботиться народным имиджем. А сейчас...
Я встал из-за стола. Может, с Валиссой у меня и не складывались отношения... Но в замке была ещё одна женщина. Куда более послушная – и, надеюсь, с каждым днём она будет всё послушнее и послушнее. И время с ней проводить приятнее.
- В каких покоях вы разместили Килетту? – осведомился я у слуги, намеренно опустив слово «принцесса».
- Привести её к вам, Ваше Величество? – расторопно спросил тот.
- Нет, - покачал я головой. – Я сам к ней загляну.
Глава 21 - Укрощение I
Но к Килетте я направился не сразу. Сначала я напряг память и попытался вспомнить, где в замковом комплексе расположена псарня.
Было уже почти темно, и дремлющие псы встретили меня тревожным лаем. Странно, а они не должны были меня признать? Впрочем, лай быстро затих, когда в псарню вошёл её работник.
- Пришли посмотреть на новых щенков, Ваше Величество? – кажется, простодушный псарь очень любил свою работу, ещё больше любил собак – а другим ничем не интересовался. Что ж, именно это от него и требуется.
- Щенки потом, - любви к животным я никогда не испытывал – впрочем, и ненавистником не был. – Мне нужен ошейник. Может, несколько. Есть здесь свободные?
- Ошейник? – псарь удивился, но лишних вопросов задавать не стал (чем окончательно убедил меня в том, что свою должность занимает заслуженно). – Вон там, Ваше Величество, висят на крючках.
Чуть поморщившись – здесь, разумеется, воняло псиной – я прошёл в обозначенный угол и принялся разглядывать ошейники. Они были большие и маленькие, толстые и тонкие. Я искал тот, который подойдёт на изящную шейку Килетты.
Нужный ошейник нашёлся быстро, а кроме того – прихватил небольшую плёточку, висящую тут же. Я хотел уже уходить, но тут мне в голову пришла ещё одна идея.
- Эй, - я жестом подозвал псаря; тот расторопно подбежал ко мне. – А с шипами есть?
- Есть, Ваше Величество, - закивал псарь. – Только они не здесь. Здесь-то охотничьи псы, и ошейники для них, а шипастые – для сторожевых.
- Принеси штуки три, на выбор, - велел я. – Чуть больше этого по размеру, - я показал ему тот, что уже был выбран.
Ошейники, впрочем, меня разочаровали. Шипы у них были исключительно снаружи. Зачем? Просто чтобы выглядели красиво?
- Нужно сделать такие же, только с шипами внутри, - распорядился я. Псарь, судя по кислой мине, явно не одобрил такое новшество, но спорить не стал. – Шипы не слишком острые, не такие, чтобы могли нанести серьёзную рану. Но и ощущаться должны. И кольцо для цепи. Если тот, кто сидит на цепи, дёргается – в любую сторону – шипы впиваются в шею. Всё понятно.
- Понятно, Ваше Величество, - псарь всё же решил высказать свои сомнения, - но только это может испортить шкуру королевских псов...
- А это не для псов, - бросил я ему через плечо – и покинул псарню. Пускай думает.
Сам же я поднялся наверх и, распахнув дверь, шагнул в «номер» моей новой игрушки. Там было темно, и мне пришлось захватить подсвечник. Интересно, Килетта вздрогнет, когда увидит его?
Но Килетта не вздрогнула даже при виде меня.
- Скучала, моя сучка? – широко улыбнулся я. – Почему-то я не вижу, чтобы ты виляла хвостом, встречая хозяина.
Я подошёл к лежащей на кровати связанной девице – как же у неё, должно быть, всё затекло! – и вынул изо рта кляп. Он был весь пропитан слюной, и я брезгливо откинул его в сторону.
- Я хочу в туалет, - пустым, каким-то бесцветным голосом произнесла моя сестрица. Ха! И это – всё, что осталось от её вчерашнего гонора? Наверное, с ней всю жизнь носились, как с экзотическим цветочком, что один вечер смог её так сломать.
Однако и этого было мало.
- А мне нет дела, чего ты хочешь, - бросил я. – К тому же, ты недостаточно почтительно просишь.
Мне показалось, или во взгляде Килетты промелькнула боль? Что ж... Пока есть чему болеть – есть и что ломать.
- Первое, что ты должна выучить, сучка – ты не можешь обращаться ко мне просто так, - я похлопал себя плёткой по бедру; глаза Килетты с испугом следили за предметом в моей руке. – На этот раз я тебя прощаю, но дальше, если ты посмеешь заговорить со мной без прямой команды – сильно об этом пожалеешь. Поняла?
Молчание.
- Отвечай, поняла? – я выделил голосом первое слово.
- П-поняла, - слабо откликнулась Килетта. Я тут же хлестнул её плёткой по откляченной попке. Чудесная вещь! Место удара сразу же покраснело, но никаких рубцов! Как там он сказал – не портить шкуру королевских псов?
- Ты верно поняла первое правило, - пояснил я в ответ на её испуганный взгляд. – Но своим ответом ты нарушила второе правило. Всегда называй меня господином!
Я почесал подбородок.
- Хотя нет, - решил я. – Господин – это для слуг. Или даже для вассалов. Но не для тебя. Ты будешь называть меня хозяином. Каждый вопрос, каждый ответ, всё, что скажешь – добавляй «хозяин». Поняла?! Говори, сучка!
- Я поняла, хозяин, - голос был тихим, кажется, Килетта изо всех сил пыталась не сорваться и не заплакать. И правильно – за слёзы я бы наказал её ещё сильнее.
- Отлично, - я крутил в руке плётку, не убирая её далеко. – Теперь говори, что хотела.
- Я хочу в туалет, хозяин, - проговорила она.
Я брезгливо оглядел её. Стоило бы, возможно, отказать... Но я не хочу трахать её на обгаженной кровати.
- Разрешаю, - соблаговолил я. – Но не думай, что всё так просто. Ты у нас сучка, значит, и в туалет пойдёшь по-сучьи.
Я надел на неё ошейник, а затем привязал к нему длинную верёвку. Лучше бы цепь, конечно, но пока и так сойдёт. Затем я развязал ей руки.
- Пойдёшь на четвереньках, - приказал я Килетте (сама она даже не пыталась встать). – Суки не умеют ходить на двух ногах.
Я огляделся. Куда её вести? Отхожее место в покоях было, но это как-то неинтересно. Вывести наружу – голой, на цепи – провести так на улицу...
Но покои находились чуть ли не на вершине замка. Пройтись так немного – одно, а тащиться с ней через весь замок туда и обратно мне не хотелось. Приказать слугам? Можно, но я что же – буду сидеть и ждать?
- Нужно будет обустроить тебе конуру, - проворчал я, дёргая за верёвку по направлению к уборной. – На первом этаже. И чтобы под рукой было всё, что нужно – подстилка, поилка, косточка, чтобы грызть...
Килетта послушно пыталась идти на четвереньках, но затёкшие конечности подводили её, и она то и дело спотыкалась. Я подгонял её ударами плётки – не сильными, но ей хватало.
Наконец, мы доплелись до туалета, и я распахнул дверь. Местные уборные роскошью не отличались, однако в королевских покоях было что-то более менее приличное.
- Не вставай с четверенек, - предупредил я. – И если хоть капля прольётся на пол – заставлю всё вылизывать.