Комиссар никак не отреагировал.
Матильде показалось, что атмосфера внезапно сгустилась: их что-то встревожило — это было видно по их лицам. Комиссар взглянул на бумажку.
— Он записал «сосед», а чуть ниже — «живая изгородь».
— Мне это ни о чем не говорит…
— Однако это заметки, сделанные после вашей беседы.
— Возможно, но он, наверное, уже думал о чем-то другом, я не знаю…
Похоже, этот аргумент не имел большого успеха у полицейских: они молчали и явно сомневались.
— Разве что он ходил разговаривать с соседом, — продолжала она. — Но я не понимаю, к чему бы он это сделал.
— Возможно, — согласился комиссар. — Очень возможно. — И снова сунул бумажку в карман. — Тогда и мы пойдем побеседуем с соседом.
Запахло жареным. И Матильду это заметно встревожило. Она взглянула на одного, затем на другого. Сейчас она избавит их от визита к Лепуатевену. Не для того она ездила к тому долговязому кретину в Обервилье, чтобы позволить двоим этим типам доставать ее в собственном доме.
Она поднялась:
— Мне надо принять лекарство, иначе…
— Я могу сходить, — поспешил предложить молодой полицейский.
— Нет, вы не найдете.
Возвращаясь в кухню, Матильда специально прошла вдоль застекленной двери и широко ее распахнула: чтобы стрелять, ей потребуется место. Хорошо, что она зарядила «люгер», — достаточно взять его в руку, развернуться… Мысленно она уже представила себе диспозицию, точное место, где находится старик, расстояние, отделяющее его от молодого. Она все сделает именно в таком порядке. Она открыла ящик и взяла пистолет.
Зазвонил телефон.
Матильда замерла. Кто это может быть?
Она осторожно положила «люгер» в ящик, задвинула его, подошла к телефону и сняла трубку. А затем повернулась к комиссару:
— Это вас.
Он поднялся со стула:
— Я дал ваш номер…
— Будьте как дома, — ответила Матильда.
Он потребовал, чтобы с ним связались после первого допроса братьев Тан. Сейчас в уголовном розыске наступил перерыв, и оттуда позвонили, чтобы держать его в курсе.
Он подошел, взял трубку:
— Ну?
Неудобно, комиссар.
Матильда вернулась к своему ящику. Теперь дела усложнились. Первый был слева от нее, такая диспозиция ей не нравилась. Второй в четырех метрах от первого, справа. Он моложе, наверняка проворнее, однако эффект неожиданности должен сыграть на руку Матильде.
Но конфигурация уже изменилась.
Молодой инспектор подошел к Матильде. Очень тихо, почти склонившись к ее уху, он предложил:
— Может быть, я пока спущу ваш ковер?
И, не дожидаясь ответа, направился к лестнице. Матильда схватила «люгер». Она мгновенно осознала, что комиссар и инспектор находятся на одной линии, но так будет недолго, молодой полицейский сейчас полезет по ступенькам. Но она снова была грубо остановлена в своем порыве.
— Нам придется вас покинуть, мадам Перрен, — вешая трубку, сказал комиссар. — Долг зовет.
Долгом он назвал судью. Тот хотел его видеть, подвести итоги. Сейчас Оччипинти получит на орехи, потому что ничего не сдвинулось с мертвой точки. Его подчиненный сообщил, что братья Тан тянут резину. Они молчат и ждут окончания срока временного содержания.
— Твою ж мать… — пробурчал Оччипинти, повесив трубку.
— Простите, что? — переспросила Матильда.
— Извините…
— Вот это уже лучше, потому что я плачу налоги не для того, чтобы кормить чиновников, которые ругаются, как извозчики!
Замерший на второй ступеньке молодой человек благоразумно вернулся в кухню.
Матильда сурово переводила взгляд с одного на другого.
— Так что с соседом? Вы, значит, не пойдете говорить с соседом?
— Думаю, в другой раз. Давай скорей, — бросил комиссар молодому.
Она не успела ничего предпринять.
— Спасибо за кофе, — поблагодарил молодой, видя, что комиссар уходит не прощаясь.
— Ах, да ладно… — сквозь зубы процедила Матильда.
— Так я их не опережу…
Матильда неспешно вымыла чашки, покормила щенка, затем поднялась на верхнюю площадку и поняла, что ее план, заключавшийся в том, чтобы скатить тело вниз, не имеет никакого шанса быть реализованным: надо развернуть тело в направлении спуска и тянуть его.
Так, волоча свернутый ковер сантиметр за сантиметром, стараясь не переутомиться, Матильда переваривала визит полицейских. Они счастливо избежали смерти, эй, Анри, ты правда думал, что я… Ну что ж, честно говоря, я тоже!
Теперь ее печалило то, что она опоздала, — уже половина десятого. Если бы она не уснула так глупо, все было бы сделано до прибытия фликов, что за кретины эти двое…
Она все тянула и тянула, и перевязанное скотчем тело наконец оказалось внизу, где она с трудом перекатила его на террасу и положила как полагается. Сквозь ковер она ощущала, что труп стал твердым как камень, — правильно она поступила, что сделала все заранее.
Закончив, Матильда присела отдышаться.
Теперь проблему для нее представлял Лепуатевен. Ей было необходимо найти грузовичок, который убийца наверняка припрятал где-то в окрестностях. Фургончик с бельгийским номером и рекламой клининговой кампании неминуемо привлечет внимание соседа, а потом градом посыплются вопросы, отговорки, он станет следить за ее поступками и действиями, и она не выпутается.
Размышляя о Лепуатевене, Матильда почувствовала, как в ней растет глухая ярость. На самом деле именно он был отправной точкой всех ее проблем. Вплоть до явления Дюпона и Дюпонна[22] нынче утром! Если бы он не растрепал это историю с собачьей головой… да, кстати, а где она, эта голова, не хотелось бы, чтобы Куки отравился этой мерзостью. Подумать о том, чтобы закопать ее, сказала она себе и тут же забыла, потому что ее точкой назначения был Лепуатевен. В конечном счете, лучше всего было бы заняться им прямо сейчас. Ей в любом случае надо это сделать, потому что, избавившись от него, она урегулирует одну проблему.
Матильда открыла кухонный ящик, взяла «люгер», вышла на террасу и решительным шагом направилась к изгороди. Он сейчас наверняка вспахивает, пропалывает или не знаю, что там еще делает этот придурок, я позову его, он подойдет, такой слащавый и медоточивый, а я всажу ему одну промеж глаз, вот и весь разговор.
— Мсье Лепуатевен!
Матильда раздвинула ветки туи, но изгородь была довольно густой, и ей потребовались обе руки. Пришлось засунуть «люгер» за пояс.
— Мсье Лепуатевен!
Она немного поцарапалась, но все же добралась до границы его владений; стал виден соседский дом. Удерживая последние ветки левой рукой, в правую она снова взяла «люгер».
— Мсье Лепуатевен?
И тут она увидела, как двери его гаража закрылись и машина соседа уехала, — ах да, он же установил электрический замок, мне бы тоже следовало… Когда он свернул на улицу, задние огни исчезли.
Это всего лишь дело времени, сказала себе Матильда. Она только что получила небольшую отсрочку (Лепуатевен тоже). Матильда воспользуется ею, чтобы поискать этот чертов грузовичок, а если сосед тем временем вернется, она позаботится о нем: два выстрела, и весь разговор.
Собирая все, что ей может понадобиться, Матильда разговаривала сама с собой. Корм для Куки, я положу тебе еду на три дня, мамочка вернется раньше, не беспокойся, мое сокровище! Дорожная сумка, немного белья, косметичка, подняться в спальню, снова спуститься, кончится тем, что у меня случится приступ! «Смит-вессон» из напольных часов, «люгер», «дезерт игл», боеприпасов, сколько потребуется.
Когда все было собрано на террасе (отойди, Куки, нет, не надо лизать этот ковер, ты заболеешь), она заперла песика в кухне (перед уходом мамочка тебя откроет, дорогой). Затем она сменила обувь. Похолодало. Вперед. Она вышла на садовую дорожку, чтобы покинуть свои владения.
Забавно идти здесь пешком. На этом самом месте, покидая дом, она накануне встретила медленно ехавший грузовичок того типа. Матильда неважно себя чувствовала. Тот стукающий ставень нагнал на нее страху! Она еще не оправилась и была скованна, встревожена. Какой-то пикап преградил ей путь. Она не успела увидеть лицо водителя, но на боках фургона разглядела логотип клининговой компании с головным офисом в Бельгии. В мозгу у нее мгновенно загорелся сигнал опасности, и она сразу почувствовала себя лучше. Потому что уже знала, была убеждена, что это за ней. В одну секунду она придумала план. Он непременно явится ночью, иначе и быть не может. Она развлекалась, таскаясь по обувным магазинам, глазея в витрины, делая самые разные покупки. Она ни разу не увидела его, однако почувствовала его присутствие. Очень опытный профессионал. Ни единого промаха. Матильда поняла, что ей нельзя допустить ни одной ошибки. Все прошло прекрасно. Проблема с этими парнями в том, Анри, что они недооценивают свою цель. Старая тетка — он подумал, что справится в два счета. Это классическое заблуждение. Странные у вас представления о женщинах. Особенно о старых. Теперь у него уже не будет времени поразмыслить об этом, но ты-то, Анри, я надеюсь, извлечешь из этого урок.
Погрузившись в свои мысли, Матильда утюжила квартал. Где он припарковался, этот кретин? Он не мог уехать далеко, потому что у него тоже времени было не много. И оттого, что ей пришлось столько таскаться пешком по улицам, ее охватила ярость.
На самом деле, Анри, сейчас я скажу тебе, в чем проблема: тебе нравится играть в ковбоев и индейцев, но по части эффективности это туфта. Я люблю тебя, Анри, ты знаешь, что я люблю тебя, что ты можешь попросить меня обо всем! Тогда зачем поступать со мной так, посылать ко мне головореза и все такое, мы всегда можем уладить все между собой, только ты и я, верно? Как в старые добрые времена! Я знаю, что ты не любишь говорить о прошлом, но все мы стареем, Анри, все стареем. И ты первый, Анри, ну да, ты первый. Ты только вспомни, что ты мне устроил из-за той истории с пистолетом. Хороша бы я сейчас была, если бы ничего не сохранила! Это я бы сейчас была закатана в ковер! И о себе немножко подумай, Анри, на что ты был бы теперь похож, узнав, что твоя старушка Матильда лежит там околевшая, а? Ты об этом подумал? Ах, Анри, Анри, ты никогда не хочешь меня слушать! Ты думаешь, что Матильда — старая, ни к чему не пригодная образина, вдобавок отбившаяся от рук. И вот ты посылаешь ко мне этого придурка, который не способен даже поставить свой пикап в доступном месте!