И тут вдруг — вот он!
Припаркован на улочке, где находятся одни только строящиеся особнячки. Матильда открыла фургон. Безукоризненно чисто. Анри, твой парень был невероятно аккуратным. У него были стереотипные представления о женщинах, однако с организационной точки зрения он голова!
Матильда воспользовалась тем, что автомобиль припаркован в таком пустынном месте, чтобы его осмотреть. Когда она вернется домой, медлить будет нельзя. Ладно, если вдруг возникнет Лепуатевен, не беда (разве что для него), но у нее и так уже столько дел!
Вдоль всего борта машины шла деревянная скамья с самыми разными ящиками, отделениями и отсеками — все, что нужно для чистой работы без осечек: веревки, инструменты, химические вещества, наверняка предназначенные для того, чтобы растворять кожу на кончиках пальцев, а может, обезображивать лица. Прямо завидно становится, Анри, было бы мне лет на двадцать поменьше — вот чем бы я занималась… Профессия очень изменилась, а я бы с удовольствием вскочила в мчащийся поезд.
Ага, вот это я и ищу. Большие мешки для покойников. Здесь их с дюжину, похоже, парень много работает или же предусмотрителен до одержимости.
Она вертела их туда-сюда, но никак не могла понять…
Что это за штуковины такие, Анри, ты мне можешь объяснить?
Есть! О, Анри, какая находка! Матильда вставила внутрь наконечник маленького насоса, похожего на велосипедный, только он всасывает воздух, а не выпускает. Гениально! Запихиваешь тело в мешок, закрываешь, это герметично и непромокаемо, выкачиваешь воздух и создаешь вакуум. Разумеется, не идеально, но экономишь драгоценное время на стадиях разложения! Браво, Анри, твой парень был мастак, обожаю этот фокус, спешу его испытать!
Трогаясь с места, Матильда внимательно следила за габаритами грузовичка, водить который у нее не было привычки. Она ехала очень осторожно, вышла, чтобы открыть ворота, снова уселась в кабину, продвинулась на несколько метров, снова вышла, чтобы запереть.
Поди знай почему, но ей никогда не хотелось установить электрический замок. Хотя то, что было приятным ритуалом, вот уже несколько лет как стало неописуемой пыткой, от которой у нее делается сердцебиение. Матильда покачала головой. Я постоянно говорю, что закажу установку электрического замка, а в результате не заказываю. Она припарковала пикап перед террасой. Теперь она и правда очень устала.
Все это, прямо скажем, сильно раздражает. А ведь Анри отлично знает, что мне не нужны неприятности, что у меня слабое сердце. Тогда зачем доставлять мне такие мучения? Разве я не делала всегда то, что ты хотел? Ладно, у меня есть свой стиль, не такой, как у тебя, но ведь главное — результат, верно? Разве не был ты всегда доволен результатом? А теперь ты по пустякам доставляешь мне неприятности, ну подумай сам, Анри…
Приятный сюрприз: у фургона обнаружилась задняя откидная погрузочная дверь. Матильде понадобилось пять минут, чтобы найти кнопку управления, однако в конце концов она справилась. Оставалось докатить упакованное тело до платформы, поднять на нее, затащить внутрь, черт, Анри, я не в состоянии! Но прекратить все сейчас — это подвергнуть себя величайшей опасности. Матильде пришлось напрячь всю свою волю, чтобы найти силы, но наконец, спустя четверть часа, упаковка была уложена в пластиковый мешок, и Матильда, усевшись на складной стульчик, закрепленный в задней части пикапа, принялась работать насосом. Мешок постепенно ужимался и в конце концов приобрел форму своего содержимого. Матильда пришла в восторг от этой системы!
Она отнесла в фургон подготовленные и лежащие на кухонном столе вещи; она устала и обливалась потом, у нее болели колени и руки.
Заметь, Анри, на самом деле я на тебя не сержусь. Разумеется, я разозлилась, но с тобой, сам знаешь, это всегда ненадолго. Правда, должна признаться, ты нагнал на меня страху, когда я увидела этого типа с его пикапом смерти… Я знаю, теперь все забыто и все будет как прежде, потому что в глубине души ты, старый ворчун, любишь свою Матильду, да-да-да, ты ее обожаешь, так что не рассказывай!.. Увы, теперь все иначе, но ведь прежде ты ее очень хотел, свою Матильду, разве нет? Так и быть, скажу тебе, Анри, что и я тебя тоже. Глупо, да? Но так сложились обстоятельства, наша жизнь, все это, но до чего же глупо…
Она передвинула лежанку вместе с собакой на террасу, заперла дом, но оставила приоткрытой застекленную дверь, чтобы песик мог немного порезвиться в саду. Затем медленно тронулась с места, проехала по дорожке до ворот и — снова-здорово! — я выхожу, я отпираю ворота, я сажусь в машину, трогаюсь с места и опять выхожу и запираю ворота. О-ла-ла, решено, как только вернусь — сразу закажу установку электрического замка, плевать на расходы!
Матильда придвинула вперед водительское кресло, поискала удобное для себя положение, чтобы вести машину.
Это правда, мы с тобой были удивительные друзья, что мы только не вытворяли, помнишь? Помнишь наши вылазки? Заметь, уже тогда ты мне не доверял. И не надо отрицать! Кстати, я была точно такая же, как сейчас. Но как все это теперь, увы, далеко… Я прекрасно знаю, что сегодняшнюю утреннюю историю ты затеял только для того, чтобы напугать меня, но это нехорошо, Анри, с друзьями так себя не ведут.
— А вот и он!
Матильда только что встретила машину Лепуатевена, который возвращался из магазина.
До скорого, мысленно сказала она ему.
В одиннадцать утра она выехала на шоссе. А теперь в путь!
Потому что все-таки, Анри, нам с тобой необходимо поговорить.
В полдень командир пообедал как ни в чем не бывало. Он всю жизнь был холостяком и научился справляться. И размышлять в одиночку.
Он несколько раз произвел подсчеты, проверил предположения и теперь был убежден, что план «Бюиссон» провалился.
В первый раз Бюиссон позвонил ему накануне днем, в двенадцать тридцать четыре.
— Я обнаружил цель, все в порядке.
— Когда вы рассчитываете с ней повстречаться?
— Сегодня вечером я вам сообщу, но более чем вероятно, что до завтрашнего утра.
Второй раз он позвонил в двадцать два сорок.
— Цель задернула шторы, все в порядке.
— А что насчет контакта? — настаивал Анри.
— Думаю, что он будет установлен через три часа. В худшем случае — через четыре.
И, прежде чем Анри задал вопрос, продолжал:
— Подтверждение контакта я дам вам завтра утром. Наверняка около шести часов. Самое позднее в девять.
Было уже двенадцать тридцать. Бюиссон больше не позвонит.
Значит, Матильда вот-вот сама нанесет ему визит.
На самолете она не полетит.
В Тулузе она может быть завтра. Оставалось узнать, сколько времени она будет выжидать, прежде чем решится.
Анри тщательно вымыл за собой посуду, выпил свои обычные три чашки довольно крепкого кофе и позволил себе выкурить в саду сигару: особые обстоятельства требуют особых удовольствий. Он оглядывал цветущие клумбы, пристроившийся сбоку гараж, сарай, который укрепили по его заказу несколько лет назад. Поглощенный созерцанием окрестностей, он продолжал размышлять и анализировать различные возможности.
То, что вскоре произойдет, было неизбежно.
Тот факт, что Бюиссон, который был не абы кто, провалился, заставляло его принять многочисленные меры предосторожности. И все же Анри не спешил. Жизнь научила его, что события редко происходят так, как мы предполагаем. Полностью обезопасить себя здесь, в этом доме, было очень трудной задачей. Докурив сигару, Анри довольно философически заметил себе, что следует также рассчитывать на удачу. Однако он отправился в гараж и выложил то, что ему может понадобиться, на верстак, который использовался для мелких починок.
Оччипинти пребывал в крайнем раздражении. Он вернулся от судьи с карманами, полными бумажных пакетиков с самыми разными богатыми липидами злаками, запасы которых он обновил двумя часами позже. Это выглядело многообещающе. В кабинете судьи, мрачный, как никогда, встревоженный и возбужденный, Оччипинти утверждал, что причину смерти его инспектора следует искать в окружении той медсестры. Он называл ее азиаткой. Для него что камбоджийка, что вьетнамка, что уроженка Лаоса — одно и то же, азиатская деревенщина. Только вот с братьями Тан они не продвинулись ни на миллиметр. Судья счел, что за неимением доказательства их участия в двойном убийстве в Нейи их следует отпустить.
Братья Тан были мелкой шпаной, агрессивными, жестокими и честолюбивыми, и смерть сестры привела их в крайнее возмущение. Боль придет позже. Особым умом они не отличались. Профессиональными достижениями — впрочем, довольно скромными — они скорее были обязаны своей грубости и бесчувственности, нежели стратегическим способностям, коими вообще не обладали. Оччипинти рассматривал братьев, сидя с ними рядом. По его мнению, убийц завербовали среди конкурентов и врагов братьев Тан. Мотив должен находиться в сфере территориальных споров, неудач с поставками. Это, по-видимому, что-то достаточно важное, раз соперники пришли убить сестру; столь мощное предупреждение не делают без серьезных оснований. Опросили осведомителей, местных фликов, бригаду наркоконтроля, однако никто не был в курсе конфликта конкурентов или же недавних действий братьев Тан, способных вызвать гнев кровожадных соперников…
— Вы их немедленно освободите, — сказал судья.
Оччипинти придется повиноваться.
Положение его было критическим, потому что это временное содержание под стражей будет иметь последствия, которые не ускользнут от судьи. Сфокусировавшись на конкурирующей банде, полицейские внедрили в сознание братьев Тан вирус мести. Если бы они не были такими кретинами, можно было бы ничего не бояться, но они мыслят слишком прямолинейно. Мы открыли ящик Пандоры и, возможно, подали таким образом сигнал к началу войны банд. В преступном мире, особенно между наиболее ничтожными его представителями, подобные сведения счетов легко переходят в побоища. Эти жалкие типы неделями размахивают оружием по всем углам, одно убийство влечет за собой другое, и усмирить их бывает не так-то легко.