Я поднесла ладони к полкам, почти касаясь корешков книг, и медленно развела руки в стороны. Кожу обожгло вспыхнувшее пламя. Казалось, что трогаешь раскаленную на летнем солнце крышу. Обжигает, но не так сильно, как открытый огонь.
Сосредоточившись, я попыталась повторить все движения помощницы директора у стены и в заключение хлопнула в ладоши, как и она. Я не ожидала, что у меня получится, поэтому, когда часть стены отъехала в сторону, едва не кинулась с визгом в коридор. Но сдержалась и, превозмогая страх, заглянула в тайное помещение.
Узкий неосвещенный проход вел резко вниз. В темноту уходили крутые ступени, которые подсвечивались лишь редкими фонарями под потолком. Чувствуя, что делаю глупость, я осторожно ступила на каменную лестницу.
Едва я сделала шаг, как стена за моей спиной с лязгом захлопнулась. Меня охватила паника. Из глаз хлынули слезы, и я несколько раз с силой ударила плечом в стену. Туда, где, по моему представлению, должна была находиться дверь. Поднесение ладоней, странные жесты и хлопки не дали результата. Похоже, здесь выйти обратно нельзя.
Остается надеяться, что Елена Владленовна решит выбраться на поверхность в другом месте и мы не столкнемся лицом к лицу. Главное – найти, где именно, и выйти следом. А для начала нужно просто спуститься и осмотреться. Раз есть вход, которым регулярно пользуются, значит, есть и выход.
Мне еще никогда не было так страшно. Ведущая вниз лестница закручивалась спиралью. Казалось, что спускаешься в глубокий узкий колодец. Фонари светили только на входе. Гнетущая темнота подземелий сгущалась с каждым шагом. Я словно проваливалась в черный кисель и не видела ни стен, ни ступеней, ни собственных ног. Лишь постоянно бледнеющий голубоватый экран мобильника. Не хотелось даже думать о том, что буду делать, когда телефон сядет.
Похоже, лестница была бесконечной. Я шла медленно, придерживаясь за скользкую влажную стену. Несколько раз под пальцами проскальзывали юркие гладкие шнурочки – вероятнее всего, змеи – бесшумные и невидимые. Сдерживая крик, я отпрыгивала от стены и какое-то время шла, не решаясь снова дотронуться до влажных камней. Потом спотыкалась и снова пыталась найти опору в стене.
Наконец винтовая лестница закончилась похожим на клетку помещением с земляным полом и решетчатой дверью, за которой виднелся слабоосвещенный коридор с такими же дверями по обеим сторонам.
Я боялась, что дверь окажется заперта, но мне повезло. Она поддалась без усилия и даже не скрипнула. Вероятнее всего, ей пользовались достаточно часто.
Я приободрилась, но ненадолго. Похоже, бредовая идея с тайной лабораторией и змеями-мутантами подтверждалась. Из-за решеток на меня шипели уродливые рептилии. Ничего столь же гадкого мне не доводилось видеть.
Завизжав, я метнулась обратно к решетке и, дернув ее на себя, снова оказалась в маленьком тамбуре. Присела на пол и отдышалась. Перспективы не радовали. Назад возвращаться некуда. Лестница заканчивается тупиком, а значит, идти можно только вперед. Если закрыть глаза и быстро пробежать этот коридор, наверное, будет не так страшно.
У меня тряслись руки, а из груди вырывались рыдания. Я так и не зажмурилась. Мутило. В глазах темнело, и не потерять сознание мне помогала лишь мысль о том, что здесь падать нельзя. Если я задержусь тут, возможно, уже никогда не выберусь на поверхность и не сбегу из этого отвратительного, жуткого места. Когда меня найдут рядом с клетками змей, то, скорее всего, кинут в одну из них в качестве корма для жутких тварей. Интересно, змеи едят человечину?
От неожиданной мысли желудок скрутило, и я с трудом поборола рвотный рефлекс. Зато паника пропала, уступив место яростной решимости. Мне все еще было невыносимо страшно, но, по крайней мере, я могла себя контролировать и связно мыслить.
Слева ко мне с шипением метнулась огромная иссиня-черная кобра с трехпалыми человеческими руками. Она со всего размаха врезалась в решетку и распахнула клыкастую пасть, пытаясь дотянуться до меня темно-синим раздвоенным языком. Заорав в очередной раз, я шарахнулась в сторону. Яд капал с клыков на пол и оставлял на камне бурые, смрадно пахнущие лужицы.
Я бросилась по коридору, пытаясь бежать быстрее. Единственным желанием было как можно скорее покинуть это ужасное место. Почти добравшись до заветной двери, я услышала из-за очередной решетки отчетливые всхлипывания. Готова была поклясться, что плакал человек.
В камере, на охапке соломы, лежала… Маша. В грязном и изодранном спортивном костюме, с растрепанными волосами. Она подняла голову и посмотрела на меня безумным нечеловеческим взглядом. Взвизгнув, я отшатнулась. На неестественно бледном лице девушки светились янтарные змеиные глаза.
– Помоги мне! – всхлипнула она.
Опустившись на пол у решетки, я в голос зарыдала. Сил не осталось. Самообладание, за которое я цеплялась, как могла, исчезло, и снова началась истерика. Я панически боялась того существа, от которого меня отделяла решетка, но не могла оставить подругу.
На двери висел массивный кодовый замок.
– Помоги, пожалуйста! – в голосе Маши появились человеческие жалобные нотки.
Не выдержав, я со всего размаха несколько раз ударила кулаком по замку, прежде чем догадалась внимательнее приглядеться к металлической конструкции. Она напоминала разобранный пазл со змейкой. Нужно было только поставить на места все элементы, и решетка послушно отъехала в сторону.
Маша встрепенулась и с нечеловеческой скоростью поднялась. Она зашипела, словно подзывая кого-то, и из темноты к ней выползло несколько толстых белых червей. У меня язык не поднимался обозвать этих отвратительных созданий змеями.
– Что ты делаешь? – ужаснулась я.
Но Маша не обращала на меня внимания. Она изогнулась, дико закричала и упала навзничь. Ее тело начало меняться, покрываясь светлой белой чешуей, больше похожей на рыбью, чем на змеиную. Твари из этой камеры производили впечатление неудачных экспериментальных образцов. Они были недозмеями – отвратительными подобиями. Если змеи всегда казались мне ужасными, то эти создания были отвратительны и не вызывали ничего, кроме гадливости.
Я заорала. Не дожидаясь полного обращения Маши, попыталась снова закрыть решетку, но другие обитатели камеры тут же метнулись вперед. Не рискуя с ними связываться, я опрометью кинулась по коридору, стараясь не оборачиваться. Рванула на себя дверь и выскочила в очередной темный коридор.
Одна из змей подползла совсем близко. Я с визгом отскочила в сторону за секунду до прыжка твари и забилась в темный угол, прикрыв руками голову. Змея почему-то не кинулась, зато из глубины коридора донеслись странные звуки. Шипение, рычание, металлический лязг. Словно там сражались несколько тварей.
Нужно было бежать, но сил не осталось. Я понимала, что вряд ли смогу спастись. Пытаясь помочь Маше, я неосмотрительно освободила нескольких ужасных тварей, и теперь меня сожрут. Передерутся между собой, а потом примутся за меня. Всегда же знала, что не стоит проявлять излишнюю доброту.
Умирать не хотелось. Сжав зубы, я пригнулась и рванула дальше по коридору.
– Алина! – Влад кинулся мне наперерез. Молодой человек был перепачкан кровью и сжимал в руках два длинных ножа.
– Какого черта ты тут делаешь? – завопил он.
Злость и вопрос в его глазах сменились. Не говоря больше ни слова, он прыгнул вперед, роняя меня на каменный пол и придавливая своим телом.
Приложившись виском о камни, я вскрикнула и почувствовала, как брызнули слезы. Перед глазами потемнело. Кажется, на короткий миг я потеряла сознание. Когда открыла глаза, дышалось легче, а сверху уже не чувствовалась тяжесть Влада.
Я приподнялась на локтях, сморщилась от резкой боли в голове и посмотрела вперед. Огромный белесый змей навис над лежащим на спине Катуриным. Влад подскочил с пола легко, словно кошка. На спине его светлая майка была разодрана и окрасилась в темный цвет. Приготовившись к прыжку, он застыл перед змеем. Только сейчас я поняла, что раны на спине Влада оставлены зубами гигантской змеи.
– Ты ранен! – всхлипнула я, пытаясь подняться, но он даже не повернулся в мою сторону.
Я встала на колени и заметила, что с клинков Влада на пол капает темная вязкая жидкость.
Змей сделал стремительный выпад, но Катурин оказался быстрее. Он пригнулся, поднырнул под оскаленную морду с огромными клыками и вонзил ножи в мягкое брюхо, вспарывая его снизу вверх.
Резкая змеиная вонь усилилась. Брызнула кровь, с мягким шмяканьем вывалились внутренности. Капли попали мне на лицо и руки. Я завизжала, безуспешно пытаясь вытереть липкую вонючую жидкость и подавить рвотные спазмы, а огромный змей завалился, придавив своим весом Влада.
Преодолев отвращение, я кинулась к Катурину. Резкое движение не прошло бесследно. Голова закружилась, и меня мотнуло к стене.
– Да чтоб тебя, Алин! – выругался Влад. Одним резким движением он спихнул с себя огромную змеиную тушу и, подскочив, поймал меня под руки. – Не смей отключаться, слышишь? Пойдем скорее. Давай, я выведу тебя отсюда.
– Ты ранен! Эта тварь тебя укусила! – бессвязно всхлипывала я.
– Мелочи! – отмахнулся он. – Не обращай внимания. Все будет хорошо. Правда-правда. Просто нужно уйти отсюда. И как можно быстрее.
– Что здесь творится? – со слезами спросила я. Сдерживаться не получалось, и я рыдала в голос. – Там Маша, я видела Машу! Она… – Голос подводил. – Она стала змеей. Это она была там, в коридоре! Ты убил Машу? Скажи? Скажи, слышишь?
– Тихо. – Влад сжал меня в объятиях, не позволяя буянить и размахивать руками. – Успокойся, все хорошо, тебе просто почудилось. От страха. Слушай меня, пожалуйста.
Голос Влада успокаивал. Судорожно вцепившись в его плечи, я начала дышать спокойнее, чувствуя, как высыхают слезы, а бешено стучащее сердце подстраивается под размеренный ритм сердца Влада.
– Тут плохо, – прошептал он мне на ухо. – Тут змеи, много змей. Но Маша… Ее здесь нет. Тебе она просто почудилась. Ты мне веришь?