Олег не шел, да и мне решительно расхотелось флиртовать. Я понимала, что, если сейчас начну кокетничать с другим парнем – это будет нечестно по отношению к нему. Все мои мысли заполнил Влад, в моем сердце, похоже, не осталось даже маленького свободного уголочка. Так зачем же притворяться?
Стало душно, захотелось сбежать из этого места куда-нибудь на свободу. Туда, где только ветер, открытое пространство и нет ни единой души.
– Ксюш, с меня хватит, – шепнула я на ухо подруге, внимательно слушающей какой-то рассказ Яна, и попыталась незаметно подняться, чтобы уйти.
Но Вероника, похоже, следила за мной и не могла смолчать.
– Видимо, поняла, что ей тут ничего не светит, – едко заметила она мне в спину, вызвав редкие поддакивания.
Я не обратила внимания. В конце концов, какое мне дело до того, что она обо мне думает.
В коридоре мне попался Олег. Он подбежал и растерянно произнес:
– Как? Ты уже уходишь?
– Прости. – Я старалась не смотреть на него. В глазах стояли слезы.
– Но я думал… надеялся…
Мне стало неловко. Парень казался искренне расстроенным, но возвращаться назад я не хотела.
– В другой раз, хорошо? – Я с нежностью посмотрела на него. Не хотелось обижать хорошего человека. – У меня просто очень разболелась голова. Я правда плохо себя чувствую.
– Жаль. – Он помолчал, а потом, взглянув на меня исподлобья, сказал: – Знаешь, я хотел тебя позвать на осенний бал…
– Обязательно позови, – кивнула я. – Только завтра. Договорились?
Парень улыбнулся чуть радостнее и кивнул.
– Ну так… До завтра, Алина?
– До завтра!
Глава 7Между жизнью и смертью
Возвращаться в комнату не имело смысла, там меня не ждало ничего, кроме очередного унылого вечера в одиночестве. Вместо этого я поднялась на третий этаж к пожарной лестнице. Я соврала Владу, когда сказала, что не скучаю по крыше. Она мне снилась. Каждый день до тех пор, пока я не сдалась и снова не поднялась наверх для того, чтобы, раскинув руки, замереть на перилах на несколько секунд и испытать ни с чем не сравнимые ощущения.
С тех пор я приходила сюда достаточно часто, чтобы вновь поверить в себя и убедиться: нет ничего невозможного. Влад был прав. Здесь очень хорошо думалось, с высоты птичьего полета проблемы казались маленькими и глупыми. Это место успокаивало и позволяло привести мысли в порядок. А еще я в глубине души надеялась, что рано или поздно застану здесь Влада. Но он не приходил, или мы просто не пересекались. Видимо, не судьба. Наверное, это только к лучшему.
Вот и сегодня мне хотелось побыть наедине с ветром и подумать. Я никогда не испытывала к какому-либо парню настолько противоречивые чувства. Обычно все было просто. Либо нравится, либо нет. Но не сейчас. Я одновременно хотела быть с ним рядом и убежать на край земли, чтобы никогда больше не видеть. Влад принадлежал другой, и я не собиралась его отбивать, но замирала, едва он появлялся на горизонте. Я дала себе слово держаться от него подальше, но мгновенно согласилась на предложение помочь с тренировками. Меня тянуло к нему, несмотря на голос разума и обстоятельства, в силу которых мы не могли быть вместе. Как разобраться с собственными чувствами, я не представляла. Дорого бы отдала за то, чтобы выжечь каленым железом все эмоции раз и навсегда, но я не знала такого способа. Поэтому страдала и приходила грустить на крышу.
На чердаке знакомо пахло пылью. Сваленные здесь ненужные вещи уже стали для меня родными. Иногда я разглядывала их, но не сегодня. Сейчас мне хотелось отвлечься от проблем и прогуляться по парапету, чтобы вновь почувствовать себя сильной и свободной от Влада.
На крыше ощущалась осенняя прохлада. Сентябрь давно закончился, и разгуливать ночью в одной водолазке казалось глупостью. Но мне было все равно. Леденящий осенний ветер пробрал до костей, и я поежилась. Минутный порыв, едва не заставивший повернуть назад, исчез, когда я увидела небо – чернильное, глубокое и непривычно ясное.
Сегодня на нем можно было разглядеть несчетное множество звезд, которые складывались в незнакомые созвездия. Я быстро нашла два ковша Большой и Малой Медведиц. С трудом, но отыскала созвездия Ориона и Персея и поняла: на этом мои познания в астрономии закончились. Звезд было столько, что они казались серебряной пылью. Не верится, что где-то там может быть жизнь и разумные существа, пусть и лишь отдаленно похожие на нас.
На парапет я запрыгнула легко, почти не придерживаясь рукой. Я репетировала это день за днем – надеялась, хоть и старалась не признаваться себе, что однажды смогу продемонстрировать свою грациозность и бесстрашие Владу. Но все это глупые мечты. Я могу ходить хоть по канату, могу стать самой умной и даже разгадать его страшную тайну, только вот обнимать он все равно будет Веронику, так как я ему совсем не нужна. Стоило признаться себе в этом и сдаться, но какая-то часть меня не желала отступать. Она хотела во что бы то ни стало докопаться до истины и покорить Влада, кем бы он ни был на самом деле. Эта часть казалась непривычной и чуждой, ее устремления и желания шли словно извне и не принадлежали мне в полной мере.
Этот внутренний конфликт утомлял.
Здесь, на самой высокой точке крыши, холод чувствовался особенно остро. Ветер заставлял стучать зубами, но я не собиралась сдаваться. Я испытывала дикое, пьянящее ощущение свободы. Не хотелось спугнуть его лишь потому, что я замерзла.
Я осторожно выпрямила ноги, поймала равновесие и развела руки, ловя грудью воздух. Так было значительно лучше, и я закрыла глаза, впадая в подобие транса. Сначала я могла простоять в подобной позе не больше минуты, а сейчас забывала о времени, погружаясь в раздумья и мечты. Здесь, на лезвии бритвы между жизнью и смертью, все казалось неважным, а проблемы – несущественными и мелкими. Кто мы на фоне сокрушающей силы природы и вечности? Вся наша жизнь – это всего лишь крохотная вспышка на небосводе, где мы – даже не маленькая звездочка. Разве что отливающая серебром в лунном свете пылинка. А какие неразрешенные проблемы могут быть у пылинки?
Неожиданно резко хлопнула чердачная дверь. Я испуганно вздрогнула, крутанулась на месте и, обернувшись, увидела замершего у двери Влада. Неловко взмахнула руками и почувствовала, что теряю равновесие. Сердце замерло, и я с ужасом осознала: уже не получится выровняться. Миг, секунда беспомощности – и осознание, что происходит непоправимое.
Я сорвалась, не успев даже вскрикнуть.
– Алина!
Испуганный, нечеловеческий вопль Влада ненадолго вернул меня в реальность. Я лихорадочно скользнула влажными от страха пальцами по каменному бортику, вцепилась, ломая ногти, и все же полетела вниз, понимая: он не успеет. Никто не успеет.
Жесткие, словно железные пальцы обхватили меня за запястье, заставив всхлипнуть от боли. Я подняла голову и увидела разозленное лицо Влада. Его янтарные глаза с вертикальной прорезью зрачка внушали ужас более сильный, чем отвесная стена и усыпанный пожухлыми листьями газон далеко внизу. Зависнув между жизнью и смертью, я завороженно смотрела на него и видела, как меняет цвет радужка, а лицо приобретает более мягкое, человеческое выражение.
– Хватайся за вторую руку! – скомандовал Влад, перегнувшись через перила.
Я болталась за бортиком крыши, и единственным, что удерживало меня от падения, были его нечеловечески сильные пальцы. Я чувствовала себя беспомощным котенком и понимала, что у меня просто нет сил подтянуться, чтобы ухватиться за вторую протянутую мне ладонь.
– Ну же! – прошипел он, сжимая от усилия зубы. – Ты не пушинка! Я не могу держать тебя вечно! И вытащить тоже вряд ли смогу! Нужно, чтобы ты взяла меня за вторую руку! Давай, Алина!
– Не получается! – простонала я, выгибаясь всем телом и пытаясь дотянуться.
– Придется постараться, – безжалостно сказал он, и я сделала мучительный рывок вверх.
Влад нагнулся ниже, схватил меня за второе запястье и что есть мочи дернул на себя. Майка задралась, я оцарапала живот о шершавый камень перил, вскрикнула и почувствовала под ногами твердую землю. Дыхание сбивалось, руки тряслись, и поэтому, когда Влад притянул меня к себе, чтобы обнять, это показалось очень правильным и логичным. Я нуждалась в этих объятиях. Мне было просто необходимо почувствовать рядом кого-то реального, живого и теплого. Меня била дрожь то ли от пережитого шока, то ли от холода, то ли от всего вместе. Слезы лились по щекам. Я всхлипывала, а Влад бережно сжимал меня и, успокаивая, гладил по голове.
– На секунду я подумал, что не успею, – сдавленно произнес он, когда я перестала стучать зубами и дрожать.
Стресс и первый шок прошли. Теперь я снова могла думать связно. Влад это как-то почувствовал, потому что в следующих словах уже не было ни жалости, ни нежности.
– Я же просил не приходить сюда в одиночку, – отстраняясь, жестко заметил он.
В его глазах застыл упрек, и мне стало не по себе. Словно все те разы, когда я приходила прогуляться по парапету, я рисковала не своей жизнью, а его.
– Но ты ходишь! – возразила в основном для того, чтобы скрыть смущение.
– Я не теряю равновесия.
– Я тоже! – Презрительные слова Влада задели за живое. Возмущению не было предела. Страх трансформировался в злость. – Просто ты пришел не вовремя. Если бы ты не напугал меня, я бы ни за что не упала!
– Если я бы я не успел, ты бы умерла, – жестоко парировал он.
Я не хотела плакать, но губы предательски задрожали, а из глаз снова хлынули слезы. Влад был прав. Если бы не он, сегодняшний поход на крышу закончился бы трагедией.
– Не плачь. – Он покачал головой, подаваясь ближе и осторожно вытирая с моих щек слезы. – Я не должен был так говорить. Я обязан был успеть. Просто… когда я увидел, как ты летишь с этой чертовой крыши… – Влад помолчал, подбирая слова. – У меня внутри будто все перевернулось. Я очень испугался за тебя. Ты понимаешь?
Он находился так близко, что я могла рассмотреть каждую черточку его лица. В последнее время мне редко удавалось это сделать. Если я и смотрела на Влада, то исподтишка, украдкой. Впрочем, забыть, насколько он красив, все равно не получалось. Было невероятно сложно не поддаться искушению и не поцеловать плотно сжатые губы, поэтому я постаралась отвести взгляд. Если я его сейчас поцелую, будет еще сложнее завтра видеть его с Вероникой.