Джеки с улыбкой вернула удавчика Мерфи.
— Спасибо, вы были нам очень полезны.
— В любое время к вашим услугам, — великодушно промолвил Мерфи. — Вы можете прийти сюда на лекцию в ваш выходной, если захотите.
Джеки улыбнулась.
— Может быть, я так и поступлю.
И она вышла вслед за Джардайном.
Они направились к выходу из зоопарка.
— Хорошо бы ты не забывала о том, что ты офицер полиции, когда мы встречаемся с людьми, — отчитал ее Джардайн, самолюбие которого все еще оставалось немного задетым после конфуза с удавчиком.
Джеки Райд улыбнулась.
— Он был очарователен. Я бы с удовольствием взяла такого к себе домой.
— Я это заметил, — сказал Джардайн с грубым сарказмом. — Полагаю, змею ты бы тоже с радостью поселила у себя?
Джеки метнула в него возмущенный взгляд, но ничего не ответила на его сальность.
Они миновали выход, не замечая, что зловещего вида человек с причудливыми шрамами на лице смотрит на них с необычным интересом.
— Просите, сэр… У меня для вас срочное сообщение, — крикнул Таггерту дежурный сержант, когда тот уже уходил из отделения полиции на встречу с Анной Гилмор.
Таггерт подошел к посту.
— Так поторопитесь, если срочное, — прорычал он.
— Найдены те римские черепа, сэр, — объявил сержант. — Двое ребятишек играли в парке, и они заметили их в урне и подумали, что это игрушки какие-то. Представляю, какой они испытали шок, когда поняли, что это вовсе не игрушки.
— Очевидно, — пробормотал Таггерт. — Такого в видеоиграх не показывают.
— И доктор Эндрюс спрашивает, что ему с ними делать?
— Пусть немедленно вернет профессору Хаттону в Музей Хантера,[3] — проинструктировал Таггерт. — Скажите ему, что я наведаюсь туда позже, но сначала мне нужно нанести один визит.
Он вышел из здания полиции в глубокой задумчивости. Похоже, что ранее выдвинутая версия оказалась верной. На самом деле: много чего начало вставать по своим местам.
Анна Гилмор украшала витрину композицией из цветов, когда в магазин вошел Таггерт. Он смотрел на витрину с недоуменным взглядом.
— Ужели к дню святого Валентина? А ведь еще даже не прошли бернсовские вечера!
Анна улыбнулась.
— Такой у меня бизнес, Джим. Не успеешь оглянуться, как наступит День Матери, а там уж и Рождество.
— Я просто проезжал мимо. Дай, думаю, загляну, — небрежно проговорил Таггерт.
Взгляд Анны говорил о том, что она не верит ему ни на гран.
— Есть какие-нибудь новости?
Таггерт кивнул.
— Кое в чем мы смогли продвинуться. — Он нерешительно помолчал. — Вы же знаете, Анна, что это против моих правил, но…
— Говорите, Джим, — потребовала Анна.
— Одно из тел могло быть такого же роста, как Дженет.
Анна покивала головой.
— С каждым днем у меня прибавляется уверенности, — вполголоса сказала она.
Таггерт печально покачал головой.
— Мне станет еще паршивей, чем вам, если окажется, что мы ошибаемся.
Анна ободряюще улыбнулась ему.
— Значит, мы будем чувствовать себя паршиво вместе.
Таггерт на это промолчал.
— Есть кое-что еще. Анализ почвы показал, что одно из тел пробыло в земле примерно два с половиной года. То, о котором мы думаем, что это Дженет, было погребено примерно четыре года тому назад.
Анна задумчиво вздохнула.
— Завтра ровно четыре года, Джим. Бернсовский вечер. — Она помолчала, с мольбой глядя на него. — Джим, я знаю, что не имею права просить об этом, но не могли бы вы завтра поужинать со мной?
Таггерт выглядел смущенным.
— Джин собирается устроить завтра бернсовский ужин для инвалидов с соответствующим волынщиком. Я должен там быть.
Анна понимающе кивнула, но Таггерт сумел заметить ее разочарование и нескрываемую тоску на ее лице. И вновь он пошел против своих правил.
— С другой стороны, не думаю, что обо мне будут сильно скучать, — сказал он импульсивно. — Да, конечно, я поужинаю с вами, Анна.
Анна ничего не сказала, но благодарность в ее взгляде говорила без слов. Годовщина исчезновения Дженет — это, должно быть, дата, от которой становится особенно паршиво на душе, и Таггерт понимал это.
— Так, значит, завтра.
С последней дружеской улыбкой Таггерт покинул магазин.
Хаттон уже поместил римские черепа в специальный демонстрационную витрину вместе с парой кинжалов, некоторыми ювелирными украшениями и гончарными изделиями той эпохи. Он с гордостью посмотрел на изысканную экспозицию, прежде чем повернулся к Таггерту.
— Ну вот, они возвратились туда, где и должны находиться. Не знаю, чем вас отблагодарить.
— Нет, знаете, — возразил ему Таггерт. — Предоставлением мне двух скульптурных изображений, по которым можно провести опознание. — Уголком глаза Таггерт заметил, что в музей входит доктор Эндрюс, и поманил его рукой. — Ваш старый приятель, — сказал он Хаттону.
Эндрюс широко улыбнулся и протянул руку.
— Питер, ты нисколько не изменился. По-прежнему выглядишь так, словно не можешь позволить себе приличную пару туфель.
Хаттон тепло потряс руку давнего друга.
— Конечно не могу, на те деньги, что платит мне Стрэсклайдская полиция.
— Постой, а как же насчет премии? — подсказал Эндрюс, обращаясь к Таггерту.
Таггерт метнул в него недобрый взгляд.
— У меня есть два билета на ужин бернсовского объединения, который состоится завтра вечером, — продолжал Эндрюс. — Дженни не может, поэтому не хотел бы ты пойти как мой гость? Если мы не сумели тебе прилично заплатить, так по крайней мере позволь нам хорошо тебя накормить.
— У него важная работа, — пробормотал Таггерт в качестве возражения, но никто к нему не прислушался.
— Благодарю, я с удовольствием пошел бы, — сказал Хаттон, принимая приглашение.
— Так, значит, завтра вечером, — напомнил Эндрюс. — А теперь я должен осмотреть твою выставку. Очаровательно.
— Я с вами, — заявил Таггерт, пристраиваясь к коллеге, когда тот мерил шагами музейный пол.
— Кажется, Питер счастлив вновь, — заметил Эндрюс.
Таггерт хмыкнул.
— Если бы так. И все-таки, это подтверждает нашу версию. Эти черепа были похищены по той простой причине, чтобы помешать опознанию жертв. А когда вор обнаружил, что он взял не те, он просто-напросто их выкинул.
— И это также доказывает, что убийца ходит где-то рядом, — заключил Эндрюс. — И давний след, который, как вы полагали, уже затерялся, стал виден опять. По крайней мере, это должно вселять в вас некоторый оптимизм.
Вовсе не убежденный в этом, Таггерт смог лишь печально кивнуть.
— Ах, если бы мы в самом начале не дали этому следу затеряться, то, может быть, второй жертве не пришлось бы умирать.
Эндрюс понимающе улыбнулся.
— Никто не мог бы искать Дженет Гилмор с большим упорством, чем вы, Джим. Теперь по крайней мере вы знаете, что ее убийца где-то поблизости, и ему очень хотелось бы, чтобы Питер Хаттон прекратил работу, в результате которой можно будет опознать его жертвы.
Таггерт, казалось, погрузился в мрачные размышления.
— Но это как раз то, что я не могу понять, — признался он. — Мы предполагаем, что они — случайные жертвы, но если это действительно так, тогда чего же он боится?
И он посмотрел на Эндрюса, словно ждал, что тот прольет свет. Этого не случилось. Наконец Таггерт озвучил еще одну смутную мысль, что давно гудела в его голове:
— Но сейчас главнее другое: каков будет его следующий шаг?
Глава десятая
С характерным пренебрежением к своей внешности Таггерт продолжал трудиться над гипсовыми слепками с черепов в только что взятом напрокат вечернем костюме. Наложив еще один комок модельной глины, он разровнял его деревянной лопаткой по скулам и отступил, чтобы оценить сделанное.
— Что ж, наконец-то выглядит по-человечески, — сказал он, довольный собой. — Завтра мы сможем увидеть, как одна из них выглядела в жизни.
Подошел Карл Янг, чтобы полюбоваться работой коллеги. Обе головы, как только что сказал Хаттон, выглядели очень правдоподобно: не хватало только ушей, волос и мелких деталей вроде губ и формы носа, чтобы получились узнаваемые скульптурные изображения.
Он посмотрел на Хаттона.
— Вы сделали превосходную работу, — похвалил он его. И вдруг его лицо слегка омрачилось. — Вы испачкали глиной костюм.
Он взял с рабочего стола маленькую щетку и прошелся по пиджаку Хаттона. А тот, безразличный к этому, опять подошел к одной из голов и немного поправил контуры щеки.
— Меня не совсем устраивает эта половина лица.
Янг взглянул на часы.
— Может, это подождет до завтра? А то вы опоздаете на бернсовский ужин.
Хаттон вздохнул и отложил стеку.
— Да, вы как всегда правы, Карл. Думаю, мне лучше пойти.
— Да, кстати, эту посылку вам доставили, когда вы уходили за костюмом, — сказал Карл, вынимая небольшой удлиненный сверток из-под стола.
Хаттон вытер руки тряпкой и взял посылку. Под упаковочной бумагой была маленькая коробка из крепкого картона. Оторвав уголок, Хаттон полез внутрь и вдруг вскричал от боли и непроизвольно отдернул руку. Он поднес к глазам палец, на котором выступила капелька крови. Хаттон взял палец в рот и начал высасывать кровь из ранки.
— Что такое? — спросил встревоженный Янг.
Хаттон нахмурился.
— Наверно, укололся о скрепку, будь она неладна. — Он поднял коробку и заглянул внутрь. — Странно, там ничего нет, только какая-то стружка.
Янг принял ящик у него из рук и поставил его на попа, вытряхнув на стол горстку мелкой стружки. Хаттон оказался прав. Ящик был совершенно пуст.
Хаттон пожал плечами.
— Довольно, у меня нет времени думать об этом. Пойду-ка лучше на их хваленый бернсовский ужин. Увидимся завтра утром.
Продолжая посасывать палец, который болел слишком сильно для такой крохотной ранки, Хаттон ушел из лаборатории.
Он чувствовал себя не в своей тарелке среди плюшевого убранства огромного банкетного зала, снятого для бернсовского ужина, поскольку сразу понял, что костюм, который он взял напрокат, не особенно хорошо на нем сидит и в сравнении с остальными гостями, одетыми в национальные юбки и пышные наряды, он выглядит почти неряшливо.