Плюс два момента, которые, увы, взяты не с нашего Подола, а конкретно из староземельной Москвы: зримое обилие «хозяев жизни» на понтовых тачках и еще более зримое обилие их сопровождения из силовиков, частью в камуфляже — только не армейских расцветок, а ментовско-чоповских, — а частью вовсе в полуспортивных костюмах, «привет браткам из девяностых», стриженная в ноль башка, золотая якорная цепь на могучей шее и золотой килограммовый кастет на растопыренных пальцах прилагаются. А у многих вдобавок и кожанки, это при здешней-то жаре под пятьдесят… У такого сопровождения в боевой устав, рупь за сто, вписан кусок песенки из «Бременских музыкантов» в исполнении Анофриева, «величество должны мы уберечь от всяческих ему не нужных встреч» — оно хоть и звучит веселой пародией, однако эти лбы подобных умных словей не знают и близко. На уши не налазят. Что за ленточкой, что здесь…
Вот что хотите делайте — неуютно, массаракш. Да, город солидный и не бедный, в таком хоть сейчас открывай отделение «Помощника» и стриги бабки с местных деловых за бухгалтерские-складские программки и техподдержку, оперативный простор налицо. Подброшу мысль Чарли Вонгу, если он вдруг не догадался сам. Однако в московском филиале нашей конторки пускай работают другие. Без меня.
Машину после дороги сполоснуть на ближайшей автомойке и поставить на стоянку у кафешки, любимую под руку, заказать свежевыжатого сока. Сравнить впечатления. Результат совпадает. Вывод: берем в дорогу пару бутербродов и сваливаем из этого населенного пункта.
Сара не возражает.
— Куда направляемся, в Демидовск или в Новую Одессу?
Хороший вопрос, любимая. На Демидовске как будущем местообитании настаивал дед Яр, и в принципе старшее поколение семейства Кушнир его поддерживало, а Олька и Валентин не возражали. В Одессе же осели хорошие знакомые-друзья — Руис, бывший напарник, с которым мы вместе попали в «ворота» Сьюдад-Мехико, и семья Шакуровых, с ними мы тоже пережили несколько острых эпизодов. Причем на самом деле сию компанию можно считать одним семейством, учитывая взаимный плотный интерес Руиса и Полины Шакуровой… и раз уж мы в двух шагах — от Москвы до Новой Одессы меньше двухсот верст, примерно как от Порто-Франко до базы «Латинская Америка», по новоземельным меркам, соседний квартал, — не заглянуть в гости было бы попросту невежливо.
Достаю из кошелька первую попавшуюся пластиковую монетку. Решка — Демидовск, орел (вернее, орденская пирамида) — Одесса. Подбрасываю, ловлю, вскрываю. Золотистый потертый кругляш открывает короткую надпись «50 cents» на реверсе.
— Для начала в Демидовск, — отвечаю я.
Решение принято, Сара уходит попудрить носик в дамскую комнату, а я заказываю у буфетчика большую бутылку лимонада и чего-нибудь пожевать в дорогу. Вместо бутербродов в ассортименте самса, вполне годится, пяток пухлых треугольничков складывают в ностальгического вида пакет из оберточной бумаги; прошу налить во флягу померанцевого лимонада — а такого почему-то нет, есть грушевый, слишком сладкий, но можно разбавить лимонным соком. Пока мне это дело смешивают, стою у стойки, лениво скользя взглядом по открытому павильончику кафешки…
…и натыкаюсь на троицу, что как раз выбирается из серебристого «гелендвагена». Люкс-комплектация и все такое; мигалки на крыше, правда, нет, но не в ней суть. Троица вполне обыденная, вип-персона и при ней два шкафчика-телохранителя — таких в здешней Москве я наблюдал уже пачками. «Вип» мне незнаком, а вот одного из шкафчиков я совершенно точно видел некоторое время назад. На базе «Латинская Америка». Таким же охранником при большом орденском боссе — директоре Гендерсоне. Тогда на телохранителе был белый летний костюм, под которым скрывалась наплечная кобура; сейчас оба шкафчика в американском «лесном» камуфляже и разгрузках, характерные П90 висят на груди вполне открыто. В Московском протекторате автоматы, говорят, для гражданских под запретом? так персоны не совсем гражданские, это первое, а второе — по всем официальным реестрам бельгийская швейная машинка числится пистолет-пулеметом, то есть дозволенным таки здесь для «негосударевых персон» классом вооружения…
Профессионально сканирующий окружение взгляд знакомого шкафчика останавливается на мне. Само собой, узнал, у таких товарищей память на лица не чета моей, да я и не прячусь. Удивился или нет — трудно сказать, морду держит кирпичом; но «випу» докладывает, ибо теперь уже тот рассматривает меня безо всякого стеснения. Потом, бросив взгляд на часы, решительно что-то говорит охранникам, поворачивает в кафешку и устраивается за угловым столиком. Один из телохранителей садится за соседний, развернувшись лицом к павильону и вроде как блокируя хозяйский стол от прочих посетителей; знакомый шкафчик направляется прямо ко мне. Слегка кивает, исполнив формальный ритуал приветствия, и сразу переходит к делу:
— Вас просят на пару слов, — движение локтем в сторону «випа».
Разговором по-английски тут особенно никого не удивишь, так что я иду куда указано. На сей раз разоружиться не заставляют, хотя у меня на ремне открыто висит «беретта», ну и привычная «леди таурус» в кармане.
Вип-собеседник импозантностью заметно уступает Гендерсону и Аттенборо. Мелкий, носатый, заметная лысина и ухоженные остатки темной шевелюры вокруг оной; ну и светло-серый костюм далеко не от Версаче.
— Если Виктора не подвела память, вас зовут Владимир Скьербан. Правильно?
Говорит вполне разборчиво, но с акцентом. Итальянским или французским.
— Не подвела, — произношение моей многострадальной фамилии сейчас не существенно. — С кем имею честь?
— Жерар Перрье, можно просто Жерар. Подробности насчет моего статуса в Ордене вам ни к чему.
Сие спорно, однако решать не мне. Киваю.
— Так вот, Владимир, вы человек неглупый и наверняка не будете поднимать лишнего шума. Судя по имени, вы из русских, во всяком случае, за русского легко сойдете, верно?
Насчет «легко» с моей-то мордой — вопрос интересный, однако насчет главного месье Перрье опять же прав.
— Да.
— И теперь главное: вы в настоящий момент работаете на господина директора Гендерсона?
Ну-ну. Куда это вы клоните, а?
— Конкретно вот сейчас — нет, — отвечаю я святую истинную правду. — Что будет потом, сами понимаете, сказать не могу.
— Меня интересует именно сейчас, — обезоруживающе разводит руками месье Перрье. — Скажите, как вам нравится предложение немного подзаработать? Ничего опасного, ничего противоправного с точки зрения вашей службы в Ордене, да и по законам русского анклава тоже.
— Немного подзаработать — это пожалуйста, — опять-таки говорю, не кривя душой, — но хотелось бы знать подробности, прежде чем соглашаться.
— Сущие пустяки. Но вам понадобится съездить в Демидовск.
Интересное кино.
— Пока не вижу здесь ничего невозможного.
— А теперь излагаю суть поручения. Вы «ворота» прошли далеко не вчера и кое-что о Новой Земле знаете. Официальная история русского анклава, а вернее, так называемого протектората Русской Армии вам наверняка известна, хотя бы в краткой и общедоступной форме. И полагаю, вы — как человек, во-первых, неглупый, а во-вторых, умеющий анализировать доступные вам факты, — заметили в этой истории некоторое количество прорех. Так вот, Владимир: в неформальной обстановке пообщайтесь, пожалуйста, в Демидовске со старожилами и постарайтесь эти прорехи заполнить. Намеренно не ориентирую вас более подробно, пусть разговор будет максимально естественным. Сделаете — сочините вольное историческое эссе и отошлите его обычной почтой в Порто-Франко на мое имя, «до востребования». Над литературным стилем можете не слишком трудиться, а размер вознаграждения будет прямо зависеть от найденных вами подробностей. Задача понятная?
Массаракш. Понятная-то понятная. А главное, совершенно нет причин отказываться от такой подработки; да, она мне не совсем по профилю, тут наверняка нужен экономист… с другой стороны, зубры, владеющие спецификой местных рынков и прочей экономической географией, у Ордена стопроцентно имеются свои, а вот достоверных данных по новейшей истории здешней России они почему-то получить не могут.
С третьей стороны: а если и получат, что с того? Где гешефты Ордена в том, чтобы узнать «как оно было на самом деле»? Если, к примеру, у истоков благосостояния русской территории стоит некий незаконно отжатый ресурс и Орден рассчитывает на этом куда-то сыграть, так мои возможные собеседники о подобном навряд ли проболтаются.
Впрочем, если даже и проболтаются… Ну вот накопает кто-нибудь в архивах, что в семнадцатом году Ленин со товарищи получили от германского генштаба на триста тысяч имперских марок всяческих ништяков за организацию в Петрограде вооруженного мятежа, — что, после этого государственный строй России автоматически поменяется на неограниченную монархию, на престоле окажется очередной Романов, и все отпавшие после Октябрьской революции, а также после Беловежских соглашений части старой державы попросятся обратно под крыло двухголового орла? Чушь. Что бы ни случилось ТОГДА, реальные политики и прочие задействованные персоны работают, исходя сугубо из своих интересов и актуального положения вещей.
Верно писал пан Станислав Ежи Лец, «тех, кто хочет научиться у истории, она научит; остальных — проучит», большая был умница и еще большая язва.
— В целом понятно, можно попробовать, — киваю я. — Аванс будет?
Жерар безразлично улыбается.
— Полсотни покрыть бензин туда-обратно и почтовые расходы вполне достаточно. Возьмите.
И толкает через стол золотую монетку.
Забираю «аванс», вежливо закругляюсь и поднимаюсь. Сара успела вернуться? Ага, вон, уже на улице, в смысле на стоянке…
И мне очень не нравится троица типовых представителей «кровельного профсоюза» — один в ментовской «тени», двое в спортивно-кожаном, — которые о чем-то с ней «чисто конкретно базарят». Выразительно смотрю на Жерара и направляюсь на помощь жене.
— Honey, what's the deal? — на всякий случай по-английски.