– Подождите, остановитесь!
Лун свернул к стене и нашел выступ, за который смог ухватиться. Звон подлетел к нему и тоже крепко ухватился за стену. Поток приземлился по другую сторону от Звона, а Утес врезался в стену прямо над ними.
– Вон там! – Звон настойчиво указал на что-то в десяти шагах под ними. – Если полетим туда, то окажемся в безопасности!
– В безопасности? – прорычал Поток. – Мы только что стояли на чьем-то брюхе!
– Но нам нужно туда! – уверенно и с жаром говорил Звон. – Ладно, может быть, там и не будет безопасно, но точно лучше, чем здесь!
Лун не собирался спорить. Он свесился на одной руке вниз, пошарил по стене и нащупал край проема. В плоти левиафана была неровная дыра диаметром примерно в десять шагов.
– Сюда!
Звон спустился вниз, и, когда он скользнул мимо Луна в проход, Эсом что-то ахнул на своем языке. Поток с сомнением зашипел, но последовал за ними. Огромная туша Утеса спустилась вниз и повисла на стене над проемом.
– Ты слишком большой, – сказал Лун. – Меняйся, и я тебя поймаю!
На миг он подумал, что Утес этого не сделает – из упрямства, или из-за страха оказаться здесь беззащитным, или из-за того и другого.
– Ну же! – прокричал Лун. – Другого пути нет!
Тогда Утес переменился. Лун бросился вперед, схватил его за руку, и внезапная тяжесть чуть не сорвала его со стены. Утес сумел ухватиться за плечо Луна и подтянуться вверх. Лун тяжело выдохнул, махнул хвостом и втащил их обоих в проем.
В кромешной тьме они повалились на неровную поверхность, Лун больно ударился о нее, Утес оказался сверху. Лун почувствовал, как Утес сел, и услышал, как он стал копаться в своем кошеле, ища светящийся камень. В нескольких шагах слева от Луна слышалось хриплое дыхание Эсома, а от Звона с Потоком так сильно разило страхом, что их запах перебивал даже вонь левиафана. Утес смог развернуть камень, и, когда поднял его, между его пальцев полился свет.
Они оказались в туннеле шириной, может быть, в пятнадцать шагов, с грубыми бугристыми стенами и полом мертвенно-бледного, голубого цвета. Со сталактитов, покрывавших потолок, стекал угольно-черный ихор. Лун отодвинулся от Утеса и толчком поднялся на ноги. Туннель уходил в глубь туловища левиафана и разветвлялся на множество других, каждый из которых терялся во тьме. Он все еще слышал далекий и приглушенный шум, ритм которого стал уже знакомым – вдох, пауза и выдох.
Звон и Поток присели на корточки рядом с ним, Эсом сжался в комок между ними.
– Ну и где мы теперь? – сказал Поток. Судя по выражению его лица, ему не очень-то хотелось услышать ответ.
Звон повернулся к ближайшей стене и провел по ней рукой.
– Похоже, это следы зубов. Думаю, кто-то прогрыз эти ходы.
Лун снова посмотрел в глубь темного туннеля. От отвращения у него под чешуей побежали мурашки.
– Еще один паразит?
Звон кивнул. Его глаза были широко распахнуты, а взгляд был напуганным.
– Возможно, даже не один.
Утес, рыкнув, поднялся на ноги.
– Пойдем дальше. Может быть, выйдем по нему наружу. – Он помедлил и с каменным лицом посмотрел на Луна. – Спасибо.
Лун, не глядя ему в глаза, приподнял шипы, как бы пожав плечами.
– Нам нужно идти.
Поток двинулся вперед и с отвращением зашипел, когда задел шипами мокрый сталактит. Звон пошел за ним, но Эсом так и остался сидеть на полу, сжавшись в комок. Лун потянулся к нему, взял за плечи и поставил на ноги.
Эсом невидящим взглядом смотрел перед собой. Правая линза его очков треснула, а глаза выражали крайнее потрясение.
– Эсом, ты еще с нами? – Лун не мог придумать, что сказать, чтобы приободрить его. Они попали в ловушку, провалились внутрь левиафана и стояли в туннеле, проеденном гигантскими паразитами. Естественно, в такой ситуации всякий, особенно земной обитатель, мог бы оцепенеть от ужаса.
Эсом моргнул и сделал хриплый вдох.
– Я… Да, конечно. – В его взгляд вернулась осознанность, и он резко кивнул. – Я в порядке, правда в порядке. Просто мне нужно было немного времени, чтобы прийти в себя.
Если они когда-нибудь отсюда выберутся, то Луну тоже понадобится время, чтобы прийти в себя. Причем много времени. Потянув за собой Эсома, он двинулся вслед за остальными.
Они осторожно пробирались вперед. В свете камня тени плясали на причудливых формах сталактитов. Туннели образовывали соты, разветвляясь и снова соединяясь. Какой бы паразит ни прогрыз их, ему явно было не нужно ходить по ровной поверхности, и им пришлось перебираться через бугры и отломанные куски. Эсому приходилось труднее всех, он часто спотыкался и тяжело дышал. Утес, стесненный своим земным обликом, тоже не мог двигаться быстро.
Тишина действовала Луну на нервы, и он никак не мог перестать думать о Нефрите и Цветике. И о бедной Елее. А еще именно он был виноват в том, что они оказались здесь. Лун сказал:
– Ардан обрушил пол, потому что решил, будто я все это время знал, что он лжет. Он не только не дает левиафану погрузиться под воду, он может больше – управлять им, говорить, куда плыть, когда и как далеко.
Звон сказал:
– Ты не виноват. Он все равно собирался от нас избавиться. Он просто хотел убедиться, что Раскол не с нами. – Он посмотрел на Луна. – Похоже, он действительно сильно привязан к Расколу. Это как-то жутковато.
Эсом медленно произнес:
– Возмущения жителей города Ардан бы не испугался. Он слишком могущественен. – Эсому, похоже, уже стало лучше, его голос звучал увереннее, хотя и все еще дрожал. – Но вот другие магистры, вроде Летена… должно быть, они не осознают, что он может отправить левиафана куда только пожелает. Он это делает, чтобы сохранить власть над торговцами, перемещает город, чтобы у тех, кто ему не платит, не получилось его найти.
«Как жаль, что мы не можем сказать об этом магистрам», – горько подумал Лун. Было бы интересно посмотреть на битву, которая наверняка разразится после, но им это мало чем поможет. Другие магистры тоже не захотят отдавать им семя.
Тогда Утес сказал:
– Звон, откуда ты узнал, что здесь есть проход? Ты его почувствовал?
– Да. Когда мы подлетели ближе, я просто понял, что он здесь, в стене. Было больно, как будто… – Звон махнул рукой у головы. – Я не могу это описать.
– Я думал, что ты больше не наставник. – Поток произнес это таким тоном, словно обвинял его в чем-то. – Ты так сказал Жемчужине.
– Я знаю, что я сказал Жемчужине. И я больше не наставник. – Шипы Звона раздраженно дернулись. – Это другое. Не видения, а… вспышки озарения.
Утес сказал:
– Ты можешь определить, не полезет ли тот большой паук за нами сюда?
– Тот, на которого мы приземлились? – Звон беспокойно тряхнул шипами. – Нет, не могу.
– Но он же слишком большой и не пролезет в эти туннели, – запротестовал Эсом, спотыкаясь и следуя за ними.
Лун не собирался ему объяснять, но Поток мрачно сказал:
– Он может прогрызть себе дорогу сюда, как и те паразиты, что сделали этот туннель.
Несколько секунд Эсом молчал. Затем он бесцветным голосом сказал:
– Ну конечно, чему я удивляюсь.
Было трудно понять, сколько прошло времени, но Луну казалось, что они прошли совсем немного, когда Утес сказал:
– Вот то, что нужно. – Он остановился и поднял светящийся камень повыше. Свет упал на неровную дыру в потолке туннеля, ведшую наверх. – Может быть, она выходит к самой коже, наружу.
– Стоит попробовать, – с облегчением сказал Лун. Возможно, именно этим путем паразиты изначально и пробрались сюда. Но даже если ход и не вел наружу до конца, Утес все равно мог продрать дыру в шкуре чудовища и дать им выскользнуть через нее – при условии, что ход был достаточно широк, чтобы Утес мог там перевоплотиться.
– Подождите, – с измученным видом сказал Эсом. – Хотя мне очень хочется выбраться отсюда… где-то там находится источник магии. – Он указал на один из крупных туннелей, пронизывавших плоть левиафана. – Я не знаю, ваше ли это семя или как и почему оно могло бы здесь оказаться, но…
«Нет, – хотел сказать Лун, – нам нужно выбраться отсюда, нам нужно вернуться за Нефритой и Цветикой».
– Ты уверен?
Эсом обреченно поморщился.
– К несчастью, да. Поверь, я бы с большей радостью отправился наверх.
Утес повернулся к Звону.
– Он прав? Ты тоже это чувствуешь?
Шипы Звона снова встали дыбом.
– Нет. Я больше не наставник.
Утес продолжал внимательно смотреть на него.
– Ты знал про барьер у двери снаружи.
Звон стиснул челюсти. Он сухо сказал:
– Я не могу творить магию, как Эсом.
– С чего ты взял, что не можешь? – возразил Эсом. – Ты когда-нибудь пробовал?
Звон зашипел на него, и Эсом обиженно отпрянул.
– Мне не хочется доверять земному обитателю, но мы должны проверить. – Поток повернулся к Утесу. – Не могли же мы проделать такой путь и…
– Мы знаем, – рявкнул Лун. Он посмотрел на Утеса. – Пойдем по туннелю.
Утес мрачно кивнул.
Они двинулись по туннелю, который оказался шире предыдущего, и миновали еще два ответвления, ведшие прямо наверх. Лун скрежетал зубами и сдерживал желание изменить курс.
Лун ощутил, что что-то изменилось, прежде чем увидел или услышал что-либо. Он резко остановился. Остальные замерли на месте позади него, но Эсом споткнулся. Лун почувствовал, что те, кто перекрыл сквозивший по туннелю воздух, уже знают, что они здесь. На них никто не набросился, но через несколько секунд Лун услышал шорохи, скребущий звук и низкое кряхтение.
Лун подался вперед. За поворотом туннеля он увидел еще один узкий ход, пересекавший этот под острым углом. По нему в их сторону карабкалась стая существ.
Их тела были пятнистыми, серо-белыми, мускулистыми, головы – вытянутыми, глаза защищались тяжелыми складками, а рты были широкими. Их шкуры состояли из грубых защитных пластин, перекрывавших друг друга, как чешуя. Лун осознал, что это те же самые бледные существа, которых он видел в пространстве под городом, – те, что немного смахивали на больших древесных лягушек из висячего леса. «Значит, туннели, которые отходят наверх, скорее всего, и правда ведут наружу», – подумал он. Несколько существ протиснулись вперед, перегородив главный туннель, а оставшиеся позади толкались, стараясь разглядеть раксура.