Узкий извилистый ход вел сквозь шкуру левиафана все выше и выше. Через некоторое время он превращался в отвесную шахту со слишком крутыми стенами, по которым не могли взобраться ни Эсом, ни Утес в земном облике.
Эсом застонал, но больше ничем не выразил своего неудовольствия по поводу того, что его снова понесет Звон. Поток заколебался, с сомнением глядя на Утеса. Утес раздраженно зашипел и повернулся к Луну.
Видимо, Утес считал, что если кому-то и придется его нести, то пусть лучше это будет другой консорт, как бы неловко им от этого ни было. Поэтому, когда они начали подниматься, Утес повис у Луна на шее, и неловко им было ровно настолько, насколько Лун и предвидел.
Обглоданная поверхность была скользкой и крошилась под когтями, но дыхание левиафана постепенно становилось все громче, говоря о том, что они приближались к выходу на поверхность. Поток, никем не обремененный, немного вырвался вперед. Какое-то время они карабкались молча, пока Утес не пробормотал:
– Теперь я вспомнил, почему арборы терпеть не могут, когда мы их носим.
– Выбора-то у нас нет, – ответил Лун, сосредоточенно нашаривая следующее место, за которое можно было бы зацепиться когтями.
После этого снова надолго повисла тишина, прерываемая лишь шепотом, доносившимся откуда-то снизу, где Эсом расспрашивал Звона о способностях наставников. Звон отвечал раздраженно. Затем Утес сказал:
– Я не убиваю одиночек лишь за то, что они одиночки. И я бы ни за что не убил тебя.
Это было настолько неожиданно, что когти Луна чуть не соскользнули со стены. Утес дождался, когда он снова ухватится покрепче, а затем продолжил:
– Если бы я решил, что ты сумасшедший или лжешь мне, я бы просто тебя бросил. Я хотел привести тебя в Медное Небо, чтобы посмотреть на твою реакцию и убедиться, что ты никогда прежде не видел двора раксура. Но к тому времени, когда мы туда прибыли, я уже принял решение. – Затем он прибавил: – Малолетний ты идиот.
Лун рефлекторно зашипел. Немного помолчав, сказал:
– Извини. – Затем он неохотно прибавил: – Я все еще не привык… ко всему.
– Это пройдет, – сказал ему Утес.
Наверху Поток зашипел, чтобы привлечь внимание Луна. Тот поднял голову и понял, что они уже почти добрались до самого верха. Пространство над ними было темным, а дыра в последнем слое шкуры левиафана – небольшой. Поток, карабкавшийся впереди Луна, остановился прямо под ней. Он указал сначала на себя, а затем вверх. Воин говорил, что ему стоит вылезти первым, потому что он один никого не нес. «Терпеть не могу, когда он прав». Лун кивнул, соглашаясь с ним.
Поток подобрался к краю проема, остановился, чтобы выглянуть из него, а затем быстро выбрался наружу.
Прошло несколько напряженных мгновений, а затем Поток, склонившись над дырой, прошептал:
– Поднимайтесь.
Лун подсадил Утеса, а затем последовал за ним. Когда он выбрался наружу, его глаза не сразу привыкли к тусклому зеленоватому свечению мха, однако по запаху и звукам он сразу же определил, где находится. Они вылезли в подземье города, и высоко над ними нависли фундаменты зданий, поддерживаемые гигантскими сваями и колоннами. В этой части города фундаменты висели значительно ниже, чем под башней Ардана, которая находилась ближе к середине туловища левиафана. Самая высокая арка едва достигала в высоту пятидесяти шагов.
Эсом вылез наружу, Звон последовал сразу же за ним, поднялся на ноги и огляделся, встревоженно подергивая шипами. Эсом осел на бугристую шкуру левиафана и облегченно сказал:
– Никогда не думал, что буду рад снова увидеть это место. Теперь оно мне кажется таким родным и уютным.
– Я бы не стал преувеличивать, – сказал Лун. Он повернулся к Утесу и указал на север, в сторону головы левиафана. – Погребальный храм вон в той стороне.
Губы Утеса насмешливо скривились. Он сказал:
– Будем надеяться, что Ардан нас не ждет. – Затем он переменился.
Огромная туша Утеса возникла из ничего настолько быстро, что Эсом вскрикнул и, отшатнувшись, врезался в Звона.
– Извини, – пробормотал он. – Я просто еще не привык к тому, что он так делает.
Глава 16
Лун повел их через темное подземье в сторону погребального храма. Они передвигались длинными прыжками, и Звон нес на себе Эсома. Эсому, должно быть, приходилось нелегко, даже несмотря на то что Звон отчасти расправлял крылья, стараясь смягчить каждое приземление. Эсом не жаловался, но с мрачным видом крепко держался за воротниковые гребни Звона. Другого выбора все равно не было. Им следовало поторапливаться, и бросить Эсома здесь они не могли.
Фундаменты и тяжелые контрфорсы опустились еще ниже, и колонны стали толще. Затем Утес вдруг резко остановился и склонил голову, прислушиваясь. Все остальные тоже замерли на месте. Лун принюхался, но ощутил лишь запахи гниения левиафана. Шумное дыхание левиафана заглушало почти все звуки, но Лун был уверен, что откуда-то с востока, неподалеку от них, доносился голос. Как ни странно, голос был знакомым. Звон недоверчиво прошептал:
– Это что, Корень?
Прежде чем Лун успел ответить, Поток вставил:
– Конечно, это он. Он – единственный, кто не умеет затыкаться, когда нужно.
– Не единственный, – сказал ему Лун. Утес низко, гортанно зарычал и прыжками понесся прочь, следуя за голосом, как за путеводной нитью.
В этом районе опорные сваи стояли теснее друг к другу, загораживая обзор, но, продвигаясь вперед, Лун стал различать впереди движущиеся в тусклом свете силуэты. По крайней мере, было понятно, как остальные оказались здесь. Вьюн и Дрейф наверняка видели, как стражники Ардана вошли в погребальный храм с главного входа и вернулись в заброшенную башню за помощью. Теперь они, видимо, пытались найти подземный вход в храм – Лун на их месте сделал бы то же самое.
Впереди показались тусклые блики, отражавшиеся от чешуи, и Лун увидел раксура, стоявших в оборонительной стойке спинами к колонне. Он не мог понять, что им угрожает… А затем его глаза привыкли к полумраку, и он с отвращением подумал: «Ну конечно». Раксура столкнулись с большой группой бледных панцероносных тлутов.
Лун бросился вперед, обогнав Утеса, Потока и Звона. Приблизившись к тлутам с тыла, он взметнулся вверх по ближайшей колонне и перепрыгнул на соседнюю, чтобы оказаться прямо над ними. Среди раксура он увидел Вьюна, Флору, Песню, Корня, Дрейфа… «И Елея с ними!» Она возглавляла остальных и, ощетинившись шипами, стояла лицом к лицу с предводителем тлутов. Облегчение было безмерным, и от него у Луна почти защемило сердце. Елея была жива, и он лишь жалел, что не может сказать об этом Нефрите.
Кроме того, среди раксура был кое-кто еще – Раскол тоже пришел с ними.
Лун увидел достаточно, чтобы понять – разговор с тлутами грозил перейти в стычку. Тлуты, похоже, требовали платы за проход, а Елея и остальные восприняли это ничуть не лучше Луна. Предводитель тлутов что-то сказал и агрессивно подался вперед. Елея сделала выпад, заставив его отступить.
Затем Утес врезался в землю между колоннами, заставив тлутов в панике броситься прочь. Лун спрыгнул вниз и приземлился за их предводителем.
Он не был уверен, то же это племя тлутов или нет, но, судя по всему, это было неважно. Предводитель резко обернулся, увидел Луна и взревел, без слов предупреждая остальных. Но предупреждение не понадобилось – другие тлуты уже спешно скакали во тьму. Предводитель бросился прочь, отчаянно стараясь нагнать остальных.
Подоспели Звон и Поток. Эсом отшатнулся прочь от Звона, едва тот поставил его на ноги. Тогда из-за колонны выскочила Карсис и бросилась Эсому на шею. Они обнялись, быстро заговорили на своем родном языке, и Карсис облегченно засмеялась. Лун постарался им не завидовать.
– Елея! – воскликнул Звон. Он схватил ее, прижал к себе и тут же отпустил, когда она ахнула:
– Ой!
– Ты в порядке? – взволнованно спросил Звон, поддерживая ее за руку. – Мы не смогли тебя найти. Мы думали, ты погибла!
– Нет, со мной все хорошо, – настойчиво сказала Елея. При ближайшем рассмотрении выглядела она совсем не хорошо. Ее золотая чешуя была расцарапана и покрыта темными пятнами, а на суставе левого крыла виднелась темная багровая ссадина. Она спросила: – Но что произошло? Я думала, вы попали в ловушку.
– Мы из нее выбрались, хотя и с трудом, – сказал ей Звон. – Было ужасно, но у нас получилось.
Дрейф радостно приветствовал Потока, Корень прыгал туда-сюда, пытаясь поприветствовать всех сразу, и остальные с облегчением и воодушевлением собрались вокруг, требуя немедленных ответов. Только Раскол остался в стороне, неуверенно глядя на них.
– Мы думали, что вы попали в лапы земного колдуна, – сказала Луну Флора. – Елея видела…
Елея внезапно нахмурилась.
– Подождите, а где Нефрита и Цветика?
Лун заговорил быстро, чтобы поскорее с этим разделаться:
– Они не выбрались. Они остались заперты в том куполе, который мы нашли. Мы его открыли, но затем на нас напали магические стражи, и дверь захлопнулась.
Так от воодушевления не осталось ни следа. Елея взволнованно зашипела и перевела взгляд с Луна на Утеса.
– Они в порядке? Колдун может до них добраться?
– Мы не знаем. – Луну сейчас не хотелось об этом думать. – Как ты смогла оттуда выбраться?
Шипы Елеи дернулись, выражая ее тревогу, но она не стала расспрашивать дальше.
– Водный обитатель отшвырнул меня на другой конец зала; я врезалась в стену и упала на пол, а потом, наверное, на какое-то время отключилась. Следующее, что я помню, – это как мимо меня пробежали земные обитатели. Когда я смогла подняться, на меня набросились те самые магические стражи, и я полетела по первому же коридору, который увидела. Оказалось, что он ведет наружу, на площадь, где стояли стражники. Они метали в меня дротики, но у меня получилось пробраться мимо них. – Выражение ее лица было безрадостным. – Я нашла Вьюна и Дрейфа, и мы попытались вернуться через вход в затопленной части, но он все еще был перегорожен барьером. Поэтому мы вернулись в башню за остальными и решили спуститься сюда, чтобы найти подземный вход в храм.