ает.
Раскол сказал:
– Нет. Он такой же, как я, – бывший одиночка. Он нужен лишь его королеве, а она заперта в святилище. Они не станут на него меняться.
Лун вздрогнул. Это была неправда, Раскол лишь пытался помочь и для этого мешал правду с ложью – что у него, очевидно, получалось лучше всего. Но он случайно задел Луна за живое.
Ардан нахмурил брови. Его цепкий взгляд не упустил реакцию Луна. Он спросил:
– Ты уверен?
В голосе Раскола звучала лишь абсолютная убежденность:
– Они бы ни за что не отправили консорта, который был бы им дорог, в твою башню. Даже ради спасения семени из их колонии.
Лун стиснул зубы и попытался не обращать внимания на охватившее его отвратительное чувство. «Они меня не отправляли, я сам себя отправил». Нефрита ни за что бы не согласилась на такой план действий, если бы была рядом. Но даже от этой мысли ему стало не легче.
Ардан заколебался. Выражение его лица было жестким. «Он не хочет совершать обмен, но не видит другого выхода, – подумал Лун. – Точнее, ты надеешься, что он не видит другого выхода».
Затем из темноты со стороны главного входа в храм подошел стражник. Он осторожно вышел вперед, поприветствовал Ардана полупоклоном и сказал:
– Магистр, позвольте обратиться.
Ардан процедил сквозь стиснутые зубы:
– Прошу меня извинить, я ненадолго. – Он повернулся и отошел за шеренгу стражников, чтобы поговорить с новоприбывшим. Они отвернулись, говоря шепотом, и не на кедайском языке.
Лун на языке раксура негромко спросил у Раскола:
– Ты их понимаешь?
Раскол опустил глаза.
– Да, они говорят на илисайском, на языке торговцев. Он сказал, что магистр Летен сейчас у ворот вместе с магистрами Гироном и Соледеном. Они привели всю свою стражу и говорят, что у них есть огненный порошок.
– Это еще что такое?
– Оружие. Оно создает большие огненные вспышки. Рыбаки используют его, чтобы отгонять гигантских водных обитателей. – Раскол снова прислушался. – Стражник говорит, что еще у храма собираются местные жители. Когда они ощутили, как левиафан вздрогнул, кто-то приказал торговцам отплыть, а рыбакам поднять лодки, так что все знают, что случилось что-то недоброе.
– Хорошо. – Лун тряхнул шипами, стараясь снять напряжение в спине. Это объясняло, зачем стража стояла в коридоре. Ардан понимал, что другие магистры попытаются проникнуть внутрь, и, если кто-нибудь из них знал о ходе контрабандистов, им могло хватить собственной магии, чтобы прорваться через барьер.
Ардан отвернулся от посланника. Судя по его лицу, новости магистра совсем не обрадовали. Он сказал Луну:
– Что ж, хорошо. Я верну семя в обмен на уздечку. Если ты согласен отправить за ней Раскола сейчас же.
Это не входило в планы Луна.
– Сразу после того, как ты отпустишь нас вместе с семенем.
Ардан насмешливо посмотрел на него.
– Я ведь не дурак. Тогда ты получишь и то и другое.
Лун оскалил клыки.
– Мне не нужно и то и другое.
Ардан какое-то время помолчал, затем сделал резкий, нетерпеливый вдох:
– Отправь Раскола за уздечкой. А мы с тобой пойдем и заберем семя. Обмен совершим здесь.
Лун сдержался, чтобы не зашипеть от досады. Он мог продолжать упираться, но ему, как и Ардану, совсем не хотелось, чтобы другие магистры ворвались и помешали им. Он сказал Расколу:
– Иди принеси уздечку.
Раскол согласно приподнял шипы, бросил на Ардана ничего не выражающий взгляд и прыжками направился к проходу в туннель.
Ардан пошел к куполу, и стражники поспешно разошлись, уступая ему дорогу. Лун последовал за ним, заставляя себя не дергаться под подозрительными взглядами большой группы враждебно настроенных земных обитателей.
Лун тихонько вдохнул, стараясь распробовать воздух. Он не ощущал запахи Утеса или Эсома, что неудивительно, ведь воздух был пронизан гнилью, смрадом левиафана и разлагающегося чучела водного обитателя. Скрытая чарами Эсома пара должна была обойти зал по внешнему периметру, держась от Ардана и его стражников как можно дальше.
Едва они обошли тушу мертвого обитателя вод, Лун увидел купол. Ардан не солгал – тот выглядел нетронутым, если не считать новых царапин и вмятин у стыка двери, где стражники, должно быть, пытались ее отворить.
Когда они подошли к куполу, Ардан просто сказал:
– Пожалуйста, продолжай говорить на кедайском. Я бы не хотел, чтобы у меня возникли причины усомниться в нашем договоре.
Лун не стал спорить. Он подошел к двери и постучал в нее.
– Нефрита, это я. – Он не слышал, происходило ли внутри что-нибудь, но после долгой напряженной паузы в стене что-то скрипнуло, и дверь начала отъезжать в сторону. Она остановилась, приоткрывшись лишь на полшага. В образовавшийся проем шагнула Нефрита.
Лун вдруг понял, что до этого момента не до конца верил, что она и Цветика действительно до сих пор находились в куполе и что все это не какая-нибудь хитрая уловка, придуманная Арданом. Нефрита все еще была в крылатом облике, и ее шипы были подняты. Лун услышал приглушенные возгласы стражников Ардана. Похоже, они не ожидали, что Нефрита окажется столь грозной, и им стало не по себе. Лицо Нефриты сохранило нейтральное выражение, хотя ее взгляд быстро скользнул по Луну, видимо проверяя, не ранен ли он. Затем, чуть сощурившись, она посмотрела на Ардана.
Тот сказал:
– Я никогда не ожидал увидеть королеву раксура живьем.
Нефрита вопросительно склонила голову набок:
– Ты видел много мертвых королев?
Ардан улыбнулся, принимая укол:
– Я видел резные изображения на стенах.
Лун сказал:
– Мы отдадим ему штуковину, которая не даст левиафану нырнуть, а он отпустит нас с семенем.
– Да неужели. – Нефриту, похоже, его слова не убедили, но она все же подняла руку.
За Нефритой показалась Цветика, что-то державшая под мышкой. Предмет был светло-коричневым, размером с дыню, с ребристой скорлупой. Цветика сказала:
– Оно находилось в держателе внутри алтаря, ну… или что бы это ни было. – Наставница выглянула из-за Нефриты и посмотрела на Ардана. – Это он, да?
Ардан нахмурился, глядя на Цветику.
– Прощу прощения, но ты ведь не раксура, верно? – По-видимому, он не мог унять свое любопытство даже в такой ситуации.
Цветика приподняла брови. Скорее всего, раньше ей такого вопроса никогда не задавали.
– Я арбора.
Ардан все еще сомневался.
– Ты не похожа на резные изображения.
Скорее всего, он пытался вежливо сказать, что на рельефах арборы изображались крепкими и мускулистыми, а не тощими и хрупкими. Цветика сухо сказала:
– Я стара.
Нефрита взяла Цветику под руку и отвела ее подальше от Ардана, поставив наставницу между собой и Луном. Ардан вежливо кивнул ей. Он сделал шаг назад и сказал:
– Хорошо. Мы пойдем и совершим обмен.
Нефрита приподняла бровь, глядя на Луна, но не стала возражать. Ардан был вовсе не глуп, но он оказался в отчаянном положении, и Лун даже не сомневался, что магистр попытается оставить семя у себя. Возможно, он поверил, что другие раксура не обменяют семя и уздечку на Луна, но это не помешает ему попытаться обменять их на свободу Нефриты. Однако этого не случится, пока уздечка не окажется в руках Ардана. Они пошли вслед за чародеем обратно ко входу в туннель, где их должен был ждать Раскол.
Пока они шли, Ардан сказал:
– Мне сообщили, что твой народ не принимает твоего консорта, поскольку у него тот же недостаток, что и у Раскола.
Цветика удивленно подняла голову. Шипы Нефриты и так уже топорщились во все стороны, так что не выдали ее реакции. Она мельком посмотрела на Луна, но тот не мог ничего сделать, кроме как встретиться с ней взглядом. Он надеялся, что Нефрита просто подыграет и согласится, но какая-то предательская часть его желала, чтобы она поспорила с Арданом, пусть даже это и разрушило бы их планы. Она сказала:
– Было бы смешно ожидать, что земной обитатель сможет понять наши обычаи.
Ардан не собирался позволить ей увильнуть от ответа.
– Я думаю, всякое разумное существо способно понять, когда обычай гнусен. И если ты его поддерживаешь, то почему же сделала исключение для своего консорта?
Цветика негромко зашипела себе под нос. Шипы Нефриты задрожали. Она сказала:
– В твоем городе тоже немало гнусных обычаев.
Ни капли не смутившись, Ардан сказал:
– Я дал Расколу пристанище. И буду рад предложить то же твоему консорту.
Нефрита сжала и разжала когтистые пальцы. Цветика бросила на Луна полный смятения взгляд, но Нефрита лишь сказала:
– Кажется, за твое пристанище приходится дорого платить.
В то же время они обошли тушу мертвого обитателя вод, и Ардан резко утратил всякий интерес к спору. Он остановился и мрачно произнес:
– К слову о Расколе: похоже, он вернулся не один.
На ступенях у входа в туннель ждали трое раксура. Судя по цвету их чешуи, это были Раскол, Елея и Звон. Лун надеялся, что остальные ждали за дверным проемом, скрываясь из виду, и что они уже прогнали стражников, которых там оставил Ардан.
– Они ему не доверяют, – сказал Лун. Еще слишком многое могло пойти наперекосяк, и он старался об этом не думать. – Как и ты не доверяешь нам.
– Верно. – Ардан заколебался. Его лицо ничего не выражало, и Лун практически видел, как магистр прокручивает в голове решение, предавать их или нет. Он не позволил себе напрячься. Семя было у них, и им почти ничто не мешало быстро отступить ко входу в туннель, да и Утес с Эсомом должны были находиться где-то поблизости. Лун лишь беспокоился, что Ардан сможет что-либо наколдовать прежде, чем они все доберутся до туннеля. Наконец Ардан произнес: – Скажите Расколу принести уздечку…
Зал содрогнулся от взрыва, и пол задрожал. Сверху на них посыпались крошка и обломки камней. Нефрита расправила крылья. Лун инстинктивно пригнулся и, защищая Цветику, прикрыл ее рукой. Она приняла облик арборы и присела, закрывая собой семя.
Кто-то закричал: