Но это явно было недостаточной причиной, чтобы отказаться выполнить работу для клиента.
Глава 13
Выйдя от Хьюго и посетив банк, чтобы депонировать его чек, я сразу заправил полный бак и выехал в сторону Гленна. Полгода назад мне все-таки удалось скопить денег на новый автомобиль вместо той развалюхи, которой я пользовался раньше. Тоже не бог весть что, «Плимут-Бельведер», но он хотя бы был действительно новым с хорошей ходовой частью и не грозился загореться прямо на трассе. Так что теперь дальние поездки по калифорнийским дорогам перестали быть для меня испытанием воли, а превратились в рутинную работу.
Коттедж супругов Крупник в маленьком городке я отыскал практически сразу. Он оказался ровно таким, как я его себе представлял: небольшое каменное бунгало с широкой террасой, за ним ухоженный садик. Во дворе рос внушительный дуб, к ветке которого были прикреплены старые качели. Очевидно, на них качалась в детстве маленькая Грейс. Сам мистер Крупник работал в саду, срезая отцветшие бутоны с розовых кустов и аккуратно удаляя сорняки.
Увидев меня, он уронил секатор и заметно побледнел.
– Есть какие-то новости о Грейси? – спросил Крупник.
– Возможно. Но для начала мне нужно задать вам еще несколько вопросов о дочери, – ответил я. – Мы не могли бы пройти в дом?
Старик поколебался какое-то мгновение, потом кивнул и отправился к задней двери, на ходу стягивая садовые перчатки.
– Дорогая, – крикнул он у порога. – У нас гость. Приехал тот детектив из Лос-Анджелеса, мистер…, – он замялся.
– Стин, – подсказал я. – Дуглас Стин.
– Точно, Стин. Проходите в гостиную. Жена сейчас выйдет. В последние дни ей нездоровится.
Очень может быть, что она переживает исчезновение дочери, подумал я. Или Грейс сейчас действительно скрывается у родителей, тогда крики Крупника у двери были призваны предупредить обеих, что в дом пришел неожиданный посетитель.
– Не хотите ли выпить чего-нибудь с дороги? – предложил хозяин дома. – Может быть, свежего лимонаду? Жена сама готовила.
Я согласился, и он удалился в сторону кухни. Пользуясь тем, что остался один, я решил осмотреть гостиную. Как и все в жизни Крупников, она была небольшой, но уютной. Тут был диван и два кресла, покрытые пестрыми лоскутными покрывалами. На столе лежали кружевные салфетки, а на полках стояли декоративные фигурки и фамильная посуда, видимо, европейского происхождения. Может, откуда-то из этой коллекции в новый дом Грейс был отправлен злополучный сервиз. Я заметил множество фотографий, также древних, некоторые относились еще к прошлому веку: мужчины с прямыми усами в старинной громоздкой военной форме или сюртуках. Женщины в пышных платьях с высокими прическами. Портреты пар и больших семейств. Очевидно, здесь были собраны свидетельства фамильного древа Крупников, от чего я ощутил укол зависти. Наконец, я увидел свадебную фотографию самих Роберта и Сары. Даже в молодости они были худыми, миниатюрными и уже очень походили друг на друга. Последней в ряду стояла фотография Роберта и Сары с малышкой Грейс на руках, одетой в крестильное платье, сделанная очевидно на ступенях церкви. Странно, но больше я не увидел ни одного снимка дочери. Ни девчушки Грейс, качающейся на пресловутых качелях во дворе. Ни Грейс-выпускницы в шапочке и мантии. Ни Грейс с родителями и женихом. На полке семейных воспоминаний Крупников отсутствовали все те моменты, которыми, как правило, особенно гордятся родители единственной дочери.
Я услышал звон стаканов и обернулся. В гостиную вошел Роберт, неся поднос с лимонадом, за ним семенила его жена, зябко кутающаяся в шаль, несмотря на жаркий сентябрьский полдень.
– Вы сказали, что появились новые данные о Грейси? – тревожно спросила Сара.
– Да.
Я не видел причины скрывать от них правду, поэтому рассказал им все про свою поездку. Если они видели дочь или поддерживали с ней контакт, то должны были сами все знать.
– Ничего не понимаю, – беспомощно развел руками Крупник. – Зачем ей все это проделывать? Красить волосы, делать вид, что бежит в Мексику. Мы никогда за ней ничего подобного не замечали. Грейс всегда была очень разумной и ответственной. И зачем она так поступила с Виктором?
И снова я уловил в голосе хозяина дома нотки равнодушия к судьбе дочери. Казалось, что его больше раздражало само ее непредсказуемое поведение, чем волновали причины, которые к нему привели. Определенно, Грейси не была папиной любимицей.
– Об этом я и хотел спросить, – продолжил я. – Виктор думает, что вы ему что-то недоговариваете. Если Грейс у вас появлялась или как-то с вами связывалась, он хочет это знать. Вы не беспокойтесь – он просто хочет с ней поговорить. Понять, почему она его бросила.
– Грейс ничего нам не рассказывает, – вскинулась миссис Крупник. – Это последнее место, куда бы она приехала.
– Вы говорили, что у нее был ласковый и добрый характер, – обратился я к ней. – Что, когда она входила в комнату, та озарялась солнечным светом. Почему ваша дочь стала такой нелюдимой? Откуда у нее появились вспышки гнева?
– Я, – миссис Крупник подняла руки ко рту и неожиданно залилась слезами. – Я не знаю. Моя бедная маленькая Грейси.
– Довольно, – поднял руку Роберт. – Я думаю, вам лучше уйти. Мы ничего не знаем о том, где сейчас Грейс. Я бы посоветовал Виктору перестать тратить время на ее поиски.
Довольно жестко сказано, даже для черствого отца. Но, кажется, я нащупал его слабое место.
– Пока клиент мне платит, я буду продолжать поиски, – твердо взглянул я в глаза Крупнику. – Пока что я склоняюсь к мысли, что исчезновение Грейс тесно связано с чем-то случившимся с ней в прошлом. Если помните, ссора началась из-за вашего фамильного сервиза. Может, мне придется поговорить с соседями. Узнать, какой была ваша дочь в детстве, с кем она дружила, пока ходила в школу. Не случилось ли тогда какой-то неприглядной истории, которая до сих пор ее преследует.
– Да не было никакого сервиза! – неожиданно выкрикнула Сара. – Ничего я ей не посылала.
Я вопросительно посмотрел на Крупника. Его маленький мозг, привыкший к привычным комфортным мыслям, отчаянно работал.
– Скажите, мистер Стин, – наконец, решился старик. – Если мы приходили к вам в контору вместе с Виктором Хьюго и все трое наняли вас для поисков Грейс, можете ли сказать, что мы также являемся вашими клиентами?
– Вообще-то моим клиентом является мистер Хьюго. Он меня нанял и оплачивает мои услуги.
– Ну, а если мы тоже заплатим вам гонорар? – не унимался Крупник. – Скажем, сто долларов. Вы сможете тогда нас тоже считать своими клиентами? И это значит, что вы не можете разглашать информацию, которую мы вам сообщим, третьим лицам.
– Мистер Крупник, я не адвокат. Если полиция будет задавать мне вопросы, связанные с ходом расследования, где имело место преступление, я не имею право утаивать известные мне факты. Даже ту информацию, которую я получил от клиентов. Так что могу порекомендовать не тратить свои деньги. Если вы связаны с чем-то противозаконным, то стоит подумать об услугах настоящего адвоката. Однако я не обязан сообщать ничего, что вы мне расскажете, если это не относится к тяжким преступлениям и не представляет опасности для окружающих лиц.
– То есть, вы не донесете на нас властям, если мы вам сейчас кое-что расскажем? – осторожно уточнил Роб Крупник. – Даже если речь пойдет, скажем так, о кое-чем не совсем законном.
Я пожал плечами. Видимо, хозяину дома давно хотелось облегчить душу, поэтому он решился.
– Видите ли, в чем дело, мистер Стин. Дело в том, что Грейс – не наша дочь.
Глава 14
– Вы ее удочерили? – спросил я.
– Нет, вы не поняли. Мы совсем не знаем эту девушку. Сара, покажи ему.
Миссис Крупник с усилием оторвалась от дивана и подошла к комоду. Выдвинув верхний ящик, она достала оттуда несколько фотографий в рамках и принесла мне.
– Посмотрите, мистер Стин. Вот наша Грейси.
Наконец я увидел те снимки, которых явно не хватало на полках. Грейс в детстве, в подростковом возрасте, в мантии выпускницы. Точная копия своих родителей. Улыбающаяся во весь рот миниатюрная девчушка со светлыми волосами и сияющими глазами. Ничего общего с мрачноватой привлекательностью невесты Виктора Хьюго.
– Она умерла, когда ей было двадцать лет, – со вздохом сказала Сара Крупник. – От менингита. Сгорела всего за неделю. Едва успела закончить двухлетний колледж, приехала домой отдохнуть. И тут ее не стало.
Сара села на диван и стала с любовью рассматривать фотографии погибшей дочери. Теперь я понял, что меня так смущало в поведении родителей. Они как будто одновременно говорили о двух девушках. Вспоминали своего веселого и жизнерадостного ребенка и женщину, которую выдавали за него.
– С тех пор, как умерла наша Грейси, жизнь для нас как будто тоже закончилась. Мы думали, что тихо уйдем вслед за ней. Но Господь не торопился призывать нас к себе.
– А потом почти два года назад объявилась эта девушка. И сделала нам предложение. Ей нужны были документы Грейси. Ее свидетельство о рождении, номер страхования, аттестат, диплом об окончании колледжа. Она сказала, что ей нужна новая личность, чтобы начать жизнь с начала. Предложила нам за это кучу денег. Сразу пять тысяч долларов.
– У нас были тогда тяжелые времена, – миссис Крупник положила свою руку поверх ладони мужа. – Роб давно болел, у него начались проблемы с сердцем после смерти нашей девочки. В итоге его уволили с работы без полной пенсии. Мы не могли выплачивать закладную за дом и рисковали его потерять. Конечно, нам уже не нужен был дом, раз мы не могли видеть в нем Грейси. И внуков, которых она могла бы родить. Но, если бы мы переехали в какие-то дешевые мебелирашки, Роб остался бы без своего сада.
– И я не хотел, чтобы Сара доживала свой век в нищете, – решительно добавил Крупник. – Так что мы согласились. Эта девушка сразу заплатила нам деньги, а потом еще каждый месяц присылала по пятьсот долларов. Мы смогли погасить долг по закладной и даже сделать ремонт. Так продолжалось около полугода, когда она вдруг решила, что приличия требуют познакомить нас с ее ухажером. И привезла к нам Виктора.