– Вы тогда убрали все фотографии настоящей Грейс из гостиной?
– Да. Мы подумали, что любой сразу заметит, что она не похожа на эту девушку. Мы немного боялись этого визита, ведь вначале мы договаривались, что она возьмет только документы и имя, а не заставит нас разыгрывать счастливую семью. Но все прошло неплохо. Виктор нам даже понравился. Было видно, что он любит Грейс – эту Грейс – к тому же он сам был сиротой, поэтому не нужно было бояться, что он привезет еще и своих родственников на семейное барбекю. Он не задавал лишних вопросов, только интересовался, не нужно ли нам чем-то помочь. Даже вызвался оплатить доски и работу плотника, чтобы перестелить пол на веранде. К тому же, он очень интересно рассказывал о своей работе, о всех городах, в которых его фирма устанавливала оборудование.
– Было видно, что им хорошо друг с другом, – поддакнула Сара. – Конечно, мы не так представляли себе нашу дочь и настоящего зятя, но в какой-то момент этот обман даже нам стал приносить хоть толику успокоения.
– Потом Виктор приехал и попросил у меня руки Грейс, – смущенно добавил Крупник. – Мне уже тогда захотелось рассказать ему правду, но я не мог нарушить наш договор. Поэтому просто сказал, что не возражаю, если сама Грейс не против. Через несколько дней она позвонила и поставила нас в известность, что выходит замуж. Честно говоря, мы тогда подумали, что это даже к лучшему. Она сменит фамилию, и будет меньше шансов, что наш обман когда-нибудь обнаружится.
– Грейс сказала, что они собираются расписаться в мэрии. Она заявила Виктору, что мы не приедем на свадьбу, потому что не любим уезжать из Гленна, а у Роба слабое сердце. Виктор верил всему, что она говорила, – добавила миссис Крупник.
– Значит, никакого фамильного сервиза вы ей в подарок не присылали? – спросил я.
– В том-то и дело, что нет. С чего бы, – всплеснула руками женщина. – Я не знаю, кто из них придумал эту историю, но это совершенная неправда.
– Когда эта Грейс пропала, Виктор пытался нас заставить подать заявление в полицию, – мрачно продолжил ее муж. – Потому что мы ее родители, а он только жених. Мы, как могли, старались его уговорить не раздувать шумиху. Не хватало только, чтобы полицейские выяснили, что наша собственная дочка уже десять лет покоится на местном кладбище. Но он продолжал звонить и настаивать, что нам нужно продолжать поиски. В конце концов, он уговорил нас вместе пойти к частному детективу. Мы с женой решили, что будет выглядеть совсем подозрительно, если мы и от этого откажемся. Подумали, что частный сыщик не будет копать слишком глубоко.
Я счел это за комплимент.
– Вы получали денежный перевод с тех пор, как Грейс пропала?
– Нет. И, честно говоря, это к лучшему. Мы и так уже стали жалеть, что ввязались в эту историю. Мы можем на вас рассчитывать, мистер Стин? Вы не расскажете о том, что вам сегодня стало известно?
Я не мог дать им такого обещания. Если Грейс Крупник купила чужую личность, оба супруга становились соучастниками в мошенничестве. Донесу я властям или нет, это в любом случае выяснится сразу же, как только будет установлена настоящая личность девушки.
– Мне придется рассказать все Виктору, – честно сообщил я. – Это часть моей работы. Не могу сказать, что он будет делать дальше. Как я уже вам говорил, советую в ближайшее время найти хорошего юриста.
Супруги Крупник обреченно вздохнули. Я допил лимонад и задал последний вопрос:
– Вы никогда не спрашивали у этой девушки, зачем ей это нужно?
Роб и Сара недоуменно переглянулись и покачали головами.
– Она сказала, что хочет начать все заново, – ответил Крупник. – Наверное, бежала от своего прошлого. И теперь оно ее настигло. Когда вы сказали, что исчезновение Грейс связано с чем-то, что произошло в ее семье, я подумал, что вы можете оказаться правы. Только это была не наша семья.
Глава 15
Я оставил Крупников в их уютной гостиной, наполненной портретами предков, и двинулся обратно в Лос-Анжелес. Наверняка Сара теперь вернет на полку все фотографии их настоящей дочери, и, по крайней мере, в этом они найдут хоть какое-то удовлетворение.
Надо признать, мне не слишком хотелось рассказывать о новом открытии Виктору. Не столько потому, что его невеста, как оказалось, задним числом наносила все новые удары, вплоть до фальшивого имени и подставных родителей, что могло ранить самолюбие любого мужчины. Но я боялся, что полученная информация еще больше распалит бедолагу. Видимо, с псевдо-Грейс его связывали какие-то химические узы, не ведомые простым смертным вроде меня. Чем больше он узнавал о ней тревожащих фактов, тем сильнее ему хотелось ее найти. Я решил, что если Виктор попросит меня провести расследование об истинной личности своей невесты, я умою руки и предложу ему обратиться в какое-нибудь крупное детективное агентство или заявить на нее в полицию за кражу личности.
Пока я ждал лифта в холле здания, где жил Хьюго, я заметил мужчину, слишком долго стоявшего у почтовых ящиков. Он вроде бы не обращал на меня внимания, но и не предпринимал попыток достать свою почту. Снова слежка? Такие нелепые методы были свойственны агентам ФБР, но я не думал, что моя скромная персона в последнее время заслужила особого внимания ведомства. Когда лифт приехал, я вошел внутрь и нажал кнопку нужного этажа. Конечно, я мог бы поднять на пару этажей выше, а потом спуститься по лестнице, но я всегда считал, что подобные уловки годятся только для романов.
Мне показалось, что Виктор выглядел еще хуже, чем утром. Под его круглыми глазами залегли глубокие тени, напоминающие налившиеся синяки. Руки заметно подрагивали.
– Вам бы следовало обратиться к врачу, – сказал я.
– Несколько раз пробовал, – пожал плечами Виктор. – Никто не знает, как лечить мою мигрень. Когда приступ начинается, он может продолжаться несколько дней и даже привести к судорогам. Потом все проходит само. Вы не возражаете, если я прилягу на диван? Когда я долго стою, меня начинает мутить.
Я присел в кресло и вкратце рассказал о результатах своей поездки к Крупникам, которая добавила лишь новые вопросы к исчезновению Грейс. Как ни странно, похоже, что на Виктора весть о том, что его невеста выдавала себя за другую девушку, не произвела шокирующего впечатления. Или он был уже настолько поглощен своей мигренью, что просто не мог адекватно реагировать на новую информацию.
– Теперь это все уже не так важно, – неожиданно прошептал Виктор со своего дивана. – Грейс мне позвонила.
– Что? Когда?
– Примерно за час до вашего появления. Может, минут за сорок. Я сейчас не слежу пристально за временем. Она хотела извиниться. И сказала, что может все мне объяснить. Грейс или как там ее зовут попросила меня приехать к ней. Представляете, она сказала, что устроилась на сезонную работу по сбору фруктов на какую-то ферму в Сан-Бернардино33. Что за бред. Сказала, что живет в сборном домике с соседкой, но ее соседка сейчас уехала, так что она будет там ждать меня.
– И что вы ответили?
– Я сказал, что не очень хорошо себя чувствую, и попросил ее приехать ко мне. Но Грейс сказала, что это небезопасно. Именно так и сказала, представляете.
– То есть, вы не собираетесь с ней встречаться?
Виктор закрыл лицо руками, сбив очки.
– Я так устал, мистер Стин. Все эти шпионские игры, ложные имена, ложные родители, какие-то секреты и тайны – это не для меня. Я думал, у нас просто будет обычная семья. А теперь я не знаю, что делать. Я хочу видеть Грейс и узнать правду, почему она меня бросила, но я и боюсь того, что она может еще на меня вывалить. Для меня это уже и так все слишком.
Я его хорошо понимал. Если окажется, например, что Грейс в бегах, потому что украла деньги у мафии, перед Виктором встанет нелегкий выбор: последовать за своей невестой, бросив налаженную жизнь и любимую работу, или разорвать отношения, глядя ей прямо в глаза. Ни один человек на свете не хотел бы очутиться в такой ситуации. Или, как минимум, предпочел бы, чтобы решение принял за него кто-то другой. Думаю, Виктор вполне удовлетворился бы прощальным письмом от Грейс с объяснениями и вложенным в конверт кольцом, а еще лучше – доверенностью на продажу дома вместо необходимости ехать на мучительную встречу.
– К тому же в таком состоянии я не могу никуда ехать, – продолжал оправдываться Виктор.
Я взглянул на часы. Было половина пятого, формально мой оплаченный рабочий день еще не закончился.
– Я мог бы отвезти вас.
Виктор задумался и несколько минут молча лежал с закрытыми глазами.
– А вы не могли бы съездить вместо меня? – неожиданно прошелестел он, едва двигая губами. – Там на столике рядом с телефоном лежит адрес этой апельсиновой фермы и указания, как найти ее домик.
– Вряд ли Грейс захочет разговаривать с незнакомцем, – изумился я.
– Вот, – он снял с пальца университетский перстень и протянул мне. – Покажите ей, она сразу его узнает. Скажите Грейс, что я все еще люблю ее и готов помочь, если это в моих силах, но я не позволю ей и дальше ломать свою жизнь. Передайте ей, что между нами все кончено.
На лице Виктора снова появилось капризное выражение. На самом деле, со мной такое уже не раз бывало, когда клиенты постепенно начинали воспринимать меня не только как нанятого ими частного детектива, а как нечто среднее между наперсником и нянькой. Меня это совсем не радовало. Возможно, Габи права и мне не следовало так сюсюкаться со своими клиентами – выезжать к ним на дом по первому требованию, выслушивать их откровения (почему-то многие действительно полагали, что частные детективы вроде адвокатов и обязаны хранить в тайне полученные сведения). Сейчас я вполне мог бы отказаться и уйти, сославшись на то, что моя работа официально закончена, поскольку девушка сама объявилась, а поручение, которое пытается мне навязать Виктор, обычно дают какому-то более близкому человеку, например, родственнику или шаферу на свадьбе.