И-и-и-и, — на бегу играл слингер свою контрноту, создававшую вокруг них невидимый купол. Летучие мыши врезались в него, огибали его, струились по нему и захлестывались вокруг него живым визжащим роем. Многие из них, изломанные друг о друга, падали наземь и устилали серым ковром дорогу перед бегущим стрелком и Буйволом, но ни единая из них не коснулась ни того, ни другого.
Когда они покинули вторую скалу и уже бежали к будке, Пепел и Ревущий Буйвол впервые наткнулись на разорванное тело.
Это было даже не тело, а что-то совсем выжатое и высосанное, похожее на груду кровавого тряпья, из которой скалился череп и торчала груда костей.
— Что за?.. — Стрелок приостановился и сбился с ноты, на секунду остановив палец, которым водил по краю блюдца.
— Дон тио Пепел, осторожно! — крикнул индеец, и слингер едва успел нырнуть за низкую будку, в разбитом окне которой торчал еще один окровавленный труп.
БУМ-М! Обломок сгоревшего мотоциклета — несомненно ацтекской работы — грохнулся рядом на землю, подняв высокий столб пыли. Часть летучих мышей застряла в колючей проволоке, и крылья их трепетали в ней словно крылья бабочек в паутине.
БАМ! Вслед за мотоциклетом о будку грохнулся вырванный с корнем железный болван — тренировочный манекен.
«Как-то он мелковат», — подумал стрелок. Но подробней рассуждать было некогда. Выглянув из-за будки, Пепел впервые мельком разглядел их противника.
Живой мертвец был огромен и непропорционален — левая рука его по толщине едва уступала талии. На глазах у слингера живчик ухватил этой странной рукой еще один кусок сгоревшего мотоциклета и метнул его, прицельно и довольно метко, в сторону их укрытия.
БУМ-М! Обломок протаранил стену ангара. Пусто загремело железо.
— Как видно, он всех убил, — сказал Пепел Буйволу. Тот не ответил. Он выглядел бледным, насколько эта краска могла отразиться на бронзовом ацтекском лице. Слингер хлопнул его по спине. — Понимаю. Как будто вернулся домой, а все родственники мертвы. В прерии бывает.
И-И-И-И! Пепел еще раз выглянул из-за угла. Чудовище вскинуло к небу свой странный неровный хобот, затрубило — и в сторону будки снова кинулась орава летучих мышей. Стрелок торопливо вынул блюдце и заиграл контрноту: и-и-и-и… Летучие мыши рассыпались о невидимый купол, перестроились в новый поток и кинулись обратно, к своему хозяину, которого обсели и облепили тучей, словно живая броня.
— Стреляй, дон тио Пепел, — сказал индеец необычно высоким голосом. — Стреляй в него, пожалуйста.
— Это бессмысленно.
— Кто здесь? — Рядом, в ангаре, внезапно приоткрылась железная дверца. — Джош? Это что, ты?
В дверном проеме маячил остепенившийся, но всё еще рыжий и хорошо узнаваемый Лоуренс Майкл Мэй.
— Ты здесь один? — спросил Пепел, осматривая вместительное помещение ангара, в котором штабелями хранились тренировочные манекены и в несколько рядов стояли древние огромные арифмометры.
— Да, — сказал тот, кого он всю жизнь называл «Майк», несмотря на тройное имя. — Всех моих, кто уцелел, я отправил за помощью. Тем больше, чем вероятней, что дойдут через вулканы.
Индеец немедленно спрятался в угол между двух арифмометров и сидел там, сверкая в полумраке глазами. Слингер присел на один из штабелей, а Лоуренс Майкл Мэй уселся напротив него.
— Провизия у тебя есть? — спросил Пепел.
— Какое там, — ответил Майк. — Остался бурдюк вина, полкварты виски… ах да, есть табак, хочешь?
Стрелок благодарно кивнул, и они закурили.
— Это ты, Джош, — сказал Лоуренс Майкл, указывая самокруткой на Буйвола, — тоже теперь, выходит, знаешься с ацтеками?
— Что значит «теперь»? — спросил Пепел. — Моя Трикси была из ацтеков.
— Твоя Трикси, во-первых, не твоя, — ответил Майк. — А во-вторых, не из ацтеков, а из почтеков. Это немного разные вещи.
Слингер вдумчиво и продолжительно затянулся.
— Ну допустим, — сказал он. — Объясни лучше, как ты здесь оказался, и что здесь делаешь.
— Вообще, это тебя не касается, Джош. — Лоуренс Майкл Мэй улыбнулся. — Хотя ладно, по старой дружбе… короче говоря, я и мои верные помощники, целая банда, в основном из мотерос…
— Мотерос ничьи помощники, — подал голос индеец.
Майк покосился на него.
— Хорошо, — сказал он. — Я и группа ацтеков на циклетах, которым было поручено меня сопровождать… мы получили задание доставить этого здоровячка-живчика в его среду обитания. Экология, сам знаешь. Когда мотерос его изловили, он был весь такой одинокий, еле живой, ковылял на юг вдоль железной дороги…
— Ацтеки не занимаются экологией, — сказал Пепел. — Если они захватили в плен живчика, значит, хотели кому-то продать его.
— Кому? — спросил Лоуренс Майкл.
— Чернокнижникам, — сказал Буйвол. — Когда я учился на макете Роузуотер, нас учили ловить мертвых людей и менять их на экскременты Чернокнижникам из пустыни.
— Что за экскременты? Что за чернокнижники? — Майк развел руками. — Короче говоря, это не важно… Оказалось, что этот их бедненький мертвяк вдруг умеет призывать летучих мышей. Потом еще этот койот… в общем, живчик освободился и устроил нам здесь кровавую баню.
— Экскременты богов, — сказал Ревущий Буйвол. — Это золото.
— А Чернокнижники, — Пепел затянулся и выбросил окурок. — Это незаконная группа людей, которые ставят опыты на живчиках. Используют их… как-то. Чтоб поле пахать, или мельницу крутить, я не знаю. Тебе лучше известно.
— Послушай-ка. — Лоуренс Майкл Мэй наклонился к нему. — Давай-ка прогуляемся за угол. Твой друг же не пропадет здесь один?
Стрелок поразмыслил секунду-две.
— Хорошо. — Он кивнул индейцу, и они с Майком свернули за ближний штабель с манекенами, пялившими в потолок бессмысленные оловянные глаза.
— Послушай, — сказал Лоуренс Майкл, едва они остались наедине. — Я не знаю, какие у тебя дела с этим красным, но, если он тебе не подчинен, советую избавиться от его общества как можно скорее.
Слингер нахмурился.
— У меня нет с ним дел, — сказал он. — Это случайный попутчик. Мы идем в Лас-Вегас.
— Да? И далеченько же вас от Вегаса занесло. — Майк улыбнулся, скривив тонкие губы. Он швырнул под ноги собственный окурок и растер его ногой. — Как ты думаешь, зачем твой мешика привел тебя сюда? Как думаешь, что было бы, если бы кто-то из его братьев был жив и на посту? Ты знаешь, что находится посередине этого макета, на главной площади, где ставится ратуша?
Пепел сказал:
— Мусорная яма.
— Правильно. Только не мусорная, а для жертвоприношений. Ты уверен, что ты у них не в статусе подносимого?
«Сжечь Иисуса Христа, — подумал стрелок. — Сжечь всех его слуг».
— Не знаю, — сказал он. — Вся эта история чертовски запутана. Дай-ка я еще разок закурю.
Он взял из рук Лоуренса Майкла папиросную бумагу и мешочек с махоркой, сделал самокрутку и поджег ее. Некоторое время слингер курил молча, напряженно размышляя и глядя на тлеющий огонек.
— Я тебе сразу говорю, — сказал Майк. — Этот красный предаст тебя при первой возможности.
— Видишь ли, — сказал Пепел. — С этим красным я прошел рядом немало миль. Я знаю его.
— А меня?
— А тебя я вдруг встречаю непонятно где, посреди пустыни. Все, кто привез тебя сюда, мертвы, и рядом живой труп, и ты работаешь на Чернокнижников.
— Дружище, — сказал Лоуренс Майкл Мэй. — Ты-то сам много лет пробыл на побегушках у одной, помнится, девчонки из племени почтеков. Ты хоть знаешь, кто такие эти почтеки?
— Не вижу, как это связано.
— Они шпионы! — Майк топнул ногой. — Это не ацтеки, это другое племя у них на службе. Они притворяются… тех, кого ацтеки считают возможными врагами, внедряются в их общество, работают над тем, чтобы его расшатать, помочь ацтекам втираться везде… Ты много лет подряд работал против своей страны. Жил с диверсанткой, со шпионкой…
Слингер остановил его.
— У нас есть дрезина, — сказал Пепел.
— Отлично! Где?
— Рядом, на тупике. Добежишь, если я отвлеку мышей?
— И сам по себе добегу. Спасибо!
Он наклонился к слингеру и раздельно произнес:
— Устрой так, чтоб твой мешика потерялся. Он опасен. Он тебе не нужен.
За дверью было тихо. Пепел взялся за блюдце, подал сигнал, и Лоуренс Майкл Мэй выскочил наружу. Он побежал в сторону железнодорожной колеи.
И-И-И-И! Поток мышей несся ему вслед, но Майк опережал его. Он несся вперед стремительно и живо, как бежит тот, кто вырвался на свободу после долгого заключения в пыльном ангаре. Он уже почти достиг будки…
ПАФ-ф-ф! Из шеи Лоуренса Майкла брызнула кровь. Он споткнулся, упал, вскочил, снова упал…
И-И-И-И! Мыши настигли его. Они укрыли фигуру Майка сплошным мохнатым ковром, серым одеялом, и кусали его, и хлопали крыльями. Лоуренс Майкл Мэй закричал — и захлебнулся, когда одна, а потом другая летучая мышь пролезла ему в рот, и дальше, в горло.
Держа руку возле кобуры, Пепел выступил живчику навстречу.
И-И-И-И, — знай себе трубил тот, но мыши лишь сильнее кидались на распростертое тело Лоуренса Майкла. Слингера они не замечали и заметить попросту не могли.
«Живчик видит только одну цель», — подумал стрелок. Эту простую истину в прерии знали даже малые дети. К несчастью для Майка, он слишком привык считать себя городским, выше всех этих пустынных мудростей.
Возможно, Трикси и ныне следила за ними. Возможно, у слингера всё еще был шанс.
Мертвец вскинул свое кувшинное рыло и снова затрубил, отзывая мышей — И-И-И-И! — но на этот раз Пепел был наготове. Он выхватил Кочергу…
БАХ!
…И хобот живчика разлетелся на части, брызнув зеленым фонтаном слизи. Мертвец больше не пищал. Теперь он ревел. Но летучие мыши рассыпались во все стороны и не желали больше собираться в плотный поток, а лишь кружили над головой обезумевшей стаей, отчаянно вереща и сталкиваясь друг с другом.
Стрелок убрал револьвер на место. Последний патрон был истрачен, а живой мертвец по-прежнему стоял на ногах.