— Одиннадцать лет назад. Мне тогда было тринадцать.
— Непросто в таком возрасте терять кого-то из родителей.
Люси глянула на Саймона. Как-то раз он упоминал своего брата, но больше о семье не говорил. Похоже, виконт стремился выведать всю небогатую историю Люси, при этом умолчать о себе.
— А ваша мать жива?
Отец его точно мертв, иначе лорд Иддесли не унаследовал бы титула.
— Нет. Она умерла несколько лет назад, еще до… — Он запнулся.
— До?
— До смерти моего брата, Итана. Слава богу. — Виконт откинул голову назад и вроде бы уставился вверх, на голые ветви, хотя, возможно, смотрел на что-то совершенно другое. — Итан был центром ее мироздания. Ее самым выдающимся достижением, человеком, которого она любила больше всего на свете. Он знал, как очаровывать — и молодых, и старых, — мог вести за собой людей. Местные фермеры приходили к нему со своими спорами. На пути его не встречалось человека, кому бы он не нравился.
Люси смотрела на Саймона. Он описывал своего брата совершенно бесстрастным голосом, но одновременно медленно перебирал руками на уровне талии. Интересно, сознавал ли Саймон эти свои движения.
— Вы рисуете его самим совершенством.
— Он и был им. И не просто совершенством. Гораздо больше. Итан отличал праведное от дурного, даже не задумываясь, без всяких колебаний. Очень немногие способны на это. — Саймон опустил взгляд и, видимо, заметил, что тянет правый указательный палец. И сцепил руки за спиной.
Люси, должно быть, хмыкнула, отчего виконт, кинув на нее взгляд, заявил:
— Мой старший брат был самым добродетельным человеком из всех, кого я знал.
Она нахмурилась, представляя себе этого идеального, умершего брата.
— Он был похож на вас?
Саймон, казалось, остолбенел.
Люси вопросительно вскинула брови, ожидая ответа.
— По правде говоря, мало, — пояснил виконт с полуулыбкой. — Итан был чуть ниже меня, — всего лишь на дюйм, — но шире в плечах и тяжелее.
— А волосы? — Люси посмотрела на его почти бесцветные локоны. — Тоже светлые?
— Хм. — Саймон провел ладонью по шевелюре. — Скорее, кудри золотистого оттенка. Он их не стриг, а также не носил париков и не сыпал пудру. Мне кажется, он ими слегка гордился. — Виконт озорно улыбнулся Люси.
И та улыбнулась в ответ. Такой Саймон ей нравился — озорной и беззаботный. Она вдруг поняла, что, несмотря на внешне беспечное поведение, он очень редко расслаблялся.
— Его глаза были чистого голубого оттенка, — продолжил виконт. — Мать говорила, что это ее любимый цвет.
— А вот я предпочитаю серый.
Он церемонно поклонился:
— Моя леди делает мне честь.
В ответ Люси присела в реверансе, но затем настроилась на серьезный лад и спросила:
— Как умер Итан?
Саймон остановился, вынудив застыть и Люси. Она посмотрела ему в лицо.
Он, казалось, боролся с собой; брови сошлись над красивыми серо-ледяными глазами.
— Я…
Мимо ее головы прожужжало насекомое, а затем раздался громкий хлопок. Саймон грубо схватил Люси и толкнул в канаву. Она упала на бедро, охваченная болью и удивлением. А потом на нее приземлился Саймон, вдавливая в грязь и опавшую листву. Люси повернула голову, пытаясь вздохнуть полной грудью: казалось, на спину взгромоздилась лошадь.
— Не двигайтесь, черт побери. Кто-то в нас стреляет, — выпалил Саймон, пытаясь рукой прижать ее голову обратно к земле.
Она выплюнула листок.
— Я знаю.
Как ни странно, виконт хмыкнул ей в ухо, обдавая дыханием с ароматом чая и мяты.
— Чудесный ангел.
Снова раздался выстрел. Листья взорвались в нескольких футах от ее плеча.
Саймон весьма витиевато выругался.
— Он перезаряжает.
— Вы знаете, где он? — прошептала Люси.
— Где-то с другой стороны дороги. Не могу указать точное местоположение. Т-с-с.
Если не считать нехватки воздуха и того факта, что она в любую секунду могла умереть насильственной смертью, Люси нравилось, что Саймон лежал на ней. Такой восхитительно теплый. И приятно пахнущий, не табаком, как большинство мужчин, а каким-то экзотическим ароматом. Возможно, сандаловым деревом? Его руки, обнимающие ее тело, успокаивали.
— Послушайте, — Саймон прижался губами к уху Люси, лаская при каждом слове. — После следующего выстрела мы побежим. У него всего одна винтовка, и ее нужно перезаряжать. Когда он…
Пуля вошла в землю всего в нескольких дюймах от лица мисс Крэддок-Хейз.
— Сейчас!
Саймон заставил ее подняться и побежать прежде, чем Люси успела понять его приказ. Она всеми силами старалась не отставать и каждую минуту ждала, что следующая пуля вонзится ей между лопаток. Сколько времени нужно, чтобы перезарядить ружье? Пара минут, не больше. Ей стало больно дышать.
Затем Саймон толкнул ее перед собой.
— Бегите! В лес. Не останавливайтесь!
Он хотел, чтобы она его бросила? Боже милостивый, Саймон же умрет.
— Но…
— Стрелок охотится за мной. — Виконт обжег ее взглядом. — Я не смогу защититься пока вы рядом. Бегите! Быстро!
Его последнее слово совпало с еще одним выстрелом. Люси развернулась и побежала, не смея ни оглянуться, ни остановиться. Она всхлипнула, а затем лес укутал ее прохладной темнотой. Люси мчалась, что есть духу, продираясь через подлесок. Ветки цеплялись за плащ, слезы страха и тревоги текли по лицу. Саймон остался там, безоружный, против человека с ружьем. О боже! Люси хотела бы вернуться, но не могла: без нее у Саймона по крайней мере имелся шанс выстоять против нападавшего.
Позади раздались тяжелые шаги.
Сердце Люси подскочило к горлу. Она развернулась лицом к нападавшему, подняв стиснутые в кулаки руки в жалкой попытке защититься.
— Т-с-с, это всего лишь я. — Саймон прижал ее к своей ходящей ходуном груди, и Люси ощутила на лице его частое дыхание. — Т-с-с, все хорошо. Вы такая храбрая, моя госпожа.
Она приникла головой к груди виконта и услышала биение его сердца.
— Вы живы, — выдавила Люси, вцепившись обеими руками в ткань его пальто.
— Да, конечно. Боюсь, что таким, как я, никогда…
Он запнулся, потому что Люси не смогла сдержать рыдание.
— Простите, — прошептал Саймон посерьезнев. Он отвел лицо Люси от своей груди и вытер ей слезы ладонью. Казалось, что он взволнован, насторожен и неуверен.
— Не плачь, милая, я этого не стою, право же.
Люси нахмурилась и попыталась сморгнуть все наворачивающиеся слезы.
— Почему вы всегда так говорите?
— Потому что это правда.
Она покачала головой.
— Вы очень, очень важный для меня человек, и, если захочу, я буду из-за вас плакать.
Уголок его рта приподнялся от нежности, Саймону и в голову не пришло насмехаться над ее дурацкой речью.
— Вы делаете мне честь своими слезами.
Люси отвернулась, не в силах вынести его взгляда.
— Стрелок, он?..
— Думаю, сбежал, — тихо ответил Саймон. — По дороге проехала какая-то фермерская колымага, запряженная серой клячей с провислой спиной. В колымаге сидело полно работников, должно быть, они-то и спугнули стрелка.
Люси прыснула со смеху.
— Это братья Джонс. Хоть раз в жизни они принесли какую-то пользу. — Но тут новая мысль пришла ей в голову, и Люси отклонилась, чтобы рассмотреть виконта. — Вы не ранены?
— Нет, — улыбнулся ей Саймон, но по его глазам Люси видела, что думает он совершенно о другом. — Давайте доставим вас домой, а потом…
Люси подождала, но он снова замолчал и задумался.
— А что потом? — уточнила она.
Поворачивая голову, Саймон задел губами щеку Люси, и та едва расслышала его слова:
— Потом мне надо будет уехать. Чтобы вы не пострадали.
— В вас стреляли! — час спустя орал капитан Крэддок-Хейз.
Вот он, тот человек, что тридцать лет железной рукой управлял кораблем и командой, внезапно убедился Саймон. Ему даже показалось, что из ромбовидного свинцового переплета окон напрочь повылетают стекла. Все это происходило в парадной гостиной семейства Крэддок-Хейз, к слову сказать, прекрасно декорированной: красновато-коричневые в кремовую полоску занавеси, там и сям диванчики той же расцветки, на каминной полке — довольно красивые китайские часы. И все же Саймон предпочитал небольшую гостиную Люси в дальней части дома.
Как будто у него был выбор.
— Моя дочь, цветок женственности, кроткая, почтительная девчушка, — вещал капитан, вышагивая по комнате. Он для пущей выразительности размахивал рукой и топал кривыми ногами. — Невинная, неопытная, всю жизнь оберегаемая — и на нее напали в нескольких шагах от отчего дома! Ха! Да в Мейден-Хилле уже четверть века как не случалось убийства! Двадцать пять лет! И тут появляетесь вы!
Капитан застыл на полпути между камином и столом с морскими безделушками. Набрав побольше воздуха, он, едва не сдувая брови Саймона, выпалил:
— Негодяй! Бандит! Хам! Гнусный угрожатель безопасности английских… а… э… — Капитан двигал губами, пытаясь подобрать нужное слово.
— Девиц, — подсказал Хедж. Именно он чуть ранее — очевидно, чтобы лишить Саймона женской поддержки и сочувствия, — принес чай, а не Бетси или миссис Броуди. После чего притаился поблизости, якобы возясь со столовым серебром, а на самом деле жадно ловя каждое слово.
— Дам, — поправил капитан, зыркнув на слугу, и перевел негодующий взгляд на Саймона. — Какая неслыханная подлость, сударь! Что вы можете сказать в свое оправдание? А? Что?!
— Я совершенно с вами согласен, капитан. — Саймон устало откинулся на спинку канапе. — Кроме ваших заверений в кротости и почтительности. Со всем уважением, сэр, но я не заметил в мисс Крэддок-Хейз ни того, ни другого.
— Как вы смеете, сэр, после того, как из-за вас моя дочь чуть не погибла! — Старик, с побагровевшим лицом, помахал кулаком в сторону виконта. — Ха! Если вы в течение часа не уберетесь из этого дома, я вас вышвырну. Я этого так не оставлю. Люси — само сердце и душа нашего общества. Она здесь многим дорога, а не только мне. Если потребуется, вас обмажут дегтем, вываляют в перьях и в таком виде вынесут на жердях из города!