— Что с ней случилось?
— С ней все очень плохо, Андрей. — Журналистка ждала этого вопроса. — Я, конечно, не врач, но боюсь, у моей подруги серьезное психическое расстройство.
— Подруги? — переспросил змеиный король. — Там, на Инварсе, я не заметил…
— С той поры много воды утекло. Ты меня не перебивай. Пока Вероника не вернулась, лучше слушай, что с нами произошло. Не думаю, что она хоть что-нибудь расскажет сама, да и мне вряд ли позволит.
Фетров снова был поражен. Куда подевалась манерность Мадлены, ее бесцеремонность? Перед ним сейчас сидела совершенно другая женщина. Она вкратце поведала историю их похождений, а в самом конце добавила:
— Мужчин она теперь ненавидит люто. Всех, кроме одного, — своего отца. Но тот погиб, когда девочке было шесть лет. И теперь я не знаю, кто сможет вернуть ей веру в сильную половину человечества. А без этого… Пропадет Вероника. Еще один срыв… Боюсь, она превратится в бездушную машину по уничтожению мужчин… А это — прямая дорожка к Кардыблу, как здесь говорят.
— Может, ее позвать? — Парень встал и направился из зала.
Лекари были сто раз правы, утверждая, что покидать постель ему еще рано: на фокусника после непростого разговора с амазонкой накатила предательская слабость. Когда же он сделал несколько шагов, почувствовал легкое головокружение. Стиснув зубы, парень все-таки добрался до двери и толкнул ее.
— Вероника, мы тебя заждались.
Таркова гневно стрельнула на него глазами, полными слез, которые не успела вытереть, и резко ответила:
— Надеюсь, тебе было не очень скучно с моей очаровательной подругой?
Она прошла мимо и как бы невзначай зацепила Фетрова локтем.
— Вероника! — крикнула Злавадская.
— Чего тебе? — Синеглазка готова была сейчас нагрубить и журналистке, но сзади донесся звук падающего тела.
— Едрена-матрена к твоей бабушке! Да что ж ты за человек такой? — Брюнетка подбежала к упавшему. — Парень после схватки с монстром едва на ногах стоит. Нам обрадовался, как родным. Наплевав на болезнь и усталость, в гости пригласил. А ты что делаешь? И его убить хочешь? Конечно, он же тоже относится к классу мужчин, значит, виноват по определению.
— Мадлена!
— Не ори на меня! Лучше помоги его к креслу отнести.
— Мужик никогда не должен быть слабым! — пыталась оправдать себя синеглазка, помогая подруге.
— Ну да, в борьбе с тем огнедышащим монстром Андрею нужно было не спасать людей, которых чудовище собиралось сжечь, а поберечь силы. Тогда у него хватило бы здоровья выдержать твои нападки. Это же гораздо важнее, насколько я понимаю?
Женщины дотащили Фетрова до кресла и усадили. Злавадская нащупала пульс, попутно продолжая наступление на подругу:
— И у тебя еще хватает наглости предъявлять претензии, что он не вернулся вовремя! Как будто не знаешь, чем это для парня могло обернуться. И его бы разнесло на куски, и кулон твой вряд ли бы целым остался. Вот и задай себе вопрос, кто ты после этого?
— Да, я вела себя как дура! Ты это хотела услышать? — До Тарковой только сейчас дошло, насколько слаб фокусник.
— Нет, я хотела хотя бы изредка слышать от тебя что-то кроме брани в адрес сильной половины человечества. Как можно грести всех под одну гребенку — и хороших и плохих? Ничего себе! — Стараясь облегчить дыхание больному, журналистка расстегнула ему рубаху и увидела на груди коронованную змею.
— Что там?
— По-моему, сегодня мы ее уже видели. Смотри, какая картинка из чешуек выложена.
— Так он еще и змею на груди пригрел?!
— Помнится, кто-то недавно сам хотел стать такой змеей.
— Подруга, я тебе сейчас точно чего-нибудь сломаю.
— Сила есть, ума не надо?! — Злавадская показала подруге язык.
— Девчонки, вы чего шумите? — очнулся Андрей.
— Мадлена учит меня хорошим манерам, — объяснила амазонка. — Ты извини, величество, если я вела себя неподобающе.
— Перестань дразниться. Я долго был без сознания?
— Минут пять.
— Докторам ни слова, — предупредил больной. — А то они залечат меня своим постельным режимом до смерти.
— Ты обещал что-то вроде ужина, или мне показалось? — Вероника присела за стол.
— Мадлена, дерни за тот шнурок. Я просил, чтобы нам никто не мешал, пока не позову. Вы не представляете, сколько в этом доме охраны.
— Но прежнего вождя они все равно проворонили. — Таркова уже знала об основной причине внезапного возвышения фокусника. — Нельзя охрану из мужчин набирать. Они плохо чувствуют опасность.
— Тут свои законы, — махнул рукой Андрей. — Я еще не во всех разобрался.
— А что, собираешься?
— Теперь деваться некуда.
— Ты не намерен возвращаться на Инварс? — опешила синеглазка.
— Во-первых, пока это невозможно.
— Что значит — «невозможно»?
— Все Врата со стороны Инварса блокированы. В Жарзании даже остались несколько туристических групп.
— Из-за набегов Оршуга? — не подумав, задала вопрос журналистка и прикусила язык: меньше всего ей сейчас хотелось напоминать Тарковой о магринце.
— Я точно знаю, что за всем этим стоит гермаг Мугрид.
— Он будет вторым в моем списке на уничтожение, — процедила сквозь зубы амазонка.
— Вероника, не заводись, — повысила голос брюнетка.
— Эти сволочи нас дома лишили, а ты говоришь «не заводись»?!
— А во-вторых? — Журналистка проигнорировала всплеск эмоций подруги и обратилась к Андрею.
— Во-вторых, после некоторых событий я этим людям кое-что должен.
— Кому — вархунам? Интересно что?
— Ни много ни мало — свою жизнь.
— По-моему, ты свой долг вернул с лихвой, когда дрался с тем уродом на поле, — заявила Таркова. — Не представляю, что осталось бы от Гюрограда, если бы он сюда дошел.
— Сама только что сказала, руководить людьми — значит нести за них ответственность. Тем более что тому «красавчику» и город и вархуны были без надобности. Ему зачем-то понадобился именно я. Почти двадцать бойцов, молодые здоровые парни, погибли, спасая меня, — человека, который по непостижимым капризам судьбы получил должность вождя и собирался трусливо сбежать от нее. Никогда не считал себя фаталистом, но события последних дней упорно толкают в эту сторону.
— Ты решил поработать вождем?
— Сейчас я необходим этим людям. И мое бегство будет сродни предательству. Пока не знаю, чем им помочь в сложившейся ситуации, но бросить их не имею права.
— Они же убийцы! — воскликнула Вероника.
— Из трех сотен настоящими киллерами являются человек тридцать. Остальные только считают себя таковыми.
— Потому что у них нет заказов?
— Да.
— А если бы были?
— Давай не будем говорить о том, что могло бы свершиться. В последнее время вокруг меня погибло столько народу, что я сам начинаю чувствовать себя убийцей.
Начали подавать обед, поэтому земляне на время прекратили общение. Вместе со слугами в зал вошел и главный лекарь.
— Повелитель, — поклонился он, — ваш организм еще не оправился, поэтому ничего жирного и ничего спиртного.
— Хорошо, поставьте рядом со мной те блюда и напитки, которые мне можно. Обещаю употреблять только их.
— Я должен остаться здесь, господин. Мне не нравится ваше лицо и зрачки. Похоже, состояние ухудшилось.
— Доктор, дайте мне еще часик пообщаться без свидетелей. Потом я ваш до самого утра.
— Я уйду, но сначала выпейте микстуру. — Врачеватель достал из кармана глиняную колбочку. — Это укрепляющее снадобье.
Фетров принял лекарство. Когда слуги и лекарь вышли, Вероника указала глазами на колбочку.
— Не боишься, что тебя здесь отравят? Те, кто уничтожил прежнего повелителя, могли затесаться в круг приближенных. И врачи для этой цели подходят гораздо лучше других. — Словарный запас Вероники позволил ей в целом понять суть беседы лекаря с пациентом.
— Отравить меня невозможно. Пару раз уже пытались. С некоторых пор меня никакая гадость не берет. Говорят, если человек выжил после укуса королевской гюрзы, отправить его к Кардыблу при помощи яда — пустая затея. И я это проверил на личном опыте.
За ужином Андрей говорил много. Рассказывал о своей хвостатой принцессе, об авантюрах Дихрона, о заговоре Мугрида. Не забыл упомянуть и об Анварде, который оказался в подвале кронмаговского дворца вместе с Зулгом.
— У тебя есть пленки с красотами Жарзании?! — Журналистку особенно заинтересовали снимки.
— Конечно! Я же отправлялся сюда как турист, если помните.
— И я этого туриста обязана лично доставить обратно на Землю. Как это сделать. — Таркова вспомнила, что до сих пор все еще является сотрудницей фирмы «Зелако», — если даже на Инваре попасть невозможно? Вот ситуация! Где этот Липкар, или Дихрон? В конце концов, вернуть тебя из завратной реальности — его обязанность.
— Ему сейчас показывают агровое дерево, которое собираются подарить в самое ближайшее время.
— Он хотя бы думает, как выбраться из Жарзании?
— А чего думать? Мугрид говорил о каком-то прорыве, который пробьет дыры между двумя реальностями. Их потом даже активировать не придется, как раньше.
— Это как? Свободный проход без привлечения волшебников? — Злавадская поставила бокал с ароматным напитком, едва пригубив. — Здорово!
— Наверное. Только в первое время через эти проходы на Инварс ринутся сотни головорезов, неся смерть и разорение. Вельможи решили за счет грабежа чужого мира поправить свое финансовое состояние. Сейчас они вкладывают деньги в заговор, а потом захотят получить дивиденды.
— Разве им позволят? — спросила Вероника.
— Не знаю. Мадлена говорила, вы видели вторжение.
— Если в зоне прорывов будут работать законы Жарзании, у чужаков все козыри на руках, — вздохнув, сообщила журналистка. — Но власти Инварса наверняка заключали какие-то соглашения со здешним правительством!
— Старый кронмаг умер, новый в камере заключения, страна на грани гражданской войны. Вряд ли кто-то будет соблюдать прежние договоренности.
— Неужели нет выхода? — Злавадская от волнения даже пару лямок на груди развязала. Закрытая по самое горло местная одежда мешала ей дышать.