— Господин, а вы меня не развяжете? — раздался звонкий голосок.
В траве неподалеку лежал связанный отрок лет четырнадцати. Привратник направился к нему. Тугие узлы не хотели поддаваться, и Тич поискал глазами хоть что-нибудь режущее. Ничего не найдя, решил очень осторожно воздействовать на веревку магией.
— Ой! — воскликнул пленник, когда на его груди сначала накалились, а затем рассыпались в прах бусы. Потом разрушились путы.
— Что случилось? — забеспокоился Тич, полагая, что снова использовал слишком сильные чары.
— Ничего страшного, господин. Вы не заметили на мне когти пещерной саламандры, а я забыл предупредить.
— Бусы, что ли?
— Это амулет такой. Разбойники не хотели, чтобы я обращался к силе, и повесили мне… — начал объяснять парнишка и вдруг осекся. — Прошу прощения, господин, я не должен был…
Любой чародей Жарзании знал, чем являются когти саламандры и как они тормозят заклинания. А тут вдруг юнец начал объяснять взрослому колдуну… Освобожденный не на шутку испугался.
— Да что ты заладил — «господин» да «господин». Меня зовут Тич. Как твое имя?
— Артун.
— Приятно познакомиться. Не скажешь мне, Артун, что это были за люди?
— Банда Шрунга беззубого. Это тот мужик, который дубиной играл.
— По-моему, он доигрался. И чего им от тебя нужно было?
— Как всегда — золотые монеты.
— А у тебя, как я понимаю, таковых с собой не оказалось?
— Да я отродясь золота в руках не держал, даже когда еще родители были живы, — заволновался мальчишка.
— И как тебя угораздило к разбойникам попасть?
— Я из города сбежал, от дядьки. Хотел в лесу укрыться, да вот на них напоролся.
— А дядька чем не угодил?
— Он меня убить хотел.
— За что?
— Я его дом случайно спалил.
— Прямо вот так и убить? А ты не драматизируешь?
Парнишка задрал рубаху и повернулся спиной.
— Вот это я получил за нечаянно разбитую чашку.
Свежие шрамы еще не успели как следует зарубцеваться.
— За такое я бы и сам кому угодно хату спалил, — задумчиво произнес привратник. — И куда ты теперь?
— В лесу буду жить.
— Пока на саигра или других разбойников не нарвешься?
— Я волшебник и никого не боюсь! Смотрите!
Артун создал плетение, и с его руки слетел маленький огненный шарик.
— Ту кошку с клыками твой огонек не остановит, только разозлит. — Поразмыслив немного, Тич передал арбалет юнцу. — В общем, так! Временно назначаешься моим оруженосцем. Подходит тебе такая должность?
— Я могу быть слугой, господин, — робко высказался паренек. Видимо, про оруженосцев в Жарзании никто не слышал.
— Опять «господин»! Мне слуги не нужны. Тогда будь помощником или кем там еще?
— А учеником возьмете? — загорелись у мальчишки глаза.
— Самого бы кто научил, — вздохнул Тич. — Ладно, договорились.
— Спасибо, учитель! — Артун схватил арбалет и побежал в заросли.
Вскоре оттуда донесся щелчок выстрела, а через полминуты появился парнишка. На его плечах была куртка бандита.
— Я избавил Шрунга от мучений. Вот его кошелек и кинжал. Они принадлежат вам, как победителю. Одежду я взял себе, если не возражаете.
Привратник поморщился. Подросток очень легко добил раненого, будто так и надо.
— Ладно, пусть и остальные вещи будут у тебя.
— Нельзя. Деньги принадлежат вам, учитель. И кинжал тоже. Я не имею права их носить.
— Почему?
Юнец не мог понять, какую цель преследует этот могучий волшебник, задавая глупые вопросы, а объяснять прописные истины старшему здесь было не принято. Хорошо, что Тич сам вскоре догадался.
— Артун, тебе можно доверить великую тайну? — оглядевшись по сторонам, произнес чародей.
— Мне???
— Если ты, конечно, сумеешь сохранить ее.
— Да я!.. Пусть у меня все зубы выпадут, и язык усохнет, пусть ни одна девушка не посмотрит в мою сторону, пусть…
— Верю-верю. Слушай. Я недавно пришел в этот мир и совсем не разбираюсь ни в обычаях, ни в людях. Поэтому и в житейских вопросах ничего не смыслю.
По округлившимся глазам мальчишки привратник понял, что опять наступил на какие-то грабли. Он резко замолчал. Подождал. Выражение лица парнишки не менялось.
— Артун!
— Да, госпо… ой, учитель.
— Ты что сейчас увидел? Волосы на моей голове превратились в цветы или в ушах звезды вспыхнули?
— А вы и так умеете?
— Конечно, — начал язвить кархун, — в мире, откуда я прибыл, все такие шустрые. Только у них на голове рога растут, а из пасти клыки торчат. А у меня, как видишь, ничего такого нет, вот меня и выбросили оттуда. Ясно?
— Вы пришли из другого мира к нам на помощь, как и было предсказано?
— Раскудырная сила! Ну что с тобой делать? Я начинаю терять терпение. Слушай, парень, в ваш мир я попал совершенно случайно. Ничего тут не знаю. Очень рассчитываю на твою помощь. Понятно?
— Да.
— Тогда расскажи, будь так любезен, что сделать, чтобы каждый встречный не видел во мне чужака.
— Так вот почему у вас брюки от одного костюма, рубаха от другого, а куртка от третьего?
— Разве? Цвет вроде одинаковый. С чего ты взял?
— Вы надели брюки ремесленника, рубаху нетитулованного волшебника, а куртку владельца небольшой лавки.
Паренек вкратце рассказал об условностях местного гардероба. Сам он происходил из семьи военного. Отец был капралом в отставке и подрабатывал у купцов, охраняя караваны. Полгода назад он погиб, чуть позже заболела и умерла мать, на лечение которой ушли последние сбережения семьи, был заложен дом и все имущество. В результате парнишка оказался без средств к существованию, покинул родную деревеньку и отправился к брату матери в город. С единственным родственником не повезло. Тот видел в Артуне лишь дармовые руки. Завалил мальчишку непосильной работой, постоянно попрекал его куском хлеба и жестоко наказывал за малейшую провинность.
Месяц племянник продержался, а потом решил показать зубы. Сын воина не сообщил родственнику, что немного умеет колдовать. Дождавшись, когда заживут раны от очередного рукоприкладства, мальчик, как он сказал, «случайно» поджег избу дяди и убежал.
В заключительной части печальной истории звучала некая недосказанность. Наверное, пареньку было тяжело ворошить наболевшее.
— А магии тебя кто учил? — Тич решил немного сменить тему.
— Прабабка по отцу. Но мне еще и семи лет не исполнилось, когда она умерла. Очень старая была… — Подросток вдруг резко замолчал, хотя по лицу было видно, что он явно хочет что-то добавить. С полминуты они шагали молча, наконец паренек не выдержал: — Учитель, а можно и я вам свою тайну открою? Ее только я и мой отец знали.
— Ты мне доверяешь как отцу? Не рано ли?
— Вы же мне открылись, и я даже под страхом смерти никому не проговорюсь. Вот увидите!
— Давай не будем говорить о смерти. Я готов выслушать твой секрет и тоже обещаю никому его не раскрывать.
— Я умею читать чужие письма.
— А что здесь необычного? — не понял Тич.
— Запечатанные, сложенные, свернутые свитком — какие угодно, лишь бы они были написаны на бумаге.
— Минутку, — начал догадываться привратник, — ты читаешь их, не видя текста?
— Да, я потому и убежал от родственника, что прочитал его послание местному шаману-врачевателю. Тому для жертвоприношения всегда нужны молодые люди. Вот дядька меня с письмом и отправил, да еще просил ответа дождаться. А сам написал, что меня искать никто не будет, а он за монетами зайдет, когда со мной будет покончено.
— Да, за такое стоит не только дом спалить. Хочешь, наведаемся к твоему родственнику и… в общем, объясним, что так поступать нехорошо.
— Город в другой стороне. Давайте не будем возвращаться, учитель.
— Может, ты и прав, — задумчиво произнес кархун. — И какое заклинание тебе помогает читать?
— Это не волшебство, учитель. У меня дар видеть скрытые надписи.
— Дар? А магические способности — это не дар? — Кархун совсем запутался в местной терминологии.
— Как говорила мне бабка, сила передается волшебникам по наследству, а дар приходит от самого Нгунста. И он чаще всего достается не чародеям. Может, из-за него у меня не все хорошо получается с заклинаниями.
— Я подумаю над твоей проблемой, — пообещал Тич.
Минут десять они шли молча.
— А куда мы идем? В столицу? — прервал затянувшуюся паузу Артун.
— Мы двигаемся в этом направлении, — указал рукой привратник. — А что там находится, не знаю. Говорил же тебе, я не местный.
— А можно узнать, почему вы идете именно туда? — Парнишка оказался любопытным.
— Вместе со мной в ваш мир попали две девушки. Им, скорее всего, нужна моя помощь.
— Красивые?
— Кто?
— Девушки.
— Ученик, а не слишком ли много вопросов ты задаешь?
— Виноват, учитель. Я понял, что красивые. И мы их обязательно спасем.
— С таким помощником — конечно, — усмехнулся Тич.
Путешественники вышли из леса. Порывы ветра тут же дали о себе знать. Оба потуже зашнуровали куртки, накинули капюшоны и двинулись дальше.
С того самого момента, как приданные ему силы вступили на территорию Ливаргии, генерал Угдур не находил себе места. Его направили сюда воевать. Это значит: сломить сопротивление противника, разгромить заговорщиков, ворваться в Лирград и пленить местного гермага. Но с кем воевать, если никто не оказывает даже маломальского сопротивления? Наоборот, возле крупных городов армию с почестями встречали местные власти, участливо спрашивали, не помочь ли с размещением, и предлагали по самым низким ценам продукты для воинов и фураж для лошадей. Причем без каких-нибудь ядовитых или усыпляющих добавок — боевые маги все проверяли тщательнейшим образом.
Двести латников, три сотни всадников, полтысячи пехоты и семьдесят боевых магов второй день двигались по восточной провинции к Лирграду. И никто им слова плохого не сказал, камня в их сторону не бросил. Естественно, такое положение дел не могло радовать бывалого вояку. Он шел добывать славу в бою, а боя даже не намечалось.