А всё равно не обидно. Пусть себе смеются! Зато я себя прекрасно чувствую и вообще! Жизнь-то налаживается!
Хотя в следующий раз нужно ловить кого-то другого, кабанчика, например.
Глава 23
Мне не хотелось тренироваться в такое прекрасное утро, поэтому, пораскинув мозгами, я пошел в купальни. Ну не в ночной же клуб с утра ходить, так что купальни были лучшим выбором. Тем более людей было маловато в такое время, я мог насладиться ими чуть ли не в одиночестве.
Вообще людей в Академии было много, почти как в учебные дни — со следующей недели начинались семестровые зачёты, так что многие решили «надышаться перед смертью», зубря и тренируясь, а не уезжать домой. Ну, а мне «домой» и не хотелось, я в своей каморке такой купальни в любом случае никогда не найду. Да и объедками питаться тоже такое себе удовольствие. Ради будущего я могу их проглотить, но удовольствия от этого никакого не получу, ясное дело.
В общем, я завалился в купальни и уселся в общей душевой, есть там отдельный уголок, где весь потолок — сплошной душ. Вроде как это сделано для больших видов, вроде гиппов[1] и серпент, и плевать, что таковых в Академии почти не бывает. Бюрократический бзик, который сработал в моём случае.
— Привет! Потереть тебе… хвост? — раздался голос у меня за спиной.
Ох, я так увлёкся, мылясь и напевая песенку, что не заметил, как ко мне кто-то подошел. А, это Лена. Ну, неудивительно. Вчера, после моего прикола над ней, она разругалась с подружками, причём целых два раза. Вот сегодня с утра и пошла туда, где почти никого не будет. А тут я, вроде знакомое лицо, её и потянуло к какому-то человеку. Ну, серпенте, если уж точно. Не привыкла она быть в одиночестве, всегда в компании!
— Привет. Если не трудно, то давай.
— Не трудно.
Я вытянулся на кафельном полу в полный рост, положив голову на скрещенные руки так, чтоб видеть Лену. А та взяла мочалку, полила её гелем для душа и стала тереть хвост. Сначала легко и несмело, но потом давление усилилось, а Лена явно вошла во вкус полировки чешуи. Даже стала чуть тяжелее дышать, а щёки разрумянились.
— Света.
— М?
— А как ты… ощущаешь свой… хвост? — неожиданно спросила Лена.
— Мой хвост? — я удивился такому вопросу. — Наверное, если так подумать, то даже лучше, чем другие части тела. У нас же есть дополнительный нервный центр в хвосте, чтоб лучше управлять его движениями. Да и нервов от спинного мозга в нём больше, чем у обычных змей и даже людей. Так что я чувствую его всего, каждый кусочек, каждую пластинку чешуи.
— А как я мою — чувствуешь?
— Ну конечно. Очень приятное ощущение. Только кончик хвоста не мой!
— Почему же? Он чистый?
— Нет. — я слегка запнулся в объяснениях. — У серпент… по крайней мере у меня, у других я не проверяла… это очень чувствительно место в… ээээ…. сексуальном плане. Как клитор у человеческих женщин!
— Серьёзно? — Лена вдруг улыбнулась и с интересом посмотрела на него.
— Да. Но трогать не надо! Пусть даже мы одни!
— Ха-ха-ха! Да я и не хотела… Слушай, а как ты узнала, что он у тебя… Ну, такой чувствительный?
— Нууу…. — я некоторое время размышлял, рассказывать или нет, потом решил — а почему бы и да? Я тут уже и так зарекомендовал себя, как даму в розовых тонах. — Однажды, когда я ещё была в детдоме, я пошла в душ вечером. А там были две девочки, которые явно любили друг друга. Ну и получилось, что они немного втянули меня в свои игры… Тогда-то одна как стала облизывать мой хвост — и мне сразу всё стало понятно.
— Наверное, в том детдоме было весело!
— Не настолько, чтоб желать туда возвращаться, но иногда всё же было. — я хмыкнул.
Мы замолчали. Лена тёрла мне спину, а я лежал и получал удовольствие. Всё де до спины было проблематично достать руками, приходилось их выгибать по-разному, но нужного усилия всё равно так не создашь. А Лена решила эту проблему!
— Вот! Теперь всё блестит! — девушка перестала скребсти мою чешую и чуть откинулась назад, чтоб посмотреть на проделанную работу.
— Спасибо! — я поднялся на хвост и потянулся. — А тебе спину потереть?
— Конечно. Я только за.
Теперь уже я начал драить её мочалкой. Чтоб тоже доставляло мне удовольствие. Кожа её была гладкая и шелковистая, чуть загорелая и тёплая. А фигура! Многие фотомодели с прошлой Земли много бы заплатили, чтоб иметь такую. Эх, жаль, я не парнем переродился! Очень жаль! Но, с другой стороны, в таком случае я в такого мог бы и не увидеть тогда. От такого зрелища у меня даже кончик хвоста предательски задёргался, выдавая напряжение.
— Спасибо! — Лена улыбнулась, когда я закончил, потыкав пальцев её красную, как варёный рак, спину. Хорошо я её натёр.
— Поползли в бассейн?
— Ага.
Когда мы расположились в воде, я решил проверить её реакции.
— А где твои подруги? Ну, эти, Люда с Ларисой.
— Мы пошли разными путями. — брови Лены нахмурились, а лицо стало чуточку менее счастливым.
— Они заблудились, что ли? — стоил я дурака.
— Нет! Просто… не хочу, чтоб они сейчас были со мной. Такие навязчивые! — она говорила и распалялась, выплёскивая вчерашнюю обиду. — Я понимаю, что их семьи служат моей и они должны сопровождать меня, но не так же откровенно в рот заглядывать! Это даже раздражает! А под маской их услужливости мало ли что может быть!
— Ага. — я решил поддать огонька. — Говорят, чем шире улыбка, тем острее нож, который хотят возить в спину.
— Я б не удивилась, совсем не удивилась! — Ленины глаза горели, а выглядела она так, будто ей что-то пришло в голову. Ну или её захватили какие-то навязчивые мысли.
Хе-хе, мой метод сработал как надо! На следующей неделе ещё раз так сделаю, чтоб закрепить эффект. Пусть совсем с теми грымзами рассорится и пригнет в мои объятия! И ищет утешения на моём широком хвосте! Обниму её и слёзки буду вытирать!
Хотя, с другой стороны, а зачем мне это надо? Наверное, это во мне мужское начало говорит. Хочет, чтоб красивая девушка от него, то есть от меня, зависела эмоционально. Даже если у меня нет никаких возможностей это реализовать в понятном русле, то это хотя бы самолюбие тешит. А я всё же не ангел, я хочу делать хорошо для себя, а не для других. Да и вообще! Эта сволочь постоянно мне в кашу плюёт своим хихиканьем и поддёвками, вот пусть за это и страдает!
Так мы лежали ещё с час, переговариваясь и делясь мыслями о всякой всячине. Потом начали подтягиваться другие девушки, купальни ожили, но в то же время пропала какая-то интимность общения. И мы ушли. Я к себе, Лена к себе. Ну, не в последний раз так пересекаемся, думаю. Посмотрим, что на следующей неделе будет.
Из купален я пошел в свою тренировочную комнату. Всё таки и «Мираж», и «Голос» надо доводить до ума. Ли подождать до вторника? В понедельник у нас тоже должен быть зачёт, будем показывать, как справились с простейшими заклинаниями. А после этого начнётся теория плетения заклинаний, занятия по сопряжению стихий и прочее, что позволит лучше творить заклинания. Думаю, с этим дело пойдёт лучше. Наверное.
Да, решено! Буду отрабатывать техники внутренней силы! Покров неплохо так себя показывает, с ним, с Усилением и с Ускорением я уже полуранговых монстров убивать могу. Так что и это дело не надо забрасывать.
Тренировался я до самого вечера, выкладываясь так, что весь мокрый был от пота. Хех, хорошо, что в комнатах есть душевые. А в полночь, как и вчера, я снова пошел к загонам к зверям. Нужны же мне питательные вещества для роста! Вот вчера пару сколопендр съел — и весь день полон энергии! Внутренняя сила жрёт телесные силы, но я даже после дня тренировок не очень-то и устал. Значит, мне просто необходимо кушать что-то живое.
Я даже эксперимент как-то поставил — заказал в столовке половину жаренного поросёнка. Повар не подкачал, свинёнок был пальчики оближешь, я съел его всего, даже рёбра сгрыз. Но всё равно такого насыщения, как сегодня утром, не почувствовала. Надо всё — копыта, кости, живая плоть, шерсть, чтоб наесться. И я это всё достану!
Сегодня я пошел в немного другое место, не к тому загону, где сколопендры. Так, это вроде должен быть загон с кабанами. Там ещё птички есть и огненные собаки, но что-то собак жрать не тянет. Если попадутся, то конечно съем, но специально их искать не буду. А вот кабанчиков — с удовольствием!
Сосредоточившись, я стал вспоминать те звуки, чтоб издавала кабаниха, когда созывала к себе поросят. Они уже подросли, крупненькие такие, как сказала работники фермы — из летнего приплода. Вот их-то я и хочу подманить. Наконец, полностью вспомнив, я создал рёв кабанихи.
— Хр-хр-хр-хрррооооооо! — разлетелся над загонами свиной рёв. — Хрррооооо!
Так, всё, теперь надо подождать. Не хотелось бы всё стадо сюда приманить.
— Хр-хр-роооооооо! — позвал снова минут через пять.
Я внимательно прислушался и наконец-то услышал хруст снега под копытцами. Вскоре к забору подбежало четверо свинок — три кабанчика и одна свинья, матёрая, килограммов под триста весом. Они остановились около ограждения, стали смотреть на меня и нюхать воздух, смешно задирая пятачки. Отлично! Я сосредоточился и подхватил воздушным вихрем одного из поросят, перекидывая его через забор.
— Вииии! Виии! Ви-ви-виииии! — орал свинёнок, барахтаясь в снегу.
— Хрхраааааа! — материлась его мамаша, тараня головой забор и пытаясь его разгрызть. Двое других свинят забежали её за задницу.
— Хе-хе! — улыбался я на всё это.
Пока поросёнок не встал на копытца, я подскочил к нему, оплёл хвостом так, что у него рёбра ломаться начали, и вонзил ему в загривок клыки, пуская немного яда. Свинёнок заорал последний раз так, что я аж поморщился, конвульсивно задёргался и затих, хотя и был ещё жив, часто дыша. То, что надо! Свинья в ответ стала совсем уж яростно кидаться на забор, пытаясь проломить его своим телом, но усиленная магией сетка не поддавалась.