– Стой! – Ансель выскочил из дверей позади меня, споткнулся и врезался мне в спину. Стражника, который, оказывается, уже проснулся и оказался куда моложе, чем мне сначала показалось, постигла та же участь. Мы покатились кувырком, исторгая ругательства и размахивая руками-ногами.
– Поди прочь, Ансель!
– Я пытаюсь…
– Вы кто? Вам сюда нельзя…
– Прошу прощения! – Мы разом обернулись, услышав дребезжащий голос. Он принадлежал хрупкому, еле державшемуся на ногах старичку в белой рясе и толстых очках. В одной руке у него была Библия, а в другой – некое странное устройство, маленькое и металлическое с острым пером на конце цилиндра.
Оттолкнув обоих и вскочив на ноги, я стала судорожно придумывать, что сказать, как правдоподобно объяснить, почему мы затеяли драку прямо посреди… этого непонятного места. Но стражник меня опередил.
– Простите, ваше преподобие. – Он смерил нас обоих сердитым взглядом. На щеке у него отпечатался след воротника, а на подбородке высохла слюна. – Я не представляю, кто эта девушка. Ансель ее впустил.
– Я не впускал! – Все еще запыхавшийся Ансель возмущенно побагровел. – Это ты заснул на посту!
– Боже правый. – Старичок надвинул очки повыше на переносицу и сощурился, глядя на нас. – Так не пойдет. Совсем не пойдет.
Отбросив осторожность, я открыла рот, чтобы все объяснить, но меня перебил ровный знакомый голос.
– Они пришли увидеться со мной, святой отец.
Я изумленно застыла. Я знала этот голос. Знала лучше, чем свой собственный. Но он не мог звучать здесь, в самом сердце Башни шассеров, ведь его владелица должна была сейчас находиться в сотнях миль отсюда.
Темные лукавые глаза взглянули на меня.
– Здравствуй, Луиза.
Я улыбнулась в ответ, неверяще качая головой. Коко.
– Это весьма необычно, мадемуазель Перро, – прохрипел священник, хмурясь. – Посторонним не дозволено посещать лазарет без заблаговременного уведомления.
Коко поманила меня к себе.
– Но Луиза не посторонняя, отец Орвилль. Она – жена капитана Рида Диггори.
Коко обернулась к стражнику, который таращился на нее. Ровно с тем же выражением лица на нее смотрел и Ансель. Я едва сдержалась, чтобы не затолкать ему язык обратно в рот. Они ведь даже не могли разглядеть фигуру Коко под огромным бесформенным белым халатом. Более того, накрахмаленный воротник доходил ей до самого подбородка, а рукава – почти до кончиков пальцев, скрытых под белыми перчатками. Униформа не самая удобная, но вот маскировка – очень надежная.
– Как видите, – продолжила Коко, смерив стражника выразительным взглядом, – ваше присутствие здесь более не требуется. Могу ли я предложить вам вернуться на свой пост? Мы ведь не хотим, чтобы шассеры узнали об этом нелепейшем недопонимании, верно?
Дважды стражника просить не пришлось. Он выскочил за дверь и задержался лишь на секунду, переступив порог.
– Только пусть она распишется в журнале. – С этими словами он с заметным облегчением и негромким щелчком закрыл за собой дверь.
– Капитан Рид Диггори, говорите? – Священник подошел поближе и запрокинул голову, разглядывая меня сквозь очки. Они увеличивали его глаза до тревожно больших размеров. – О да, я слышал о Риде Диггори и его невесте. Стыдно, стыдно, мадам. Обманом вовлечь праведного мужчину в брак! Это совсем не по-божески…
– Отче. – Коко положила ему на локоть ладонь и посмотрела на него холодно. – Луиза пришла помочь мне сегодня… ради покаяния.
– Покаяния?
– О да, – добавила я, подыгрывая ей и бодро кивая.
Ансель стоял между нами с подлинным недоумением на лице. Я наступила ему на ногу. Отец Орвилль даже не моргнул, старый слепец.
– Позвольте мне искупить мои грехи, святой отец. Я бесконечно сожалею о своих деяниях и долго и усердно молилась, ища себе наказание поистине достойное.
Я вытащила последние деньги Архиепископа из кармана. Слава богу, отец Орвилль еще не заметил моих штанов. Если заметит, наверняка скончается на месте от сердечного приступа. Я сунула деньги ему в ладонь.
– Молю вас принять это скромное поднесение и смягчить мою кару.
Он поворчал, но деньги сунул в рясу.
– Полагаю, забота о хворых – дело достойное…
– Вот и славно. – Коко просияла и повела меня прочь, пока он не передумал. Ансель поплелся за нами, будто не знал, куда ему идти. – Мы почитаем им Притчи.
– Не забудьте следовать уставу. – Отец Орвилль указал на уборную возле выхода. Там на стене висели два пергамента. Первый явно был журналом имен. Я подошла поближе, чтобы разглядеть крохотный шрифт на втором.
УСТАВ ЛАЗАРЕТА, ЗАПАДНЫЙ ВХОД
Указом ЕГО ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВА АРХИЕПИСКОПА БЕЛЬТЕРРСКОГО все посетители собора обязаны сообщать свое имя и предъявлять документы дежурному шассеру. В случае отказа пришедший будет выпровожден из собора и призван к ответу перед законом.
Представители лечебницы Феймор – пожалуйста, отмечайтесь в кабинете отца Орвилля. Посылки доставляются через Восточный вход.
Священнослужители и целители – пожалуйста, используйте журнал записи и осмотра у Восточного входа.
Необходимо следить за выполнением нижеследующих действий:
1. Поддержание лазарета в чистоте.
2. Воздержание от неприличного поведения и непристойных выражений.
3. Сопровождение всех гостей служителем лазарета. В случае если на территории учреждения будет обнаружен посетитель без сопровождения, он будет вынужден покинуть лазарет и, возможно, призван к ответу перед законом.
4. Ношение посетителями подобающей одежды. На входе целители должны раздавать всем гостям белые халаты, которые необходимо носить поверх собственной одежды. Перед уходом из лазарета халаты следует возвращать служителям. Эти халаты помогают противодействовать запаху колдовства на территории собора Сан-Сесиль де Цезарин и Башни шассеров, и носить их необходимо постоянно. Если посетитель откажется надеть халат, ему будет запрещено посещать лазарет.
5. Перед уходом из лазарета все гости обязаны тщательно мыться. Журнал осмотра гостей находится в уборной возле Западного входа. Если посетитель откажется пройти осмотр, ему будет запрещено посещать лазарет.
Чтоб меня. Да это же просто тюрьма.
– Конечно, отец Орвилль. – Коко схватила меня за руку и потащила прочь от таблички. – Мы не станем вам мешать. Вы даже не заметите, что мы здесь. Ну а ты… – Она оглянулась на Анселя. – Иди побегай, поиграй. Более помощь нам не требуется.
– Но Рид…
– Ступай, Ансель. – Отец Орвилль хотел сжать Анселю плечо, но нащупал только его локоть. – Позволь юным дамам поухаживать за больными. Пока они заняты, мы с тобой присоединимся к молитве. Все, что я мог сегодня сделать для бедняг, я уже сделал. Очень жаль, что двоим завтра утром предстоит отправиться в Феймор, но, увы, моя длань целителя бессильна им помочь…
Он увел Анселя в коридор, и его голос стих. Ансель с мольбой оглянулся на нас и наконец исчез за углом.
– Феймор? – спросила я с любопытством.
– Тише… пока рано, – прошептала Коко.
Она открыла случайную дверь и затолкнула меня внутрь. Услышав нас, больной на одной из коек повернул голову – а потом повернул ее еще дальше. Мы, застыв, в ужасе смотрели, как он встает с кровати на искореженных ногах – суставы его неестественно выгибались и ходили ходуном. В глазах его сверкнул животный блеск, и он зашипел и устремился к нам, будто паук.
– Что это за…
– Выходи, выходи! – Коко вытолкнула меня из комнаты и захлопнула дверь. Тело больного врезалось в створку, и он издал странный протяжный вой. Коко глубоко вздохнула и пригладила халат целительницы. – Ладно, попробуем еще раз.
Я с тревогой посмотрела на другую дверь.
– А стоит ли?
Она открыла ее и посмотрела внутрь.
– Здесь должно быть все в порядке.
Я заглянула ей через плечо и увидела женщину, которая сидела и тихо читала. Когда она подняла голову, я отпрянула, прижимая ко рту кулак. Кожа ее шевелилась, будто тысячи крохотных насекомых ползали под ней.
– Нет, – замотав головой, я быстро попятилась. – Насекомые – это не ко мне.
Женщина с мольбой вскинула руку.
– Не уходите, прошу… – Целая стая саранчи вырвалась из ее рта, удушая, и по щекам бедняги потекли кровавые слезы.
Мы захлопнули дверь, заглушив ее рыдания.
– Следующую дверь выбираю я. – Чувствуя, как по необъяснимой причине становится тесно в груди, я поразмыслила, какую дверь открыть, но все они были одинаковы. Кто знает, какие ужасы скрываются по ту сторону каждой? Из-за двери в конце коридора послышались мужские голоса, сопровождаемые тихим бряцаньем металла. Мне стало до смерти любопытно, и я подалась к ней, но Коко остановила меня, резко качнув головой. – Что это вообще за место? – спросила я.
– Ад. – Она повела меня по коридору, украдкой оглядываясь. – Не стоит тебе туда ходить. Там священники… проводят эксперименты.
– Эксперименты?
– Прошлой ночью я случайно забрела туда, когда они разрезали пациенту мозг. – Коко открыла очередную дверь, настороженно оглядела комнату, а затем распахнула дверь пошире. – Они пытаются выяснить, откуда берется магия.
Внутри к железной кровати был прикован пожилой господин. Он пустым взглядом смотрел в потолок.
Звяк.
Пауза.
Звяк.
Пауза.
Звяк.
Я пригляделась и ахнула. Кончики его пальцев были черными, а ногти – длинными и острыми, как когти. Он ритмично постукивал пальцем по своему предплечью. От каждого укола когтем на его коже выступала капля черной крови – не простой крови. В ней был яд. Сотни таких отметин покрывали все тело мужчины, даже лицо. Ни одна из ран не заросла. Из всех текла черная кровь.
Запах гниения с ноткой металла смешивался с приторным ароматом колдовства.
Звяк.
Пауза.
Звяк.
К горлу у меня подступила тошнота. Теперь этот мужчина уже походил не столько на человека, сколько на существо родом из кошмаров.