– Я не заглядывал тебе под юбку!
Я хихикнула себе под нос и полезла дальше, наслаждаясь холодом ветра на своем лице. После кошмара в кузнице было приятно просто… забыться. Посмеяться вволю. Вот бы и Рид смог так же. Мне нравилось видеть, как он смеется.
Оглянувшись на него, я позволила себе всего секунду полюбоваться на могучие плечи, а затем стала карабкаться еще быстрей. Не хватало еще, чтобы он опередил меня и первым пробрался внутрь.
Рид ахнул и снова встревоженно стал звать меня шепотом, когда я проскользнула сквозь разбитое окно на чердак. В следующий миг он заскочил следом за мной.
– Это незаконное проникновение, Лу!
Я пожала плечами и направилась к груде костюмов, которые когда-то служили мне постелью.
– Нельзя незаконно проникнуть в свой собственный дом.
На миг он примолк.
– Ты… ты жила здесь?
Я кивнула, глубоко втянув воздух. На чердаке пахло в точности как я помнила – духами от старых костюмов, кедром, пылью и совсем чуть-чуть – дымом от масляных ламп. Погладив пальцами сундук, который делили мы с Коко, я наконец посмотрела на Рида.
– Два года.
Терпеливый как всегда, Рид ничего не сказал. Но я знала, куда смотреть, чтобы услышать ответ – на напряженные плечи и подбородок, поджатые губы. Он не одобрял мое жилище. Ну разумеется.
– Что ж, – сказала я и распростерла руки. – Вот и мой секрет. Не особняк из рыцарского романа, конечно, но… добро пожаловать в мою скромную обитель.
– Теперь это уже не твой дом.
Я уселась на кровать и прижала к подбородку колени.
– Этот чердак всегда будет мне домом. Здесь я впервые ощутила себя в безопасности. – Слова сорвались с губ прежде, чем я успела осознать, что говорю их. Я мысленно чертыхнулась.
Рид внимательно посмотрел на меня.
– Что произошло с тобой два года назад?
Я смотрела на синий бархатный плащ, некогда служивший мне подушкой.
– Не хочу об этом говорить.
Рид присел рядом и бережно приподнял меня за подбородок, глядя мне в глаза с неожиданной решимостью.
– А я – хочу.
Никогда еще три слова не звучали так неприятно. Не предвещали такой беды.
Стиснув бархат в кулаке, я выдавила смешок и лихорадочно попыталась придумать отговорку – любую отговорку.
– Да я просто наткнулась на ножик не с той стороны. На ножик побольше, чем был сегодня.
Он тяжело вздохнул и отпустил мой подбородок, но не отстранился.
– Ты совершенно не позволяешь себя узнать.
– Но ты ведь и так уже прекрасно меня знаешь. – Я улыбнулась Риду обаятельнейшей, как я надеялась, улыбкой, и продолжила уводить его от темы: – Сквернословка-интриганка, шикарно целуюсь…
– Я ничего не знаю о твоем прошлом. О твоем детстве. О том, почему ты стала воровкой. Кем ты была до… всего этого.
Моя улыбка померкла, но я заставила себя сказать ровно:
– Нечего там узнавать.
– Всегда хоть что-нибудь да есть.
Мои же слова использовать против меня. Черт бы его побрал. Разговор зашел в тупик. Рид выжидательно смотрел на меня, а я – на синий бархат. Моль прогрызла в роскошной ткани дыры, и я с притворной скукой стала перебирать их пальцами.
Наконец Рид развернул меня к себе.
– Так что?
– Я не хочу об этом говорить.
– Лу, прошу тебя. Я просто хочу узнать о тебе больше. Неужели это так ужасно?
– Да. – Я сказала это резче, чем хотелось бы, и тут же мысленно вздрогнула от обиды, которая отразилась на его лице. Но если придется грубить и огрызаться, чтобы Риду расхотелось говорить со мной об этом – так тому и быть. – Все это дерьмо не просто так осталось для меня в прошлом, и я уже сказала, что обсуждать это не хочу – ни с кем, особенно с тобой. Разве мало того, что я показала тебе свой дом? Свой секрет?
Он отпрянул и резко выдохнул.
– Я рассказал тебе, что меня нашли в мусоре. Думаешь, об этом говорить было легко?
– А зачем тогда сказал? – Я злобно разорвала дыру в бархате еще шире. – Я тебя не заставляла.
Рид снова взял меня за подбородок, и в его глазах отразилась злость.
– Потому что ты меня попросила. Потому что ты моя жена, и если кто и заслуживает узнать все худшее во мне, то это ты.
Я отпрянула от него.
– О, не волнуйся, про тебя все худшее я и так уже знаю.
– Взаимно.
– Ты просил меня тебе не лгать. – Я стиснула зубы, вскочила на ноги и скрестила руки на груди. – Не спрашивай о моем прошлом, и тогда мне лгать не придется.
Рид последовал моему примеру и медленно встал, мрачно возвысившись надо мной. Поиграв желваками, он посмотрел на мое горло.
– Что ты скрываешь, Лу?
Я посмотрела на него и вдруг очень ясно услышала, как колотится мое сердце. Я не могла ему сказать. Он не должен был спрашивать меня об этом. Если я скажу правду, все будет разрушено.
И все же… рано или поздно рассказать придется. Вечно эта игра продолжаться не может. Я вскинула подбородок. Возможно, после всего, что мы пережили, ему удастся с этим смириться. Возможно, он сумеет измениться ради меня. Ради нас. Возможно, сумею и я.
– Я ничего не скрываю, Рид. Спрашивай меня о чем хочешь.
Он тяжело вздохнул, услышав дрожь в моем голосе, притянул меня ближе и погладил мои волосы.
– Я не стану тебя заставлять. Если ты не готова рассказать мне это, виноват в этом я, а не ты.
Ну разумеется, он подумал именно так. Разумеется, подумал дурно о себе – вместо того чтобы увидеть истину, понять, что все дело во мне. Я зарылась лицом ему в грудь. Даже сердитый, Рид был все равно ко мне добрее всех, кого я знала. Я этого не заслуживала.
– Дело не в тебе. – Я прижала Рида к себе поближе, вдыхая его аромат. Он идеально сочетался с утешительными запахами чердака. Моего дома. – Дело во мне. Но… Я могу попытаться. Попытаться тебе рассказать.
– Нет. Мы не обязаны обсуждать это сейчас.
Я решительно помотала головой.
– Пожалуйста… спроси меня.
Рука Рида застыла у моих волос, и вместе с ней застыл весь мир – это походило на зловещее затишье, что бывает перед колдовством. Даже сквозняк из окна, казалось, замер в моих волосах, между пальцев Рида. Выжидая. Я забыла, как дышать.
Но вопрос, которого я ждала, так и не прозвучал.
– Ты родом из Цезарина? – Рид провел рукой по моим волосам до самой поясницы, и ветер, досадуя, ожил снова. Я сосредоточилась на нежных движениях Рида, чувствуя, как в моем сердце разочарование борется с гнусным облегчением.
– Нет. Я выросла в маленькой общине к северу от Амандина. – Я печально улыбнулась, произнеся эту полуправду. – У моря, среди гор.
– А что твои родители?
Теперь, когда опасность миновала, слова давались мне легче и теснота в груди ослабла.
– Отца я никогда не знала. А с матерью мы… не общаемся.
Рука Рида снова застыла.
– То есть она жива?
– О да, живее всех живых.
– Что между вами произошло? – Он отстранился, с новым любопытством изучая мое лицо. – Она здесь, в Цезарине?
– Очень надеюсь, что нет. Но о случившемся я бы предпочла не говорить. Пока нет.
Все еще трусиха.
– Понимаю.
Все еще джентльмен.
Он посмотрел на мой шрам, медленно наклонился и поцеловал его. По моей коже побежали мурашки.
– Откуда у тебя этот шрам?
– От матери.
Рид отпрянул как ужаленный и в ужасе посмотрел на меня.
– Что?!
– Следующий вопрос.
– Я… Лу, это же…
– Следующий вопрос. Пожалуйста.
Он все еще озабоченно хмурился, но все равно снова притянул меня к себе.
– Почему ты стала воровкой? – Теперь его голос был жестче, серьезнее, чем прежде. Я обвила Рида руками за пояс и крепко обняла.
– Чтобы сбежать от нее.
Он напрягся.
– Подробнее рассказывать ты не будешь, верно?
Я прижалась щекой к его груди и вздохнула.
– Нет.
– У тебя было тяжелое детство.
Я почти рассмеялась.
– Ничуть. На самом деле мать меня баловала. Давала все, чего только может желать маленькая девочка.
– Но она ведь пыталась убить тебя, – недоверчиво возразил он.
Когда я не ответила, Рид покачал головой, вздохнул и отступил. Мои руки безвольно повисли.
– Да уж, похоже, по меньшей мере в последние годы не жизнь у тебя была, а чертов ад. Хотелось бы мне когда-нибудь услышать эту историю.
– Рид! – Я шлепнула его по руке, тут же забыв о кровавых ритуалах и алтарях, и недоверчиво улыбнулась. Рид вдруг смутился. – Мне показалось, или ты только что выругался?
– Если ты про «ад», то это вовсе не ругательство. – Он в упор не желал смотреть мне в глаза и вместо этого разглядывал стойки с костюмами за моей спиной. – Это просто место.
– Ну конечно. – Я направилась обратно к окну, чувствуя, как к губам подступает улыбка. – К слову о веселых местечках… Я хочу показать тебе еще один секрет.
Куда ты пойдешь
Несколько минут спустя Рид рухнул на крышу, бледный и запыхавшийся, и зажмурился, только бы не видеть открытое небо. Я ткнула его локтем в ребра.
– Тут такой вид, а ты не смотришь!
Он сжал зубы, будто борясь с тошнотой.
– Дай мне минутку.
– Ты же понимаешь, как это иронично, да? Самый высокий мужчина в Цезарине боится высоты?
– Рад, что тебе весело.
Я приподняла ему веко и усмехнулась.
– Просто открой глаза. Ты не пожалеешь, обещаю.
Он стиснул зубы еще крепче, но неохотно распахнул глаза. И тут же распахнул еще шире, увидев бескрайний звездный простор, который раскинулся над нами.
Я обняла колени, прижав их к груди, и с тоской посмотрела на звезды.
– Красиво, правда?
Солей-и-Лун был самым высоким зданием в Цезарине, и только с него во всем городе можно было по-настоящему увидеть звезды. Выше дыма. Выше смрада. Целые небеса простирались над миром обсидианово-алмазной панорамой. Бесконечные. Вековечные.
Лишь в одном другом месте на свете был такой вид… но в Шато ноги моей больше не будет.
– Правда, – тихо согласился Рид.