— Кабанчик уже долго?
— Се-се-сейчас будет готов!
Через пару минут двое половых, натужно дыша и тихо ругаясь, тащили на тяжелом металлическом подносе великолепного представителя здешних лесов, над которым поиздевались местные повара, начинив его брюхо хорошо вымоченным в соусе мясом трех видов птиц. Столик жалобно скрипнул, но выдержал.
Кабанчика голодными глазами провожал едва ли не весь трактир. Это ж надо, такую вещь и все одному человеку! Вдохнув ароматный запах мяса, я схватил предоставленные мне двузубую вилку, больше похожую на рогатину, и кривой, плохо заточенный у рукояти нож.
Надо сказать, когда я ел, мне никто не мешал. Все с припухшими от удивления ро… лицами взирали, как свинка исчезает у меня в желудке. Когда от принесенного мне блюда осталась только груда костей и пустые кувшины, я откинулся назад, прислонившись к стене. Меня после сытной трапезы начало клонить в сон.
Девица, подскочившая, чтобы забрать то, что осталось, спросила, надо ли мне еще что-нибудь, получила ответ, что некоторое время меня не надо трогать…
Получив звонкий шлепок по левой ягодице, она ойкнула и, быстро шурша юбками, исчезла в толпе набившихся в трактир людей. На меня больше никто не смотрел, а вот на мой мешок… да!
«Ну, пусть только попробуют!»
Девица вернулась с трехлитровой пузатой емкостью свежесваренного светлого пива и, водрузив ее на стол, поставила чистую кружку, забрав грязные.
«Вот теперь можно и порасспрашивать!»
Так как количество столов было обратно пропорционально количеству присутствующих, вскоре ко мне подсела пара местных забулдыг, но, не сумев рассказать ничего путного, однако успевшая сцедить по пол-литре хорошего пива, были отправлены лесом. Когда другие не поняли и потянулись к заветной емкости, непонятный ветерок подхватил их за воротник и вынес на свежий воздух.
Не знаю, что сыграло больше, их гордость или количество выпитого, но дверь слетела с петель, придавив собой одного из гулявших в трактире. Когда нетрезвой походкой местный первый парень на деревне попытался войти, «зашевелившаяся» дверь ему помешала, сбросив его на колени какой-то даме. Он, увидев перед собой «красотку» и забыв про первопричину, полез ей в лиф одежды.
Дальше все пошло как снежный ком с горы. Выдернутый с ног опешившей от такого поведения девицы гуляка был отправлен кулаком в короткий полет на соседний столик, где играли в карты. Дальше больше: с криком «шулер» об голову одного из игроков ломается скамья, на которой сидело трое. Кто-то кого-то задел при падении, тот пролил пиво на соседа или подругу…
В итоге, я сидел в дальнем углу и, потягивая пиво, наблюдал за трактирной дракой. Столы, скамейки летали, словно имели крылья… С первого дня, как я очутился в шкуре дракона, меня не покидало чувство ирреальности всего, что происходит вокруг… Каждая попойка заканчивается такой вот баталией, либо еще что-то в таком же роде.
Тут мой взгляд упал на примостившегося рядом бородатого мужика в кожаных латах, судя по степени потертости и частому ремонту наемник был из ветеранов. Заметив мой взгляд, он, усмехнувшись в бороду, одной рукой приподняв тяжелую емкость, в которой было чуть больше полутора литра, осушил в три глотка.
— Я слышал, что вы ищете проводника? — он поставил пустую посуду на стол.
— Не совсем, я ищу того, кто подскажет, где могут сделать такой амулет? — я подвесил в воздухе отредактированное изображение оплавленного амулета.
— О, господин еще и маг. Боюсь, что больше нигде, — задумчиво почесав бороду, произнес наемник и взглядом указал на пустую посуду, намекая.
Несмотря на то, что кругом шла драка, кувшин, наполненный до краев, вновь красовался на нашем столе.
— Если пересечете Мертвое море, советую зайти в квартал амулетчиков столицы Нагорра. Там еще можно найти подобные диковинки, там сможете и узнать, откуда подобный амулет.
— Спасибо, — золотая монета еще не успела взлететь над моей ладонью, как буквально растворилась воздухе.
— Рад был услужить, господин, — довольный наемник убрал добычу за пазуху. — Пойду поучаствую.
Залпом осушив кувшин, он исчез в толпе дерущихся.
«Нагорра значит?! Что ж, посмотрим».
Взяв в руки пустой кувшин, я успокоил им незадачливого вора, пытавшегося стянуть мой мешок. Бросив трактирщику еще монету, я, раскидав мешающих людишек, увлекшихся дракой, своим увесистым мешком, вышел на свежий воздух.
«Ну, скотина, ты у меня еще попляшешь за девушек!»
Глава 21Флот в огне
Порт Гартан Селинского княжества показался мне весьма оживленным местом. Я второй день искал корабль, отплывающий в порт Роххам, откуда я смог бы в кратчайшие сроки попасть в столицу Нагорра. Но пока меня сопровождали неудачи… Пытаться перелететь через море я не рискнул: леший успел меня предупредить, что попытка перелететь Кровавое море — дело самоубийц, можно прилететь далеко не туда, куда планировал, — море полно загадок и проделок морского бога.
Ковбойские створки дверей салуна (кабака) не хотели открываться, пришлось использовать метод регрессивно-прогрессивный. От удара ноги они распахнулись внутрь, хотя изначально открывались наружу, отправив в недалекий полет тело, которое их подпирало.
Кабак замер, внимательно разглядывая нового визитера. Оценив его запыленный и небогатый вид, все вернулись к прежним разговорам.
Оглядевшись, я уселся за свободный столик, ко мне тут же подскочила крепко сбитая девица весьма опасной наружности. Такой дамочке больше подходила абордажная команда, чем роль официантки.
— Что желаете?
— А что предлагаете? — смерив меня с ног до головы, она вынесла вердикт: — Есть салат из кальмаров, свежий ром и фаршированная щука.
— Давай, — кивнул я, подбросив серебряную монету, — комнаты есть свободные?
Монета была подхвачена, оценена на зуб, только после этого на лице девушки появилось некое подобие улыбки.
— Две монеты за ночь, серебряные, — уточнила она. — Все?
Тут я уже окинул девушку с ног до головы, как бы оценивая. На её щеках появился легкий румянец, а взгляд стал опасно колким.
— Да вроде все, красавица, хотя-я-я… — протянул я. — Я ищу шхуну на тот конец моря, желательно идущий в порт Роххам.
— Через пять минут подадут щуку и салат, а насчет шхуны подожди вечера, там должны появиться капитаны, вот только ходят туда редко: островные валькирии буквально вырезают команду на каждой посудине.
Поймав монету желтого цвета, девушка кивнула и исчезла в дверях, ведущих на кухню.
Вечер. Я со скукой ждал, когда же появятся первые капитаны, но, к моему несчастью, сначала валом шли матросы. От местных я узнал правила найма: надо было подсесть за стол к капитану или пригласить его за свой стол, после чего угостить хорошим ромом и узнать о делах на море, после чего по традиции помянуть морских духов и только потом спросить о возможности найма. Правда, некоторые не чтут традиции, в итоге цену заламывают «царскую», и наём проходит в более неприятной для пассажиров форме.
Дверь распахнулась, и в помещении появился человек самой пиратской наружности: деревянная нога, повязка на правом глазу и маленькая обезьянка в кукольной одежде на его правом плече. При его появлении зал тут же затих.
— Тысяча морских чертей и одна пьяная морская черепаха! И в этом кабаке всё забили, черти полосатые!
— Тугор-одноглазый! — прокатилось по залу, после чего больше половины бочком-бочком стали выползать из кабака. Причем именно выползать, ибо не все были способны передвигаться на своих двоих.
«Пират» окинул помещение взглядом левого глаза, после чего, сняв обезьяну с наставлением: «Бутылку трехлетнего рома», отправил ее куда-то в сторону стойки с хозяином кабака. Затем, скрипя половицами пола, направился в мою сторону.
Натужно скрипнувший стул едва выдержал его вес.
— Так это ты та сухопутная крыса, что хочет попасть в Роххам? — скорее утверждающе, чем спрашивая, произнес Тугор-одноглазый.
— Рому? — я разлил по заготовленным медным стаканам ром
— Наливай! — цепкий взгляд капитана внимательно просверливал во мне дырку за дыркой.
— Как дела на море, капитан? — кажется, Вайха (официантка и дочь хозяйки заведения, у барной стойки стоял всего лишь половой) не обманула с традициями капитанов. — Надеюсь, попутные ветра согревают паруса вашего корабля?
— Лопни моя селезенка! Первая сухопутная крыса, которая чтит морские традиции! — стакан был залпом осушен. — За это надо выпить!
На стол вскочила обезьяна, в лапках которой вместо бутылки был сложенный вчетверо лист пергамента. Удивленно взяв бумажку, капитан развернул лист, после чего его лицо перекосило, словно он съел перезрелый лимон.
— Плохая новость?
— Да баба озверела! Я пять минут как сошел на землю, меня уже припирают к переборке! — пробормотал капитан Тугор. Налив нам снова из моей бутыли, он поднял стакан к потолку и произнес тост: — Чтоб море было спокойным, а паруса полны северного ветра.
Выпили. Ром слабый, но ударяет в голову будь здоров, интересно, из чего они его гонят? Хотя, как говорится, лучше не знать…
Створки дверей распахнулись, и я увидел женщину весьма внушительных пропорций, не огромную, а именно впечатляющую: высокую, с длинными черными волосами, загорелую и с довольно объёмным бюстом.
Подняв капитана за ворот, как нашкодившего котенка, она грозно встряхнула его, отчего фальшивая деревянная нога упала на пол, едва не придавив бедную обезьянку.
— Значит сначала за бутылку, а как жену навестить, так в кусты?
— Дорогая, я хотел в первую очередь зайти к тебе, — просипел полупридушенный капитан Тугор, бесполезно пытавшийся выскользнуть из рук благоверной, но какое там. — Тем более дочурка прислала весточку, что появился контракт!
— Деньги привез?
— Да, дорогая, и парчу, и коно… э-э-э-э шелк, и побрякушки для тебя и дочери!
Только после этого подобревшая женщина выпустила капитана, правда, только для того, чтобы потискать его в объятиях. Капитан жалобно пискнул, попав в могучие тиски. Я нервно поежился, представив себя на его месте.