— Не совсем, — вздохнула Зина. — Я смутно понимаю, как мне удастся сыграть наглую прошмандовку из Беляшовки.
— Ну так тебе ж не придется углубляться в детали и соответствовать на все сто процентов. Это ведь просто твоя легенда, если кто спросит. Просто запомни золотое правило: ничего не рассказывай, если тебе не задали вопрос. Не торопись отвечать на незаданный вопрос. А вот когда спросят — ответишь. А сама не лезь с объяснениями. Если, конечно, не хочешь сразу провалиться. Все поняла?
— Почти все, — кивнула Зина, — кроме одного. Чем мог быть полезен тебе такой бессмысленный человек, сотрудник университета с кафедры истории Древнего мира?..
ГЛАВА 10
— Все это очень странно, — Зина оторвала взгляд от Бердашова и перевела его на окно. — Я правда понять не могу, зачем тебе нужен такой человек. Может, ты скажешь мне правду?
— Правду? — Бершадов жестко усмехнулся. — Какую именно правду? У каждого она своя. И потом, подумай хорошенько: если все тебе разжевать, разложить по полочкам, зачем мне тогда нужна ты?
— Одна из правд, — в тон ему усмехнулась Зина, — все верно. Я ведь все равно узнаю.
— А на другое я и не рассчитываю.
Крестовская уставилась в окно, где голые ветки деревьев качались под порывами ветра, напоминая о том, что март в Одессе — самый ветреный месяц в году. Наверное, ей нужно было расстроиться — полученное задание оказалось тяжелым, бессмысленным, собрав в себя все то, что она не любила. Но Зина не расстроилась. Наоборот: она почувствовала небывалый прилив сил. И даже промозглая серость за окном не смогла отнять этого ощущения. Странного ощущения праздника, которого она заслуживает.
— Я должна войти в его квартиру, чтобы понять, — после затянувшейся паузы медленно произнесла Зина. — Я должна буду обыскать его квартиру. Без этого ничего сказать нельзя.
— Разумеется, — кивнув, соглашаясь, Бершадов, порылся в кармане и положил на стол тонкий серебристый ключ, чем-то напоминающий рыбу с белым брюхом. Значительно произнес: — Это ключ от его квартиры. Тебе ничего не помешает спокойно войти.
— Ключ? — Зина взяла его в руки, рассматривая со всех сторон, и вдруг вздрогнула. Поневоле с ее языка сорвалось:
— Но это же... это...
И тут она замолчала. Господи, как же глупо надо было себя выдать! Понять сразу: то положил перед ней Бершадов, не называется ключом. Это была отмычка, самая настоящая воровская отмычка-универсал, отрывающая практически все двери...
Бершадов расхохотался, не сдерживая себя, хлопнул ладонью по столу. Хлопок получился не громкий, но Зина все равно подскочила.
— Браво! — продолжал смеяться он. — Я в тебе не ошибся! Такой опыт мне и нужен. Именно поэтому ты здесь. Ты такая же, как те, на кого ты будешь охотиться. Ты не боишься нарушить закон.
— Да, не боюсь, — холодно отозвалась Зина. Она даже не пыталась скрыть, что ее обидели его слова. — Я прекрасно знаю, что такое воровская отмычка и как ею пользоваться. А почему не должна знать? — Она пожала плечами. — Если б не знала, как смогла бы получить нужную информацию? Но это вовсе не значит, что я такая же, как она.
— Квартиру уже обыскивали и мои люди, и я сам, — перестав смеяться, сказал Бершадов. — Они ничего не нашли. И я не нашел, — признался нехотя.
— Значит, и я не найду, — Зина снова пожала плечами. — Я не собираюсь переиграть кого-либо.
— Найдешь, — Бершадов вмиг стал серьезным. — Именно ты найдешь, я уверен в этом. Иначе не видел бы никакого смысла работать с тобой.
Зина промолчала. Она почувствовала, что самое лучшее для нее сейчас — просто молчать.
— И ты по-прежнему меня ненавидишь, — раздумчиво произнес Бершадов, не сводя с нее внимательных глаз.
— Ненавижу, — не сразу ответила Зина. Повторила: — Ненавижу.
— Это меня радует, — неожиданно улыбнулся Бершадов. — Ненависть — самая искренняя эмоция, а злость позволяет идти вперед. Я уверен, что тебе это необходимо.
— Ненавидеть тебя? — уточнила Крестовская.
— Идти вперед, — поправил ее Бершадов.
Он встал и направился к двери. На входе обернулся:
— Не теряй времени. Увидимся через три дня, — улыбнулся странно и исчез.
Крестовская стояла возле старого корпуса университета на Елисаветинской улице, которая теперь называлась совершенно иначе. Из здания все время выходили студенты. Входили, выходили — жизнь бурлила. Зина направилась в университет сразу после разговора с Бершадовым. Сначала она решила побеседовать с коллегами, а вот квартиру оставить на потом.
Но по дороге к университету, раздумывая об этом задании, Зина пришла к выводу, что оно нравится ей все меньше и меньше. Получалось, как в детской сказке: пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Она могла бы продолжить логический ряд: и найди то, что не знаешь, непонятно зачем. Было ясно, что Бершадов не сказал ей всей правды. А пропавший научный сотрудник был не так прост, как казался на первый взгляд. Всю дорогу до университета Зина размышляла об этом.
Но отступать было не в ее правилах. Да она бы и не смогла. А потому решительно переступила порог университета и направилась к лестнице. Судя по указаниям, нужная кафедра находилась на втором этаже. Крестовскую не остановили в дверях, и она сочла это хорошим предзнаменованием.
На кафедре находился всего один человек — мужчина лет 50-ти, с окладистой седой бородой, в общем, классический образ университетского профессора, каким его изображают в книжках и фильмах. Он разбирал какие-то папки в шкафу. Увидев Зину, бросил это занятие и уставился на нее.
— Добрый день, — вежливо произнесла Крестовская. — Я ищу Игоря Егорова. Он сегодня на работу не приходил?
— Добрый, — мужчина прищурился, положил папки на стол и посмотрел на Зину с нескрываемым интересом. — А вы кто ему?
— Ну... это... э... невеста, — Зина помялась для приличия.
— Прекрасно, — в голосе мужчины моментально появился холод. — Хорошая из вас невеста, если вы даже не знаете, что Игорь давно пропал! — он старательно пытался скрыть возмущение.
— Что значит — пропал? — Зина мастерски разыграла удивление. — Я только вчера вернулась в Одессу. В отъезде была долго по работе. Пошла на квартиру, а там все заперто. Ну тогда на работу решила сходить. Поняла, что он дома не ночевал...
— Мы не знаем, где Игорь, — растерянно сказал мужчина. — Он ведь уже десять дней не появлялся на работе, а теперь получается, что и дома. Мы даже написали заявление в милицию. Но его пока не нашли.
— А вы... вы с ним вместе работаете? — Зина изо всех сил изображала волнение.
— Я заведующий кафедрой, профессор Павел Истратов, — ответил мужчина. — Мы работали вместе с Игорем Егоровым. Он... Он был хорошим сотрудником. И мы не знаем, что произошло.
— Может, он поехал к родственникам? — не подумав, бросила Зина и тут же пожалела об этом.
— Хороша из вас невеста, — похоже, у Истратова для Зины других слов не было. — Вы даже не знаете, что родственников у Игоря не было!
— Да знаю я, знаю, — попыталась перебить его Зина. — Забыла просто... А вещи он какие-то здесь, на кафедре, оставил? Посмотреть можно?
— Мы сто раз смотрели, — холодно ответил Истратов. — Но если хотите, попробуйте, посмотрите еще, — он указал рукой на самый дальний стол возле окна. Было видно, что к Зине он не испытывает ни малейшего интереса.
Крестовская подошла к столу, и первое, что ее поразило — педантичный, безукоризненный порядок, царивший на рабочем месте пропавшего преподавателя. Все бумаги были разложены по аккуратным стопкам. Стоявшие в стакане карандаши были заточены и выстроены по длине. Все было положено аккуратно, четко, на свои места.
Внимание Зины привлекла небольшая статуэтка, стоящая на углу стола. Это была фигурка, изображавшая то ли какое-то египетское божество, то ли древнеегипетского фараона. В руках этого существа были змеи, кроме того, змеи обвивали и голову. При виде этой фигурки Зина вздрогнула, ощущение было довольно мерзким, но сама статуэтка казалась сделанной мастерски, она не могла этого не отметить.
— Что это такое? — не удержалась она от вопроса.
— Клеопатра, — пояснил профессор, испытующе глядя на нее. — Слышали легенду об этой египетской царице?
— Вроде бы она погибла от укуса змеи, — неуверенно произнесла Зина.
— Совершенно верно, — кивнул профессор. — Клеопатра очень любила змей. И здесь скульптор изобразил ее со своими любимицами. Змеи у царицы жили в специальных клетках и коробках. Клеопатра заботилась о них как о домашних животных. И когда пришло время умирать, выбрала одну из них.
— Самую ядовитую, — откликнулась Зина. — Я знаю.
— Верно, — похвалил ее Истратов. — Игорь очень любил эту историю. Всегда рассказывал о змеях Древнего Египта и о Клеопатре. Он считал, что люди незаслуженно наделили змей злой славой, приписывая им коварство и жестокость. Ведь змеи никогда не нападают первыми. — Профессор замолчал. Зина тоже не решалась его прервать.
— Игорь любил змей, — наконец произнесла она. — А я... никогда не могла понять этого его увлечения.
Истратов оживился:
— Понимаете, он часто говорил, что по сравнению с некоторыми людьми змеи изысканы, благородны и обходительны в общении. И что если выбирать между змеями и людьми, он всегда предпочтет змею.
— Странное мышление для историка, — Зина словно рассуждала вслух.
— Однажды я даже не удержался от замечания — продолжал профессор, — попросил его делать поменьше лирических отступлений на своих занятиях и держаться ближе к теме предмета. Ведь буквально в каждой своей лекции он приплетал змей.
— Я никогда не могла этого понять, — снова повторила Зина, вздохнув.
— А между тем змей обожествляли не только египтяне, — Истратов ее словно не слышал. — Во многих культурах мира это важный символ. Змеи были важны и в древнеславянской культуре. Поклонение змею и змеям было важной частью славянских языческих культов. Игорь занимался и изучением культов славян.