— Похоже на обезьяну в бутылке, — улыбнулась Истратова. — Знаете, так ловят обезьян. Засовывают в бутылку орех. Обезьяна берет его, но вытащить наружу не может. Чтобы высунуть лапу, ей надо разжать ладонь и выпустить, оставить орех. А обезьяна настолько жадная, что ни за что не может это сделать. Так и сидит с лапой в бутылке в ожидании охотников.
— А сейчас подобные верования есть? — Зина внимательно смотрела на Истратову. — Может быть, секты, которые поклоняются змеям? Славянские?
— Я о таком не слышала, — профессор покачала головой, — но это вполне вероятно. С древних времен люди боятся змей, не понимают их. Если живут в местности, где много змей, они начинают их «обожествлять», пытаться задобрить молитвами и жертвоприношениями. Такие верования, как я слышала, характерны для населения берегов Днестра, так как там много змей. К примеру, есть одна интересная легенда. Когда Днестр переходила армия царя Дария, из реки поднялось огромное количество змей, и они не позволили захватчикам перейти реку. С тех пор змей считается одним из божеств Днестра. Но это всего лишь старинная легенда.
— Интересно, — Крестовская слушала очень внимательно.
— Есть еще старинная славянская легенда о змее Хаоса, с которым боролся Сварог. Его еще называют Змей Сварога. По легенде, эта борьба длится постоянно, и время от времени побеждают разные стороны. Иногда Сварог не может удержать своего змея в недрах земли, и тогда происходят кровавые, жестокие, разрушительные войны. А лидер, правитель, который пытается развязать такую войну, считается детищем Змея, его живым воплощением. Когда же на земле царит мир и благоденствие, значит, побеждает Сварог.
Зина задумалась. Разрушительные, кровавые войны... Тот, который пытается развязать эту войну... Похоже, Сварог проиграл, и змей уже появился среди людей. Только вот кто это? Гитлер? Сталин? А может быть, оба?
Зина тяжело вздохнула — как страшно, когда появляются такие мысли, но никому нельзя рассказать о них, даже самой себе.
— Вы извините, но сейчас у меня пара, — размышления Крестовская прервал голос Истратовой. — Если у вас есть еще какие-то вопросы, я готова рассказать вам потом. После пары.
— Нет, спасибо большое. Я не буду отнимать у вас время, — Зина поднялась со стула. — Вы и так рассказали мне достаточно.
— Рада, что смогла помочь.
Оказавшись на улице, Крестовская полной грудью вдохнула ледяной воздух. В голове у нее стало все более четко прорисовываться одно сооружение, некая конструкция, приобретавшая все более реальную форму. Это сооружение представляло собой психологический каркас той схемы спецоперации, которую придумал Бершадов.
Очертания были еще несколько размыты, но Зина чувствовала, что они верны. Интуиция никогда ее не подводила. Змей Сварога. Левый берег Днестра. Армия царя Дария... Со всех ног она бежала домой, чтобы почитать географическую энциклопедию.
К счастью, нужная книга оказалась на полке сразу в первом ряду. Дрожащими руками Крестовская открыла ее и стала перелистывать страницы.
Существует несколько версий происхождения села Чобручи. По одной, село основал казак Михаил Чобруч, по другой — название произошло от славянского слова «обручи», по третьей — смысл заключался в том, что во время наводнений село оказывалось окруженным водой, как будто опоясанное обручем.
Географическое положение этого места уникально. Своеобразие местности было отмечено еще античными географами. В равнине реки Днестр различают четыре террасы. Село расположено на первой и частично на второй, на левом берегу Днестра, в 22 километрах от Тирасполя.
Предположительно еще в I веке до нашей эры древняя удобная переправа через Днестр (Тирас) возле села и благоприятный природный ландшафт стали причиной возникновения стойбищ кочевников, а также долговременных поселений. Богатые пастбища, сенокосы, плодородные черноземы, леса, обилие зверей, птиц и рыбы привлекали людей. Существует мнение, что в VI веке до нашей эры армия персидского царя Дария Первого во время похода на Скифию именно в районе Чобруч переправлялась через Днестр. Чобручская переправа через реку имела важнейшее военно-стратегическое и торговое значение, поскольку служила серьезным связующим звеном для контактов кочевой и землепашеской цивилизации, для которых река являлась естественным рубежом. В XVII—XVIII веках через Чобручи проходил главный шлях, идущий из Подолии вдоль Днестра в Хаджибей.
Зина захлопнула книгу. Она узнала почти все, что хотела. Левый берег Днестра. Армия Дария Первого. Старинные легенды. Змей. Сварог.
Ноги почти сами понесли ее на улицу Красной армии, к секретному архиву НКВД. Увидев Крестовскую в таком состоянии, Евгений Юрченко переменился в лице.
— Что с вами? Вам плохо? Хотите, я принесу воды? Присядьте хотя бы, — встревожился он, когда раскрасневшаяся Зина как вихрь ворвалась в уже знакомое помещение.
— Нет, простите... Я... Все хорошо, — она постаралась перевести дыхание. — Просто мое расследование...
— Это ваше первое расследование, правда? — улыбнулся Евгений. — Я вас понимаю. В первый раз есть мечты энтузиаста и розовый идеализм. Сохраните это чувство. Сохраните потому, что с каждым вашим расследованием оно все больше и больше будет от вас уходить. До тех пор, пока не захотите уйти вы сами.
— Может быть, — Зине не хотелось заострять внимание на таком щекотливом вопросе, почти так же, как терять время. — Вы сможете мне помочь? Меня интересуют тоталитарные секты в наших краях. Славянской направленности. В районе Бессарабии и левых берегов Днестра. В идеале — с жертвоприношениями.
— А, боевая спецпропаганда! — улыбнулся Юрченко.
— Простите? — не поняла Крестовская.
— Говорю, предмет такой. Тоталитарные секты на территории противника — идеальное орудие для проведения боевой спецпропаганды. Все секты контролируются спецслужбами. Спецслужбы их и создают. По спецпропаганде я прослушал очень большой курс.
— Да, — вздохнула Зина, радуясь, что ее подозрения теперь превратились в реальные факты.
— У нас в архиве есть очень хорошая работа на эту тему. Знаю, что многие сотрудники ею пользовались. Это дипломная работа одного молодого ученого в университете, на кафедре исторического факультета. Насколько я знаю, этот ученый после своей работы почти сразу перешел на работу в НКВД как специалист по тоталитарным сектам. В ней как раз и идет речь о жертвоприношениях у славян и о ложной пропаганде в тоталитарных сектах.
— Принесите, пожалуйста!
— Она сверху. Ее совсем недавно брали, буквально пару месяцев назад. Кстати, ваш начальник брал. И специально почему-то велел оставить сверху.
Для нее... Зина закусила губу. Бершадов предусмотрел и этот ее шаг. Это он брал дипломную работу, хранимую с такими предосторожностями от чужих глаз. А потом оставил для нее, Зины, зная, что она догадается и выйдет на след.
Юрченко вернулся буквально через пару минут, неся объемную папку.
— Вот, пожалуйста, любуйтесь на здоровье!
Зина уселась за стол и открыла папку. Первым ощущением было, словно ее ударили по голове! Но потом — восторг и желание аплодировать своей интуицией стоя, и давнее, уже почти полузабытое чувство победы.
Автором работы был... Александр Кароян. А руководителем — профессор Павел Истратов... Теперь Зине было ясно, что именно после этой работы Бершадов решил завербовать Карояна и сделать из него «отца Григория». А потом отправить в местность, где уже были давние следы тоталитарной секты, чтобы Кароян возродил эту секту вновь.
Теперь было понятно и странное поведение профессора Истратова, который и сам работал на спецслужбы. Естественно, он сразу понял, откуда Зина. Как, должно быть, смеялся он в глубине души над рассказом о «невесте» Игоря Егорова!
Внезапно на стол из папки выпал листок, вложенный в работу Карояна. Зина развернула. Это были отчетные данные... румынской разведки за 1936-й и 1938 год, переведенные на русский язык. В них шла речь о том, что на левом берегу Днестра были обнаружены следы секты, которая приносила человеческие жертвы «змеям реки».
Все было ясно. Бершадову в руки попали сведения румынской сигуранцы об опасной секте. На этом он и решил построить свою спецоперацию, создав «отца Григория». И после специальной подготовки «отец Григорий» отправился в эти края.
Зине не совсем было ясно, какую роль играла эта секта в боевой пропаганде, что делали сектанты и как ее деятельность должна была заставить румын открыть стрельбу. Но теперь она знала точно, что единственный человек, который может объяснить это, — Игорь Егоров, уникальный специалист по змеям, человек, которым так дорожил Бершадов. Егорову, по всей видимости, отводилась главная роль во всем этом чудовищном спектакле, устроенном изворотливым и извращенным разумом Бершадова. Ей нужно найти Егорова — после того, как она поймет всю правду.
Зина принялась читать работу Александра Карояна.
В самом начале речь шла о том, что человеческие жертвоприношения у славян не практиковались вообще. Однако именно это использовала христианская пропаганда, чтобы очернить своих противников. Человеческие жертвоприношения и «свальный грех», сексуальные оргии — именно эти обвинения христианская церковь использовала на протяжении веков, чтобы очернить славянские культы.
И почти на первой же странице Кароян рекомендовал использовать точно такой же метод, переняв его у христианской церкви, для боевой спецпропаганды в целях диверсионной деятельности на территории противника.
Пропаганда о жертвоприношении была построена на сути подобного подношения в славянских культах. Славяне совершали требы — жертвы богам. Это означало собой трапезу совместно с богами. То есть человек ел во имя богов — если перевести на простой язык. Один из обычаев славянских языческих культов — поминки — сохранился до нашего времени. А кусок хлеба и рюмка водки умершему на поминках и представляет собой классическую требу, жертву. Общий смысл заключался в том, что богам посвящается то, что люди едят сами.