Только вот эти ночные звуки... То ли птицы, которые охотятся ночью, то ли ночные духи. Местные жители верили в духов — змей. Вчера, в шинке, он слышал что-то подобное. Но не обратил внимания. На самом деле и не хотел обращать — уж слишком страшно было находиться на этой враждебной земле, где ты окружен засадами, убийцами, змеями...
Еще рассказывали о том, что змеи всегда выступают на стороне местных жителей. Защищают их, что ли. А после гибели своего священника местные стали совсем уж неконтролируемыми. Если раньше их отношение было нейтральным, более спокойным, то теперь нескрываемая враждебность прямо светилась в глазах. А почему? Они ведь не делали ничего плохого. Нет, странная, опасная и непредсказуемая земля...
— Не спать на посту! — раздался зычный голос командира, и, перепугавшись, молоденький солдат выпрямился, схватился за винтовку и так застыл.
— Что за шорох? — прислушался командир, подойдя совсем близко.
— Никак не могу знать! — перепуганным дрожащим голосом отрапортовал солдат.
Звук действительно казался странным, и был абсолютно необъясним. Не разговоры, не голоса, не шаги...
— В случае тревоги стрельбу не открывать! — скомандовал офицер. — Докладывать обстановку. Заснешь — отдам под трибунал! И повышенное внимание. Здесь совсем близко граница.
Как будто и без него солдат о границе не знал... Хорошо было ему, офицеру, сидеть в теплом штабе, может, даже заснуть на пару часов. И совсем другое дело — стоять в дозоре на промозглом берегу реки, вдыхая запах болотной тины и прислушиваясь к страшным шорохам ночи, как будто к музыке самого сатаны...
С другой стороны, что стоило пугаться ночных звуков? В воинской части ходили страшные слухи, что будет война. Говорили, что Советский Союз готовится напасть на Румынию. Солдаты воспринимали эти слухи с ужасом. Воевать никто не хотел. Все хотели по домам, и чтобы повысили жалованье. И чтобы быть не в опасных местах, не там, где будут стрелять.
И самым невероятным было такое вот дежурство у реки, особенно ночью, когда в соседних селах до сих пор крестьяне говорили о том, что пропадают люди. Виня во всем румынские власти, которые не могут удержать порядок.
А какой порядок может быть там, где источают ненависть даже камни? Какое оружие поможет против ужаса, который охватывает у реки по ночам? Вздрогнув, солдат попытался взять себя в руки. Надо отгонять плохие мысли. Ведь стоять в дозоре еще как минимум три часа...
Но как же страшно стоять! И все можно было бы выдержать, если б не этот звук... До чего же жуткий, словно какое-то чудовище выползло из реки и ползет на берег. Страшно. Очень страшно, до дрожи, до судорог. Даже руки, держащие винтовку, дрожат...
Звук снова усилился. Он шел со стороны реки. Теперь это было слышно отчетливо. Сначала — еле уловимый, просто зловещий шорох со стороны. Остро потянуло илом, болотной тиной. Но потом...
Звук, страшный, пульсирующий, нарастал сразу со всех сторон, превращаясь в раскаты какого-то потустороннего ужаса. Терпеть больше не было сил. Дрожащими руками солдат вытащил фонарик. Направил тоненький лучик в сторону реки...
В первый момент он так и не понял, что это такое — черное, шуршащее, копошащееся покрывало, которое выползает из камышей, приближаясь все ближе и ближе. Потом — понял.
Их были тысячи. Змеи появлялись со всех сторон. Они шуршали, наползая на берег, — большие и маленькие, разного размера и цвета. Именно они издавали тот отвратительный звук, который преследовал в ночи, до леденящего ужаса сковывая душу.
Закричав, солдат бросился в сторону. Куда бежать? Здесь вокруг были камыши. Можно, было, конечно, броситься в холодную реку. Но змеи были повсюду. Этот ужас был похож на ад, словно разверзшийся прямо из-под его ног.
Змеи ползли со всех сторон. Отступать было некуда. Солдат закричал. Этот крик разнесся в ночи как вопль смертельно раненой птицы. Крик был полон такого вселенского ужаса, что солдаты, леденея от страха, выбежали из казарм...
Продолжая кричать, солдат вскинул винтовку. Затем беспорядочно принялся палить из нее наугад, в страшную, полную змей темноту...
6 апреля 1940 года замнарком внутренних дел Иван Масленников написал письмо в НКИД СССР с просьбой повлиять на Румынию дипломатическим путем, так как с конца марта до начала апреля с румынской стороны было произведено 25 обстрелов советских пограничников, гражданских лиц, сел и территорий. А также румынскими войсками началось минирование мостов через Днестр и берегов Днестра.
9 апреля 1940 года НКИД СССР послал румынским властям официальную ноту.
19 апреля 1940 года Коронный совет Румынии заявил, что не пойдет на уступки СССР и что он предпочитает военный конфликт добровольной передаче Бессарабии. В мае король Румынии Кароль Второй объявил частичную мобилизацию войск и отправил в Берлин просьбу о содействии в сооружении «Восточного вала». 11 мая 1940 года оперативный штаб Киевского Особого военного округа отдал приказ провести набор мобилизационных комплектов карт румынской пограничной зоны.
26 апреля 1940 года 173-я мотострелковая дивизия прибыла в Одесский военный округ и разместилась в полевом лагере в Первомайске. В мае 1940 года она была переформирована в 173-ю стрелковую дивизию.
Из войск округа и войск других округов была сформирована 9-я армия Южного фронта. Командовал войсками 9-й армии командующий войсками округа генерал-лейтенант И. В. Болдин.
1 июня 1940 года на германо-румынской встрече Германия заявила о своем нейтралитете в случае нападения СССР на Румынию. 9 июня 1940 года, после директивы народного комиссариата обороны СССР о подготовке к операции по возвращению Бессарабии, было создано Управление Южного фронта. Командующий — генерал армии Георгий Жуков.
10 и 11 июня советские войска начали выдвигаться на румынскую границу. 15 июня 1940 года Черноморский флот был приведен в полную боевую готовность.
17 июня 1940 года был разработан план военной операции по возвращению Бессарабии в состав СССР. Согласно ему, войска 12-й армии из района близ Черновцов должны были следовать вдоль Прута и вместе с войсками 9-й армии из Тирасполя, южнее Кишинева на Хуши, нанести охватывающий удар противнику, окружить его в районе Бельц и Ясс. Также предусматривались авиаудары по румынским войскам и аэродромам, после чего следовала высадка десанта 201-й, 204-й и 214-й авиадесантных бригад в городе Тыргу-Фрумос. Десантирование должно было производиться со 120 самолетов ТБ-3. Прикрывать все авиаудары и десант должны были 300 истребителей. Черноморский флот обязан был вести бой с румынским флотом.
19 июня 1940 года в Проскурове состоялись специальные занятия с командующим составом.
20 июня 1940 года германскому послу в Бухаресте было передана просьба о помощи в защите Румынии от грядущего военного конфликта с СССР: «идентичность интересов, которая связывала оба государства в прошлом, определяет также сегодня и определит еще сильнее завтра их взаимоотношения и требует быстрой организации этого сотрудничества, которое предполагает сильную в политическом и экономическом отношении Румынию, ибо только такая Румыния явится гарантией того, что она сможет выполнять свою миссию стража на Днестре и в устье Дуная».
22 июня 1940 года войска советских 5-й, 9-й и 12-й армий начали проработку деталей операции.
23 июня 1940 года советский нарком иностранных дел Вячеслав Молотов заявил германскому послу Вернеру фон дер Шуленбургу о намерении СССР в ближайшем будущем присоединить к себе Бессарабию.
Также Молотов заявил, что советская сторона ожидает поддержки со стороны Германии в этом вопросе и обязуется охранять ее экономические интересы в Румынии. Шуленбург ответил, что это решение является для Германии полной неожиданностью, и попросил не предпринимать никаких решительных шагов до прояснения позиции немецкой стороны. Молотов заявил, что СССР будет ждать реакции Германии до 25 июня.
25 июня 1940 года на Южный фронт была передана Директива о политработе в период боевых действий. В тот же день германский посол Шуленбург передал Молотову заявление Риббентропа, в котором говорилось что «Германское правительство в полной мере признает права Советского Союза на Бессарабию и своевременность постановки этого вопроса перед Румынией...»
Также в послании выражалось беспокойство за судьбу проживавших на этих территориях этнических немцев. Риббентроп также заявил, что Германия остается верной Московским соглашениям, будучи, однако, «крайне заинтересованной» в том, чтобы территория Румынии не стала театром военных действий.
В этих целях Германия, со своей стороны, выразила готовность оказать политическое влияние на Румынию с целью мирного решения «бессарабского вопроса» в пользу СССР.
26 июня 1940 года Молотов вручил румынскому послу в Москве Георге Давидеску требование советского правительства немедленно вернуть Бессарабию Советскому Союзу.
27 июня в Румынии была объявлена мобилизация. В тот же день Молотов заявил, что в случае невыполнения требований советские войска готовы пересечь румынскую границу. Поздним вечером Коронный Совет Румынии оценил положение государства и решил выполнить требования СССР.
В ночь на 28 июня 1940 года Бессарабский обком румынской Компартии создал Бессарабский Временный Ревком, который обратился к населению и призвал сохранять спокойствие и порядок. Утром повсеместно начали создаваться временные рабочие комитеты, дружины, отряды народной милиции. Они брали под контроль предприятия и другие важные объекты, защищая их от посягательств, начавших отступление, румынских войск. В Бессарабии началось массовое мародерство, учиненное румынскими войсками. Часть румынских солдат, уроженцев Бессарабии, воспользовавшись суматохой, бросили оружие, обозы и разбежались по домам.
В Кишиневе народной милицией был задержан эшелон с ценностями, подготовленный для отправки в Румынию, в Бельцах рабочие помешали вывозу в Румынию оборудования сахарного завода. Однако отступавшим румынским войскам удалось вывезти часть бессарабского имущества, в том числе отнятого у местного населения. Потери сельских жителей Бессарабии составили около 1 млрд леев.