— Капитан на палубе!
— Вольно, — на автомате ответил Змей, следом обмолвившись: — тьфу ты. Вот же Жесть. Глыба, ты что, все руководство наизусть знаешь?
— Знаю, — ответил заулыбавшийся гигант.
— А можешь руководство по Утесу с самого начала. Гигант кивнул, встав по стойке смирно, затараторил.
— МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ.
для служебного пользования.
РУКОВОДСТВО ПО 12,7-мм ПУЛЕМЕТУ
«Утес» (НСВ-12,7)
— Стоп, стоп, и много ты такого знаешь? — Алеша Попович пожал плечами.
— Глыба много чего знает, каждую точку помнит, каждую запятую.
— Чертежи тоже?
— Глыба все, что видел, не забывает.
Змей, поверил сразу, даже проверять не стал, ангелы не врут.
— Как чувствуешь себя, Глыба? — спросил заинтересованный Змей.
— Отлично, капитан третьего ранга, — и Глыба вновь встал на вытяжку. Только Змей хотел возмутиться, как Глыба еще больше вытянулся, высоко задрав подбородок, и отчеканил: — Капитан третьего ранга, можно к Вам обратится рядовой Глыба?
— Обращайтесь, матрос, — только и мог выговорить Оружейник. Глыба просиял:
— Возьмите меня, Глыба полезный.
— Что умеешь, матрос? Оружейника понесло, но он почему-то не мог остановиться.
— Глыба сильный, Глыба быстрый, Глыба пулеметчик, Глыба повар Глыба многое умеет.
«Во, свезло-то», - подумалось Змею. Было заметно, гигант сильно нервничает.
— Принят, — как отрезал, сказал Змей. Глыба включил уже привычно свое солнце, а Крыски радостно пискнув, устроили кутерьму на голове Глыбы, благо разгуляться было где.
— Эй, банда, — повысил голос, улыбающийся Змей. — Только обращаемся друг к другу коротко и по возможности тихо, мы же не хотим себя обнаружить, тишина первое правило спецназа.
— Мы спецназ? — как-то восторженно удивился Глыба. Не хотелось Оружейнику разубеждать эту святую наивность, и все тут. Даже грызуны замерли у него на голове, встав столбиками. «Они что, меня полностью понимают что ли, — мимолетом подумалось Змею, — так внимательно вслушиваются». И что его дернуло:
— Да, Глыба, мы спецназ, мы длань наказующая Стикса.
В вышине громыхнуло, да так, что Глыба пригнулся, с благоговеньем посмотрел на чистое летнее небо, затянутое перистыми облаками. Крысок с парапета сдуло, будто их там и не было. «И куда я в очередной раз ввязался», - как-то обреченно подумал Змей, высматривая хотя бы небольшую, темную тучку. Горизонт был чист. «Язык мой, враг мой», - в сердцах посетовал Оружейник. Надо бы поосторожней здесь со словом. И тут его схапала Глыба, и будто игрушечного солдатика, поставил на ноги.
— Змею нужно тренироваться! — он держался, держался и сделал первый шаг, качнулся и затем второй, упасть ему не дал Глыба, подхватил.
Оружейник улыбался, растянув рот по уши, как полоумный. Да что там упасть, он лоб готов был расшибить в кровь после этаких триумфальных ШАГОВ.
— Каждый день Змею ходить, — прогромыхал великан, без труда удерживая взрослого мужчину на вытянутых руках.
— Глыба следить. Глыба тренировать. Глыба массировать. Змей побежит.
Змей смотрел с удовольствием на свои ноги под жесткими пальцами Глыбы, это были уже не те бамбуковые палки, на которые было страшно смотреть, и на заднице, что-то уже появилось, раньше два тазобедренных сустава обтянутых кожей и все, ягодицы полностью отсутствовали.
— Глыба, где ты так научился? — Змей понимал, перед ним спец, скорей всего бывший спортивный специалист. И тут же его наблюдение подтвердились.
— Глыба в Лесгафте лучший. Змей запущен очень. Глыба исправит. Змей побежит.
Оружейник задумался, учиться и быть в Лесгафте лучшим как-то не вязалось с состоянием интеллекта этого гиганта, и в тоже время Глыба и ложь не совместимы, это он сразу просек. Версий у Змея было сразу несколько: травма головы, последствия отравления Зарином, наконец, Стикс. Змей посмотрел на гиганта, — «да мне всё равно, что там, парень редкостный, можно сказать святой. Нужно со временем все выяснить и если есть возможность, помочь ему».
— Спасибо Глыба, что бы я без тебя делал, дорогой ты мой великан. Скоро нам придется уходить отсюда. А я, к сожалению, пока медленнее черепахи.
— Глыба понесет.
— А выдюжишь, я хоть и худой, но все семьдесят вешу. Еще, как минимум, у нас будет пятьдесят килограмм снаряги, боеприпас, провиант, оружие.
Гигант хмыкнул:
— Глыба бежать сможет. Много сможет.
— Хорошо. Возможно это и выход, будем пробовать. Глыба, там, на кухонном стеллаже папка толстая лежит, канцелярская, принеси, пожалуйста.
В папке, как он и ожидал, была незамысловатая бухгалтерия потрошителей, писчая бумага, пара карандашей, несколько ручек и что совсем неплохо, карта Ленинградской области. «Хорошая находка», - обрадовался Змей, сразу к себе в нагрудный карман.
— Вот, смотри Глыба, — и Оружейник, на одном из листов быстро, штрихами нарисовал простейшую, охотничью Понягу, в древности на похожих мешки с мукой таскали, а охотники, зверя из тайги выносили. — У нас есть аргон, есть дюралевые трубки, у нас наличествует все, для сварки хорошей рамы. Делаем ее в виде зауженной к верху трапеции, по твоим размерам, на уровне поясницы, или чуть ниже привариваем полку, обычно ее делают сто пятьдесят миллиметров, мы сделаем триста, мне будет удобней сидеть. Спиной лист вырезаем по форме внутреннего профиля, обсверливаем, обвязываем стропой к внутренней части рамы. Лямки предлагаю пошире сделать, тебе на плечи поменьше давить будет. На крыше, как раз есть широкая капроновой лента, подойдет великолепно, книзу ее заузим сложением и обвяжем. Меня закрепим армейскими поясными ремнями, они широкие, хорошо регулируются, замки мощные — трех, думаю, хватит: бедра к полке и грудь двумя. Руки свободны, неплохое прикрытие с тыла и глаза опять же.
— Ага. — Расплылся в улыбке Глыба.
До глубокой ночи они мастерили Понягу. Опробовали, Глыба даже пробежался по кругу со Змеем за спиной, все остались довольны. Вещь вышла знатная.
Приятно, когда ты наконец выспался, чист и накормлен. Еще приятней, когда тебя окружают заботой и есть возможность немного побездельничать под видом: не беспокоить, командир думает. «Красота-то какая, лепота, сидишь себе спокойно с умным видом и смотришь, как добродушный Джин и его двое вездесущих помощника метаются, туда сюда, гремят крышками, что-то там сливают, процеживают, колдуют у плиты».
Глыба и вправду оказался поваром, да еще каким, Оружейник давно не ел так правильно, первое второе третье и настоящий компот из сухофруктов и еще обещаны пирожки для перекусов. Разве не Красота, разве не Лепота.
— Командир, пей! — Глыба протянул Змею большую кружку.
— Что это? — запах горячей жидкости напоминал глинтвейн.
— Глыба сделал Грох[12]. Грох нужен Змею. Алый Грох, — как-то значимо добавил Глыба.
— Раз надо, значит надо. — Змей выпил. — Странный вкус, но пить можно, и даже вкусно.
— Рецепт расскажешь?
Глыба кивнул головой, и раскрыл свой рецепт:
— Глыба взял Алую горошину, вино, уксус, корицу, перец, сахар, сильно постарался, получился Алый Грох для Змея.
— Понятно, — вздохнул Оружейник, — еще тот рецептик. А повар для себя оставил этакую полезность? — Глыба отрицательно замотал головой.
— А для остальной команды? — продолжил спрашивать Змей.
На это Глыба и вовсе округлил глаза и еще интенсивнее замотал головой:
— Нет, командир. Пожал плечами гигант переросток.
— Почему?
— Очень, редкий, очень, дорогой.
— Понятно. Давай-ка, сваргань еще раз это редкое пойло, для себя и команды, думаю, Тень с Тигрой не откажутся, все, что полезно они за милую душу пользуют. Да и я не откажусь.
— Змею нельзя, — уверенно, как отрезал, прогромыхал Глыба. — Много смерть, — назидательно заявил Глыба.
Еще два — три часа Змей провел на импровизированной кухне, обустроенной Глыбой, наблюдая, как делается Грох и Живчик, параллельно получая от Глыбы массу бессистемной информации. По завершении этих лабораторных работ Змей решил, что время, потраченное у плиты вместе с Глыбой можно назвать чрезвычайно продуктивным. Уяснив для себя главное: во всех жизненно важных зельях в Стиксе используются биогенные образования тварей, и чем сильней тварь тем, продукты, добытые из нее ценней. И пить их нужно, без исключений осторожно, и в очень небольших дозах, зато регулярно. Как то так за неспешными насущными делами прошел день.
Из оружейных ящиков Алеша Попович для Змея сделал массивное сиденье с высокой спинкой и усадил туда, как принца. Теперь Змей с удобством мог предаться любимым делом — чистке оружия. Таки они и коротали вечерок, без разговоров, просто чистили оружие и молчали — хорошо, покойно. Тигра спала, свернувшись у ног. «Ну и большая», - подумал Змей, рассматривая свою боевую подругу: «как же она так выросла, а я и не заметил. Уже по боле таксы будет, да и на крысу она уже не очень-то похожа, скорей росомаха, только окрас тот же изначальный — тигриный». Чуткая Тигра, видимо, почувствовала, что на нее обратили внимание, завозилась. Змей успокоил:
— Тишь-тишь. Спи, спи моя хорошая, отдыхай моя Тигра, сил набирайся, чую, дел у нас впереди уйма верней уймища.
Змей захотел почувствовать ее детеныша. Как он там. Тень нес службу по охране на парапете крыши. И он увидел его, будто со стороны слега подсвеченного. Тень трусил по парапету, внимательно осматривая серую мглу позднего вечера за периметром здания, совершенно бесшумный, совершенно невидимый, в общем, лучший постовой всех времен и всех армий. Оружейник решил посмотреть с верху и у него получилось он увидел все здание целиком и даже маленькую тень, перемещающуюся по парапету, он определил всех живых существ, в радиусе пятисот метров, подсвеченных желтым светом — цели были не опасны и одна дружественная тень отмеченная зеленым. Решение двинуть это выносное зрение дальше получилось, но где-то на отметке пятьсот шестьсот метров он почувствовал боль. Пришлось вернуться обратно, он проник сквозь бетон, без каких либо ощущений, видеть себя со стороны было интересно, своим видом он остался доволен — это не тот живой скелет с горящ