Правду говорят, что при омовении вода смывает не только грязь. Хорошо, теплые, ласковые, набегающие волны, чистый песок, над головой целая россыпь ярчайших самоцветов, смотрел бы и смотрел. Угроза на несколько километров отсутствовала, и это позволило расслабленно сидеть на мелководье, бултыхаясь в отражении звезд, как беззаботные дети, крысы и человеки. Хотя, какие они теперь крысы.
«Забавно», - подумал Змей, — «а что о нас с Глыбой можно сказать, явно мы мало подходим под определение хомо сапиенс обыкновенный, оба видим в темноте, как днем, вон Глыба, в беге лосям не уступает, а то и превосходит и сколько всего этакого в нас вложено, пожалуй, только создатель Стикса знает. И для себя надо быть честным, эта страшная сказка с нелепым началом и не предсказуемым концом, мне начинает нравиться, и те, кто рядом со мной нравятся, и предложи мне сейчас создатель этого мира вернуться назад, на Землю, даже не задумываясь, отказался бы».
— Я люблю тебя Стикс, — почти не нарушая тишины, прошептал Змей.
Тень, сидевший на голове Змея, задорно пискнул, соглашаясь с главным в стае, и сумел удержаться, вцепившись в макушку, от неожиданно громыхнувшего раската грома. И уже, в который раз, все, как по команде, пригнулись.
— Во побегали, — первым нарушил молчание Глыба, показывая большой палец, с опаской поглядывая на чистое звездное небо.
— Да уж. — Согласился Змей.
Тигра поддержала Оружейника, по-свойски засвистела, видимо тоже воодушевившись забегом. И вправду, тот еще был бег с препятствиями.
— Глина вообще во! — Улыбался во всю ширину лица гигант, показывая сразу два больших пальца. — Весело было. Никогда так не было Глыбе. Глыба не знал. Змей Веселый.
— Дааа, обхохочешься, поверь, мой друг, по нам всем не только цирк плачет. На детских утренниках мы и вовсе имели бы оглушительный успех, таланты. Сидим тут как курортники, ночные купания, лечебная грязь, а там нас ищут, беспокоятся, устали поди, испереживались все. Надо бы и нам циркачам, злым клоунам, посмешить врагов и по классике жанра, наведаться на их базу, вряд ли они там сейчас ошиваются, небось, всем каганатом с огнями и словами-усилителями нас красивых мечтают встретить.
— Вообще здорово, — развел ручищи сама простота. — Не ожидал, — потянул Глыба.
— Надеюсь, деревянные солдаты тоже не ожидают.
Пока Глыба выкапывал их снаряжение, и они одевались, у него уже созрел примерный план. Идем медленно с полной осторожностью вдоль железной дороги. По нижней автомобильной опасно, могут быть посты, по линии побережья долго, и есть большие участки нагромождения каменей, там и сам черт ногу сломит, а уж ночью сразу две. Впереди, как всегда, Тигра и Тень, должны дойти максимум за два часа. Монстров, если такие нам встретятся, тихо обходим, любой шум нам намного опаснее, чем любая из тварей.
На берег из воды Финского залива наползал туман, будто одеялом укутывая. Постояли, попрыгали, проверяя, не гремит ли что, потешно было наблюдать за Тигрой и Тенью, ведь у них ничего не могло греметь, но и они подпрыгивали, явно веселясь новой игре. Глыба встал на колено, Змей сноровисто заполз, развернулся, тщательно зафиксировал себя к поняге, приготовил оружие, зафиксировал скотчем, по привычке, запястья и лодыжки.
— Я готов, — сказал Змей. — Можем выдвигаться.
И Глыба осторожно пошел, а разведка ушла несколько вперед, они двигались в вязкой, тревожной тишине, вдоль железной дороги, казалось, сердца бьются громче, чем бесшумная поступь гиганта. Тварей не встречалось и это радовало. На всем протяжении следования их так и не встретилось.
Змея, все это тихое, туманное путешествие, будто в каком-то потустороннем мире, забавляло, одна мысль, как они могут выглядят со стороны в этом темноте замешанным на тумане, жуть, если увидит кто. До Форта Красная горка они дошли даже быстрей, чем рассчитывал Змей.
— Стоять, — тихо сказал Змей. Группа замерла. — Дальше следуем еще осторожней, от дерева к дереву, семь ударов сердца, осматриваемся, слушаем тишину и только тогда продвигаемся дальше, любой шорох — замираем.
Примерно в трехстах метрах от объекта, в лесу нашли небольшую воронку, благо там таких много, нарезали туда хвойных лап. Вот здесь и дух переведем, и все обдумать можно.
— Всем спать, — приказал Змей, Тигра умостилась в ногах, а вот Мелкий предпочел забраться за пазуху к Оружейнику, свернувшись теплым клубочком.
Не спалось, предстоящее будоражило, за себя он не волновался, он боялся за друзей, все же они пошли за ним и теперь он за них в ответе. Ладно, утро вечера мудренее, если этих лихоимцев, там, в форте будет слишком много, просто тихо отойдем и все.
В четыре часа утра они с Тенью проснулись первыми. Мелкий убежал сразу на разведку, а Змей осторожно и тихо выполз из воронки, сделав несколько упражнений, растер ноги и встал, опираясь на сосну, слегка поприседал под аккомпанемент любимой боли, довольный собой сел, привалился к дереву.
Войти в состояние ОКО, теперь — как дышать, труда не составило. Предположение о том, что Урфин Джюс почти всех своих людей отправил на их поиски, подтвердилось. Помеченных красным было трое.
Один на вышке откровенно спал. У входа в бункер еще двое вяло переговариваются, иногда прикладываясь к фляге. Набираются потихоньку. На защитном периметре вообще никого, доты пустуют, беспечность зашкаливает.
«Да вы совсем оборзели в своем ощущении безнаказанности, отвыкли, сукины дети, по мордам получать». В одном большом помещении с оружием спали еще восемь боевиков, и того, врагов одиннадцать. В бункере, живых людей было еще много, но они, скорей всего, то ли рабы, то ли обслуживающий персонал, все в узких кельях, под замками, помечены желтым. Пора.
— Подъем, — тихо сказал Змей, дотронувшись до плеча Глыбы.
Тигра натура чувствительная подскочила сама.
— Что, Что, — загудел Глыба.
— Тсссс, — прошипел Змей. — Приводим себя в порядок, небольшая зарядка, перекус, по глоточку живчика и идем на приступ.
Прибежал Тень, доложил, Змей почувствовал спокойствие и даже ее запах, и образ-картинку: отмеченный красным цветом бункер, а все остальное чистым белым — силуэты, деревья, строения.
— Молодец, боец! — похвалил Тень Оружейник.
Пока Змей по привычке осматривал себя и фиксировал все скотчем, Глыба умилительно занимался с братьями нашими меньшими, а те послушно, как первоклашки, сидели столбиками и внимательно, с почтением смотрели на своего учителя в четыре глаза и слушали в четыре уха.
— Даа… — и Глыба значительно кивал головой.
— Неет… — и Глыба мотал головой, как заведённый туда-сюда. Когда упорный, как скала, Глыба повторил эти кивания-мотания раз пятьдесят, Змей стал уже не на шутку беспокоиться за шею друга, он спросил:
— Брат, ты что делаешь?
Глыба улыбаясь произнес:
— Глыба учит «Дааа». Глыба учит «Неет».
— И как, получается?
— Нет, — обречено, с сожалением, покачал головой Глыба. И братья меньшие, на этот раз, вдруг дружно, в след за Глыбой, повторили его движения.
Змей тихо рассмеялся:
— Глыба, там, на Земле, у тебя случайно фамилия была не Дуров?
Глыба немного подумал
— Глыба не знает. Глыба не помнит.
— Ладно, как утверждает одна из лучших поговорок сержантов: «не умеешь — научим, не хочешь — заставим». И ты когда-нибудь вспомнишь, или мы найдем того, кто поможет тебе это сделать.
Оружейник достал из запасов хамон. Нарезал, дал каждому, а Глыбе тройную порцию. Отлил немного живчика младшим братцам. У гиганта на поясе и своя фляга была. Перекусили на скорую. Время пришло, на востоке появилась полоска света.
— Банда, слушай задачу. Мы должны занять это вражеское логово и выжечь всю скверну, что там обосновалась. Часовых я беру на себя. Тигра, разведка местности вокруг защитного периметра, может еще есть кто. Тень, ты в воздуховоды, следи за обстановкой в бункере, если что сразу докладывай.
И Змей отправил обоим образы, как он это видел. Разведка едва слышно свистнула, мол, задача принята.
— Ты, Глыба, держи на прицеле вход-выход бункера. — Глыба показал рукой, что понял.
— Готовы? — Спросил Змей, делая глоток из фляги. Глыба и Тигра с юнгой синхронно кивнули. Змей едва не поперхнулся. «Надо бы попривыкнуть к этому». Глыба довольно лыбился, и солнцу вставать не стоило. Пока Змей обдумывал случившееся, почесывая затылок, Тигра с Тенью растворились в предрассветном тумане.
— Глыба, ты настоящий молодец. Да ты нечто. Была бы у меня возможность, я бы тебя к ордену приставил.
— Глыба доволен. — Прогудел гигант и сам прикрыл рот рукой, сделав при этом испуганные глаза, возможно, такие и бывают только, разве что, у носорога.
Осторожно прокрались к кромке леса. Змей жестом указа направление, где должен был встать на позицию Глыба. Великан, тут же крадучись медленно, плавно и бесшумно, будто бы перетек на определённое для него место.
Тут пришли сообщения от разведки: спокойствие от Тигры и подобное от Тени, только лишь с дополнением толики паники. Змей собрался и послал Тени ощущение спокойствия, мы рядом.
Змей достал Черный свет и ужом, бесшумно пополз к линии огня. Три глухих хлопка, даже предрассветные гимны сверчков будущему рассвету, не прервали. Часовые умерли мгновенно, со сквозными дырками во лбу не живут, даже если ты перекормлен Грохом.
Дверь входа была, как и положено, бункерная, полуметровой толщины, на вид очень внушительная, с внутренним запором. Змей подполз, прислонил руки к холодному металлу и расфокусировал глаза, возникшими призрачными руками, без каких-либо трудностей и усилий открыл запор. «Надо бы этому дару Стикса дать имя»,- подумал Змей, и тут же решил: «Пусть будет „Оружейка“».
Тихо и осторожно, прокрались по длинному, сводчатому коридору, Змей приоткрыл дверь в казарму, где дрыхли поганцы, и тигровым змеем проник туда. В казарме пахло, как в казарме — потом, перегаром, не свежими носками и еще врагами. Подполз к первому, молодой, крепкий, с одутловатым лицом парень, и вот она, яремная вена равномерно пульсирует на оголенной шее. Оруженик отработанным движением прикрыл рот спящему, навалился и всадил «Аристократ» наискось вверх, через яремную ве