вания, уничтожать и так сильно сжавшееся, как шагреневая кожа, имущество, он себе не позволил, Джюс умел делать выводы от неудач.
— Развели, как лоха последнего, похоже, Красной Горки и яхты у меня больше нет, — сквозь плотно сжатые зубы, буквально прошипел бывший хозяин форта и рухнул, на необъятных размеров диван, в подушки.
Пьяным состоянием наградила апатия, хотелось лежать и даже не двигаться, вспомнились слова Пифии: «Таким как мы, его стоит бояться. Мы с тобой просто убийцы, а он Палач». Может и в самом деле перебраться куда подальше, с сильным караваном куда-нибудь на Юг, где тепло, на тот же Дон. Недолго существовала эта мысль, была задушена и вырвана с корнем.
С этим Змеем нельзя нахрапом, нужно думать, думать, упускаю я что-то. Что он там крутится? Что ему еще там надо? — задавался вопросом Урфин Джюс. Он должен сюда идти, в Кронштадт, в Ораниенбаум. Дальше на запад в Европу ходу нет, в Аду, какой бы ты не был крутой, выжить нет никакой возможности.
Тут его осенило, он вскочил, от преизбытка чувства потирая руки, Джюс улыбался, как это умеют делать гиены. — «Оружие, оружие и содержимое сейфа, мать его, какой же я тупой, они никак не могли унести даже десятую часть взятого. Зарыли где-то рядом, крысы».
— Эй, кто-нибудь! — закричал возбуждённый Урфин Джюс.
— Господин, — раздалось за дверью.
— Заходи, Крыс.
Зашел высокий, жилистый человек, с большим носом и маленькими бегающими глазками, склонился.
— Что прикажите, господин?
— Срочно посылай две пятерки поисковиков. Лучшую к Мишени. К тиру не подходить, вести наблюдение. Вторую к форту, запускай новичков, пускай пообтешутся, посмотрят масштабы разрушений, можно ли что-нибудь восстановить и пусть поосторожнее будут, — Крыс с удивлением глянул на Господина. — И еще, узнай, где Сильвер.
— Будет исполнено, господин.
— Что ж, будем вспоминать старое, — сказал Урфин Джюс, доставая две короткие даги. — Пришло время опять своими руками дела делать, раз другие не могут.
Еще не утро, но уже и не ночь, на востоке создатель лишь слегка мазнул багрянцем.
— Змей, молодец. Давай! — подбадривал Глыба капитана, — давай!
Рядом выписывая петли, гонялись друг за другом Тигра с Тенью, — «вот же неугомонные и когда спят». После происшествия с доком, Змею не спалось, энергия просто переполняла, требуя выхода. Пятнадцать шагов, отдых, пятнадцать шагов отдых, решили каждый день прибавлять, да и док был только «за».
С нижней палубы тихим шагом пришла Мамба, кивнула капитану с Глыбой, направилась менять часовую. «Молодцы девчата по ним секундную стрелку можно сверять». Подошли паромщик с Лаской.
— Вам-то, что не спится?
— Капитан, часа через три можем с якоря сниматься, — доложил паромщик.
— Отличная новость, а то я уже извелся, время уходит, готовьте судно.
Паромщик неумело козырнул с непокрытой головой:
— Уже готовим, капитан.
— Молодцы.
К паромщику подбежала пара матросов, поздоровались со всеми, стали докладывать ему о двигателе, наличии топлива, уровне масла и других важных вещах.
— Ласка, что у тебя? Не зря же ты с утра пораньше подорвалась.
— Вот, — сказала Ласка и развернула небольшое черное полотнище, где белым был искусно нарисован, смеющийся Злой клоун, в шутовском колпаке с бубенцами.
— Одобряете флаг, капитан?
— Да, отлично сделано, талантливо, почти Роджер. Кто это у нас такой мастер?
— Это Твердыня, наш фортификатор, — сказала Ласка, и тут же передала флаг одному из матросов.
— Но ты ведь не за этим сюда пришла, или не только за этим?
— Вы как всегда прозорливы, мой капитан. Разрешите нанести наш символ на развалины форта, пусть упырь порадуется. Мы быстро на моторке с Твердыней смотаемся, на все про все максимум два часа, если почувствуем опасность, разрисуем причал, или вовсе отойдем.
— Нет, — твердо сказал Змей. Ласка погрустнела. — Возьмешь с собой всех своих. Гаю, кажется, она стояла последней на часах, оставишь у лодки отход прикрывать, в бой не бери. Полное вооружение и осторожность, там помимо тварей, привлечённых взрывами, должны быть разведчики Урфин Джюса, уверенность в этом полная. Ваша цель — Язык, остальных уничтожить, побочное, если не помешает главному и безопасности, на твое усмотрение. И еще, с вами, кроме Твердыни, пойдет Тигра. Ясно?
— Так точно.
— Тогда иди, поднимай своих, и готовьтесь, на все про все час. Действуй.
Ласка едва ли не подпрыгнула и убежала.
— Паромщик, сколько у нас моторных лодок?
— Две, на обоих стопятидесятые Ямахи стоят. Еще есть резинка большая без мотора.
— Подготовьте одну из моторок.
— Слушаюсь, капитан! Еще, предложу, пока суть да дело, тихим ходом обогнуть Серую Лошадь, нашим сподручней высаживаться будет.
— В тумане сможешь?
— Тихоходом, да.
— Тогда действуй!
Яхту вальяжно покачивало приливом, Глыба стоял и смотрел в белое, туманное марево, берега еще было не видно, но бриз уже начинал колыхать эту белесую стену.
«Правильно ли я поступаю, — обуревали тяжкие думы Змея, — отправляя их туда, страшно за них, аж поджилки трясутся, но как по-другому, впереди все очень серьезно и ввязываться в это, не проверив своих бойцов, еще больший верх безрассудства и глупости». Змей ударил руками по поручню и сказал:
— Глыба, пошли, поможем нашей ударной силе подобрать вооружение.
Каюта, куда складировали все стрелковое оружие, буквально была забита. Оставалось лишь небольшое пространство с узким, высоким столом, явно вырванным из оружейки форта.
Девушки готовили четыре снайперские винтовки ВСС «Винторез» и пулемет «Печенег» для Гаи, задача которой — прикрытие отхода. Змей кивнул девушкам. Те дружно поприветствовали капитана.
Они с Глыбой подошли к столу для разборки и сборки оружия.
— ВКС «Выхлоп» на мой взгляд подойдет лучше, — сказал Змей
— Отличная машинка, — согласилась Ласка. — Но «Выхлоп» хоть и считается бесшумным, громче и тяжелей, крупнокалиберная винтовка, как ни как.
Змей оперся о стол.
— Глыба, подай мне «Выхлоп», пожалуйста. Лучше новый. Глыба нашел все необходимое, вскрыл армейский ящик, удалил промасленный пергамент и выложил перед Змеем винтовку и оптику в разобранном виде.
— Красавец, — не сдержался Змей, погладив оружие, как живое существо. — Глыба, пять бронебойных к нему.
Глыба выложил как карты, на игральный стол, пять бронебойных патронов калибром 12,7.
— Поддержи меня, — сказал Змей.
Глыба кивнул, обхватил со спины, с большим предвкушением поглядывал на руки Змея, зная, что Оружейник сейчас возьмется за свою работу.
На глазах девушек винтовка снарядилась и собралась сама. Ласка, как самая эмоциональная — вскрикнула. Остальных остановила гримаса Глыбы, ему, как будто кувалдой ударили по большому пальцу ноги.
Змей трогательно взял винтовку в руки и слегка их раздвинул, и тут «Выхлоп» до винтиков и пружин разлетелся в пределах полуметра, детали на миг зависли и опять собрались, черная пудра всего лишнего, медленно опадала на стол.
Оружейник опустил руки, а винтовка продолжала висеть в воздухе. И тут, по ней прошла широкая, радужная полоса и иссиня-чёрный «Выхлоп» опустился на оружейный стол, осторожно, будто кто-то невидимыми, руками положил его. Змей пришел в себя, негатива он не чувствовал — видимо сворованные силы Айболита давали о себе знать.
Оружейник взял оружие в руки, разглядел клеймо, все, как он и хотел, рожа Злого клоуна была будто лазером выжжена.
— Отдаю в хорошие руки, — и он протянул винтовку Ласке. Ласка шумно выдохнула и приняла винтовку, приподняв ее, видимо не рассчитывала, что она стала такой легкой.
Девушки собрались вокруг Ласки восхищенно тискали винтовку, будто это не оружие, а Шотландский вислоухий котенок.
— А легкая какая! Смотрите, наш символ, обалдеть, как сделана.
— Ух, — выдохнули девушки.
Ласка спросила:
— Кто ты, Змей? — капитан пожал плечами.
— Обычный оружейник я.
— Капитан, на «обычного» ты не тянешь, случаем Сварог не твой папа?
Тут и Глыба высказался. Гигант всегда выбирал нужное время:
— Змей — Великий Змей!
— Нет у нас времени рассуждать на подобные темы, мне еще четыре ствола делать.
На пятый «Выхлоп» едва хватило сил. И Глыба, не смотря на протесты, унес его в каюту.
Ласка нагнулась к Масло, сидевшему за штурвалом:
— Глуши двигатель.
Они шли по инерции, стало проясняться, темной полосой обозначился берег, и наконец, они увидели выплывающий из тумана причал Красной горки, заваленный кусками кирпича. Ласка слегка ударила в плечо, сидевшего за штурвалом Масло, показала жестом — «Молодец». Тигра сидела на носу катера, напряженно внюхиваясь, шерсть стояла дыбом. «Чувствует опасность», - решила Ласка. Причалили тихо. Тигра подбежала к Ласке, та пригнулась и шепотом спросила:
— Враги?
Тигра как учил ее Глыба, кивнула.
— Люди?
Тигра ощерилась и обозначила — «Нет».
— Тигра молодец, — так же тихо прошептала Ласка, Тигра в ответ грызнула ее за ухо.
Масло посмотрел на этих умалишённых, рядом твари, а они сидят в катере и светятся от счастья. Ласка указала на Масло и двумя жестам приказала: «Ты, Замри».
Девушки обтерли руки, лицо, подмышки настойкой полыни.
— Вперед, — бесшумно приказала Ласка, задержав рукой Твердыню, на ухо шепнув ему: — Останься здесь, пока не зачистим.
— Понял, — Твердыня утвердительно кивнул.
Они шли линией, пригнувшись, как тени, бесшумно. Чума обозначила — «Вижу Врага», указав на Тигру, та вытянулась в стойке, указывая направление, щерилась, а вся шерстка зверька стояла дыбом. Валькирии развернулись и встали на одно колено. Впереди ощущалось какое-то движение, но понять, в этой предрассветной бели, что это, не представлялось возможным. Медленно, буквально по сантиметрам подобрались чуть ближе.
Тут стали видны два бегуна. Твари раскачивались, в свойственной им манере не чуя людей. Ласка волновалась — «Как покажет себя это непонятное и такое удобное оружие». В катер, на всякий случай, было взято обычное. Перестраховались.