По сигналу, четыре Выхлопа беззвучно плюнули бронебойными. Твари не успели даже развернуться в их сторону, рухнули. Ласка поцеловала Винтовку. Подошли к сраженным, оказалось, это два матерых бегуна и у каждого по два сквозных отверстия в башке.
— Очуметь, вот это винтовочки, — тихо сказала Чума, поглаживая оружие, как давеча это делал Змей. С тварей разжились четырьмя споранами.
Ласка подала команду: «Тишина, Собраться». Девчата сбились вплотную, по центру сидела Тигра. Ласка зашептала:
— Добиваем в магазин по патрону, и осторожно, девочки, тут еще несколько подобных есть, и уверена, «начальник» этих тварей, где-то по близости обитает. — Валькирии посмотрели на Тигру, та подтвердила. — Тигра, веди.
Так и крались, впереди принюхивающийся следопыт, чуть поодаль осторожно ступая, обходя выломанные взрывом обломки, Валькирии — братства Злых Клоунов. Тигра в очередной раз струной застыла на месте. Перед глазами стрелков отрылась впечатляющая картина огромной воронки: два Топтуна, цокая окостенелыми пятками, ходили по кругу, с опаской поглядывая на вожака, в центре воронки — мощный Кусач, придерживая задними лапами, рвал в куски человеческие тела, иногда огрызаясь на собратьев послабее, чтоб и не думали подходить, и с жутким хрустом жрал, с легостью перемалывая бедренные кости. Топтунам, видать, тоже хотелось, но пока сильнейший не насытился, они жались друг к дружке, будто ища поддержку нервно подпрыгивая.
Ласка знаками показала: они с Чумой берут на прицел Кусача, а Мамба с Эфой — топтунов. Опасная работа намечалась, уверенности прибавляло оружие Змея.
Валькирии заняли удобные позиции, как-то упустив из виду Тигру. Крыска появилась как раз напротив позиций девушек с другой стороны воронки, задорно свистнула подпрыгнув. Топтуны остановились заурчав, а Кусач приподнялся, из его пасти выпала нога какого-то бедолаги. Такая секундная статичность — подарок для снайпера. Четыре хлопка слились в один, будто ребенок хлопнул в ладоши. Твари замертво повалились, лишь Кусач пару раз дернулся.
Все немного расслабились, Кусач, по поведению, здесь явно был главным, а раз так, более сильных тут не должно быть.
— Тигра, ты лучшая следопыт-наводчица.
Каждый из девушек погладил Тигру, сегодня она была добрая, позволила, всё-таки совместные операции сближают.
Попытались понять, что жрал Кусач. Стало понятно по черной форме — гончие Урфин Джюса. Еще где-то трое должно быть, или сожраны как эти или засели где-нибудь в укрытии.
— Тигра, здесь еще есть опасность? (чья реплика)
Тигра встала на задние лапы, покрутила носом и тряхнув головой побежала на край воронки, опять принюхалась, еще немного отбежала, вновь принюхалась и уверенно взяла направление.
Валькирии поспешили за лучшим из следопытов. Наткнулись на убитого Лотерейщика, через шагов десять еще одного, тот еще был жив и полз куда-то вперед. Добили. Распотрошили споровые мешки, извлекли три спорана. Еще через несколько шагов, как грибы с хорошей грибницы, собрали два автомата, рацию, прибор был в рабочем состоянии, тактический пояс один, второй, рюкзак. Похоже кто-то на бегу бросал свою амуницию.
Дальше шли в темпе, Тигра стала постепенно замедляться, кусты сменил лес, вышли на край широкой просеки и услышали ругань:
— Сука ты Крюк, ты чего рацию бросил, оружие бросил? Что теперь делать будем? Как выбираться? Господин вряд ли искать нас будет. Сдохнем здесь, как две белки ударенные током.
— Сам ты, сучья белка, Беглый, чего сам-то автомат свой бросил, а? Голыми руками что ли хотел с тварями разбираться?
— Да они почти меня поймали, вот и бросил, чтоб отвлечь, да и бежать легче. А я что, рыжий, с этим дебильным коробом носиться, да и оружие это. И что ты меня за дауна держишь? Вон, как Серый, тоже не хотелось быть, — и Крюк посмотрел вниз. Там громко чавкая, рвали зубами их сослуживца. — Что, автомат помог ему?
Эти двое перепуганных сидели на ржавой, высокой вышке ЛЭП, на самой ее высшей точке и ругались. Внизу трое безобразных Лотерейщиков разорвав жертву на три части, урча, поглощали отвоеванное, облизываясь и поглядывая на соседей, с явным желанием: «А нельзя ли отжать еще у соперника».
Ласка указала каждой позицию, определила, кто стреляет, себя оставила на подстраховку. Слаженные выстрелы в утреннем птичьем гомоне и вовсе не были слышны. Лотерейщикам, будто страшным куклам-марионеткам, подрезали нити и они повалились.
— Выходим, — приказала Ласка.
Валькирии Братства Злых Клоунов вышли на просеку.
— Эй, Крюк, смотри, Жруны вроде как сдохли, может у Серого в кармане какой сильный яд был?
— Да какой к хренам яд, Бегун? Вон, разуй глаза, твой яд стоит, на кромке леса.
— Оооо бабы.
— Заткнись, мудрила конченый, ты еще им крикни так. Они тебе враз причиндалы отстрелят.
— Да это же…
— Заткни свою пасть, говорю.
— Эй, грачи, давно прилетели, хорош трепаться, слазьте, да побыстрей, а то и вправду отстрелим, всю жизнь мечтала, — громко сказала Ласка, передернув затвор.
— Не стреляй, не стреляй, мы быстро, уже почти слезли, — причитали лишенцы, и в самом деле ловко спускаясь.
Ласка показала глазами Чуме на Лотерейщиков. Та и без слов поняла, умчалась за трофеями.
«Да какие они Гончие, так, щенки еще», - подумала Ласка. Глядя в эти глаза, полные страха, на подавленность, на напавшую на них трясучку.
— Руки за голову, на колени, глаза в землю, — парни бухнулись на колени.
— Грачи, жить хотите? — пленные закивали головами. — Тогда на вопросы отвечать по существу и коротко. За молчание — смерть, за обман — смерть, за уклончивый ответ — смерть. Понятно?
— Да, — в унисон выпалили пленные.
— Имена?
— Крюк.
— Бегун.
— Оружие, колющее, ржущее есть?
— Есть, — ответил Крюк.
— Выкладывай медленно и не дергайся, а то я нервная.
Парень из нагрудного кармана достал пилку для ногтей и маникюрные ножницы.
— Надо же, чистюля, — девушки едва сдержались.
— У меня ничего нет, — поканючил Бегун.
— Говорит только Крюк, Бегун заткнулся! Гончие Урфин Джуса? — задала вопрос Ласка.
— Да.
— Новенькие?
— Да.
— Есть еще гончие?
— Да, Сосновый Бор, где-то в районе Тира Мишень, наблюдатели. Ветераны.
— Чума, обыщи грачей.
— Чисто, командир, — доложила Чума, со всей тщательностью выполнив обыск.
— Так, субчики, похватали свое барахло, автоматы разряжены — это чтоб мыслей не нужных не было. Попытка к бегству, стреляем без предупреждения, шаг в сторону карается так же.
Тут прибежала Тигра, вид потусторонний, шипит, клыки оголены, пена, шерсть топорщится, красные глаза светятся безумием и злобой, обошла кругом пленных и решила поточить когти о камень, рядом с грачами. Искры, камень не выдержал, развалился. Тут затрясло, и не только пленных.
— Хорошо, поняла тебя Тигра, расстрел отменяется, если побегут, они твои — Вперед, — скомандовала Ласка. — Тигра, веди нас.
И они пошли быстрым шагом, впереди Тигра, за ней Мамба, по пятам, след в след, впечатлившиеся, до обморочного состояния пленные, замыкающей шла Ласка.
— Лежать! — приказала Ласка, когда они спустились в воронку. Грачам и вовсе поплохело, лежать нос в нос с Монстрами и останками своих, то еще испытание.
— Мамба, веди быстрей сюда Твердыню. Времени у нас осталось мало, здесь самое-то место для его Граффити, — указав на узкую вертикальную стену, одиноко стаявшую на краю воронки. Заодно собрали трофеи с Топтунов и Кусача, две горошины и десяток споранов. В очередной раз, подивившись сквозным отверстиям в черепе Кусача.
— Наш Змей еще тот читер и от этого я люблю его еще больше, — заявила Мамба. Валькирии засмеялись.
— Мы все любим нашего капитана и это, похоже, еще одно, что нас объединяет.
Подбежал Твердыня, впечатлился, с опасением уставившись на трупы Топтунов и Кусача. Вспомнив, как он отбивался от подобных, в небольшом стабе Пехенец, под Лугой, постепенно выстроив из своего дома настоящую крепость, так он и стал Твердыней, а потом, к ним с крестным прибился Паромщик. Они увидели его мающимся головной болью и плавающим на утлой лодочке, по мелководной реке Ящера, таким способом спасаясь от тварей. Так в его жизни появился друг Паромщик. В один из дней, когда погиб его крестный, друзья решили сплавляться до реки Луга, а там и до большой воды. Надежды и уверенность, что там есть ресурсы и большие группы людей, у друзей были. «О как это бы давно, а он все еще жив», - думал о превратностях судьбы Твердыня, быстро работая баллончиками с краской.
Граффити получилось что надо, красочное, издевательски злое, высокохудожественная черная метка для Урфин Джюса.
Масло извелся весь, ожидая группу, руки вспотели, держась за стартер, он не понимал, как такое могут выдерживать эти прелестные создания, он нет-нет да поглядывал на лежавшую с пулеметом Гаю, а у нее ходьбы один мускул на лице дрогнул, нет, как статуя, гранит какой-то, а не люди. Светало, и туман хоть и сопротивлялся, ряды его воинов под лучами встающего солнца редели.
И вот они наконец появились. Масло облегченно выдохнул и смахнул пот со лба. Стартер засвистел, двигатель завелся, приятно забулькал.
«Скорей отсюда, скорей».
Паромщик и Змей сидели за столом в холе капитанской каюты. На столе лежала большая карта Финского залива, по центру притаился Тень, сверкая глазками увлеченно следя за движениями на карте разноцветных фигурок корабликов.
— Где собираетесь высаживаться, капитан?
— Самое короткое расстояние до цели здесь, — Змей поставил чёрную точеную фигурку яхты на побережье, — пляж Копорской губы.
— Как я понимаю, Вы там не пойдете.
— Нет, люди Урфин Джюса нас ждать будут, как раз на этом направлении, во всяком случае, в большей степени.
— Капитан, почему Вы считаете, что они вообще там будут?
— Каким бы уродом это маньяк не был, он не дурак, а лишь временно потерявший бдительность. Мы вернули ему ее. Второй раз так поступить с собой, он не позволит.