Огонь захватил апартаменты. Белые языки пламени впитали цвет с полов, стен, гардин. От дыма жгло легкие, как будто каждый слой клеток испускал предсмертный вопль.
Дым был слишком густой, а свет слишком яркий. Глаза привыкали долго – не сразу заметили движение среди смертоносных языков. В этом сиянии корчились темные, как ночь, тела. Маленькие и скрюченные, на четырех хилых лапках, причудливо гнущихся как попало. Казалось, лапы отломали от одного туловища и пришили к другому, чтобы получилось нечто похожее на зверька. Демоны. Даже через огонь я сразу узнала в них порождение магии ночерожденных. Они отличались от зверей кроверожденных, которые были на первом испытании.
Трое из них окружали безвольное тело Мише.
В этом огне все виделось черным или белым, за исключением широких черно-красных брызг прямо в центре комнаты, словно кто-то пролил ведро краски.
Из головы разом пропали все мысли, кроме отчетливого понимания того, что Мише мертва.
Лица демонов резко повернулись, и на нас уставились круглые блестящие ямы их глаз.
Я рванулась, не успев подумать, правильно ли делаю. Ничего не просчитав, я вела себя глупо. К третьему шагу мне пришло на ум, что демоны должны были уже на меня наброситься, но не набросились. Они остались совершенно неподвижны, только таращились. Смотрели на меня? Или на Райна?
«Я тебя вижу я тебя вижу я тебя вижу».
Слова приходили не звуком, их ритм проникал прямо в вены.
Сильная рука схватила меня за запястье и отдернула прочь.
– Назад! – низким рыком приказал Райн.
Он прошел мимо меня быстрыми решительными шагами, не сводя взгляда с демонов. Уродцы смотрели на него в ответ, не мигая и не шевелясь.
– Ну-ка пошли прочь! – прошипел он и поднял руки.
Я была в нескольких шагах позади него, но даже там сила его Астериса меня опрокинула. Руки взлетели, заслоняя лицо, – если Ночной огонь надо назвать мощным, то пламя его магии было безмерной силы. Она длилась лишь долю секунды. Гибель демонов сопровождалась высоким пронзительным воплем, который перешел в хныканье и скулеж. Когда свет потускнел, Райн был рядом с Мише, два демона просто исчезли, а третий растекся в противоположном конце комнаты черной жидкостью с подергивающимися ножками.
Я подбежала к Мише и упала на колени рядом с Райном. Маска смертоносной ярости на его лице исчезла, осталось выражение острой тревоги. То ли игра света, то ли он был готов расплакаться.
– Мише, – сказал он, – Мише, посмотри на меня.
Я склонилась над ней, пытаясь проморгаться от дыма Ночного огня. Ее кровь впиталась мне в штанины, хотя они были кожаные. Глаза Мише были полуоткрыты, но не мигали. Одна рука вытянута вдоль туловища, и в ней какой-то длинный золотой предмет – подсвечник? Я ударилась ногой обо что-то твердое и, посмотрев вниз, увидела, что Мише окружают свечки. Незажженные восковые цилиндрики раскатились по мраморному полу.
А живот… Матерь, ее просто разорвали. Выпотрошили. Вампиры могут выжить после многого. Но тут… как остаться живым после такого?
В воздухе разнесся тошнотворный треск. Пол задрожал, загудел. На одно мгновение я с ужасом подумала, что мы падаем навстречу гибели. Крики в отдалении стали громче. Я уже не понимала, где они: здесь, вдалеке или повсюду.
Мы с Райном вскинулись и обменялись встревоженными взглядами. Времени нет. Сколько у нас до того, как обрушится эта башня?
– Мише, пойдем, – проговорил он. – Надо идти.
Райн приподнял ее. Она издала едва слышный всхлип, от которого у меня радостно подпрыгнуло сердце: если чувствует боль, значит жива.
Сзади сверкнула вспышка света. Ночной огонь разрастался. Он был повсюду. Райн отставил всю нежность, надо было действовать. Мы бросились обратно к окну, уворачиваясь от пламени.
– Я могу забрать вас обеих, – сказал Райн, повернувшись ко мне.
Не мог. Он нес Мише и едва сумел протянуть руку в мою сторону.
– Спусти ее и возвращайся за мной, – сказала я.
Он скорчил гримасу:
– Орайя…
– Никому не будет лучше, если мы все упадем. Иди! И побыстрее, потому что мне сегодня умирать не хочется.
– Хорошо, – согласился он, подумав. – Я вернусь. Смотри не сгори тут заживо. – И исчез за окном.
Только оставшись одна, я поняла, насколько глупа эта идея. Пол стонал и опасно трясся. Я пыталась хоть что-нибудь разглядеть. Всплески белого и синего раздувались, стены рушились под натиском пламени.
Еще тридцать секунд, и Ночной огонь захватит апартаменты целиком. Или рухнет башня. Райну не успеть вернуться.
Это если он вообще вернется, а не бросит меня здесь.
БУХ.
Было так громко, что звук стал больше чем звук и превратился в энергию. Я обернулась и успела увидеть, как дверь слетает с петель.
Меня поглотил свет.
Я ничего не видела. Ничего не слышала.
Я парила в одной сплошной боли.
Перекатившись на бок, с усилием встала на четвереньки – или мне так показалось. Может быть, я висела вниз головой. Или падала. Не понять.
Глаза были широко открыты и отчаянно пытались высмотреть хоть что-то помимо ослепляющей белизны, но ничего не находили. Руками я шарила по полу в поисках мечей. Нащупала скользкую от крови плитку, раскрошившийся камень, разбитое стекло, холодный как лед пепел, оставшийся после Ночного огня…
Я здесь умру.
Я слепа и беззащитна. Я ранена – тело двигалось не так, как мне хотелось, но боль от Ночного огня оказалась настолько всеохватывающей – она поражала все нервы сразу, – что я даже не могла сказать, что у меня сломано. Все звуки были далекими и приглушенными, как будто я сидела под водой.
«Орайя, проверь все свои ощущения по порядку», – приказал Винсент у меня в уме, единственной отчетливой чертой в размытом мире.
Я сделала глубокий вдох. Выдохнула.
Не вижу, не слышу, но чувствую. Я прижала ладони к полу – ощутила, как вибрации проходят через меня.
И тут я обнаружила нечто… странное. Одновременно горячее и холодное, бурлящее внутри и рвущееся наружу. Я разом почувствовала не только пол у себя под ладонями, но и стены, и следы оконных рам. Я почувствовала саму себя, сидящую здесь, в середине комнаты. Почувствовала расположение моих мечей: один валялся в нескольких футах справа от меня, второй – почти под левой рукой.
И еще я почувствовала… силу. Лихорадочную силу. Она окружала меня, только черпай. Ночной огонь. Энергия. Мощь.
Слова Мише, которые еще совсем недавно казались совершенно нелогичными, – «она просто есть» – вдруг приобрели смысл.
Я мысленно ощупала эту силу, как ощупывала ощущения, – так, будто она уже стала частью меня.
Глаза по-прежнему ничего не видели, кроме белого. И все же я поняла, что в дверь ворвались демоны. Трое – нет, четверо, последний, с раненой лапой, отстал.
Я не размышляла.
Я поднялась, развела руки и издала бессловесный рев.
По коже прокатился жар и холод. Визг пронзил мертвую тишину в ушах. Волна эйфории сотрясла все мое тело. На две секунды я была самым могущественным существом в мире. Я была неуязвима!
А потом пришла боль.
Колени жестко ударились об пол. Я сложилась пополам, прикрывая лицо.
– Орайя!
Я не услышала Райна, пока он не оказался рядом. Он схватил меня за руку и заставил подняться. Я пыталась разглядеть его лицо – мутный отпечаток на фоне подавляющей белизны. Он смотрел мимо меня, вглубь комнаты, приоткрыв рот и нахмурившись.
Райн сгреб меня в охапку и выпрыгнул в окно.
Мы падали мучительно долгое мгновение, пока он не расправил крылья и не превратил свободное падение в изящную дугу. Темнота ночи принесла облегчение глазам. Я пыталась проморгаться, очистить зрение от едких белых пятен на фоне черного неба.
– Все нормально? – спросил Райн мне в ухо.
– Ты упустил шанс избавиться от меня, – с трудом выдавила я.
Я думала, он не сможет шутить, пока Мише в таком состоянии, поэтому испытала нечто вроде мрачного чувства победы, когда прижатой к его шее щекой ощутила, как его горло завибрировало от резкого невеселого смеха.
– Ну вот! А я надеялся.
Я тоже засмеялась – послышался странный ломаный звук, слишком высокий и слишком громкий.
– Думал, опоздаю, – сказал он и, наклонившись ко мне, тихо и тревожно спросил: – Что ты там такое сейчас делала?
«Ты о чем?» – хотела сказать я, но слова застряли в горле.
– Ночной огонь, – уточнил Райн, словно расслышал даже то, чего я не сказала. – Ты убила четырех демонов.
Поднявшаяся волна тошноты была вовсе не от полета.
Я не знала, как ответить, поэтому промолчала и посмотрела вниз.
Перед глазами все еще было усеяно белыми пятнами. Через несколько мгновений я поняла, что они не исчезают потому, что на самом деле были пятнами Ночного огня, заполонившими улицы.
Перед нами высился замок ночерожденных, зловеще-красный на фоне ночного неба. Охрана была на посту. Армия Винсента сине-пурпурной волной разливалась по городу и моим больным глазам казалась одним размытым смертоносным пятном.
Но Винсента я заметила сразу: впереди, с расправленными крыльями, в черном сиянии Астериса. Красные очертания его крыльев были видны даже с неба, алым отблеском сверкал его меч – Отнимающий Сердца.
Даже на таком расстоянии было ясно, что Винсент излучает смерть.
Я много раз до этого наблюдала его силу в действии. Но никогда не видела его такого. В животе кольнул холодок.
– Твой отец получил свою войну, – сказал Райн. – Долго же он ждал. Он был создан для этого мгновения.
Мне хотелось спорить. Но пока мы парили над руинами, думать я могла только о том, что сегодня ночью что-то изменилось. Мир больше никогда не будет прежним. Я не могла описать, не могла осознать, но это чувство висело в воздухе.
Произошло не просто нападение. Это была не только высшая точка напряжения. Не последний предсмертный спазм.
Нет, это было начало чего-то ужасного. Кровавое рождение еще более кровавого монстра. Такого, кто мог пожрать нас всех.