– Мы можем туда подняться?
Райн проследил за направлением моего взгляда.
– Дорога не такая прямая, но она приведет нас к воротам. И будет меньше дыма.
Будет меньше, но не исчезнет вообще. Дым поднимался от земли залпами. На несколько секунд погуще, потом редел, когда его сносил ветер. Потом снова густел, когда от земли поднималась очередная волна.
Я начала молча считать.
– А если… – начал говорить Райн.
Но я резко оборвала его:
– Тсс!
И постаралась не сбиться со счета.
Есть.
Девяносто секунд.
– Можно просчитать, – сказала я. – То, как движется дым. Смотри.
На этот раз Райн считал вместе со мной.
– Видишь? – сказала я, когда клубы снова сгустились. – Девяносто секунд. Просчитывается. И облаку нужно время, чтобы взобраться туда, – показала я на кратер. – Мы увидим, как надвигается волна.
– И что сделаем?
– Спрячемся?
– А где прячутся от дыма?
– За камнем?..
Я еще не успела договорить, но уже сама поняла, что это глупая идея.
Райн посмотрел на меня взглядом, который говорил то же: «Глупая идея».
Я вскинула руки:
– Ну а твое блестящее предложение?
Он долго молчал, размышляя, и криво усмехнулся:
– Мужчина, которого я убил вчера, был тенерожденным?
Поверить не могла, что мы рискуем жизнью ради какого-то поганого плаща.
Перестала я возражать только потому, что дрался Райн недалеко отсюда. Но все равно пришлось обдумать, где может лежать тело – если оно еще там, – и следствие ошибки могло оказаться трагичным.
Мы решили, что Райн пойдет один. Он летал быстрее, чем я бегала, и на него дым действовал меньше, чем на меня.
– Подожди, пока рассеется побольше, – сказала я. – А если тело не найдешь, сразу возвращайся. Не теряй времени.
– Хорошо.
Я могла думать только о том, как слаб был Райн всего несколько часов назад, – даже сейчас я еще видела остатки этого состояния.
Сглотнув комок в горле, я сказала как можно холоднее:
– Только не делай никаких глупостей.
Он оглянулся и прищурился на меня:
– Если бы я не знал, я бы сказал, принцесса, что вы переживаете.
– Не хочу взбираться наверх одна и пешком.
Он усмехнулся:
– Иногда меня терзают сомнения, но ты ведь на самом деле ко мне неравнодушна?
Я хотела поддразнить Райна еще разок, но его уже не было. Как только рассеялся дым, его великолепные крылья расправились, и он спикировал вниз.
Прошло десять секунд.
Двадцать. Тридцать пять.
Я вытащила меч из ножен.
«Если к шестидесяти не вернется – пойду», – решила я.
Я так вглядывалась в дым не мигая, что глаза заболели.
Почему-то мои мысли обратились к Ниаксии. Каково ей было пробиваться через мертвые земли, в полном одиночестве, отчаянно желая спасти мужа? Мне вдруг отчетливо представилось, как страшно, наверное, быть вдалеке от того, кто тебе дорог, – и чувствовать себя абсолютно бессильной его защитить.
Пятьдесят пять секунд.
Хватит. Иду.
Я глубоко вдохнула и задержала дыхание. Как будто это поможет.
Я побежала…
…и что-то меня отбросило. Я готова была драться, но низкий смех и руки, уже так знакомо схватившие меня за плечи, не дали моему мечу ринуться в бой. Райн оттащил меня от дыма, а в уголках глаз у него морщинками собралась улыбка. Его крылья были расправлены и блестели на фоне темноты всеми оттенками ночи, как мазки краски.
– Ты шла меня спасать?
– Во второй раз, – буркнула я и убрала мечи в ножны.
– Я тронут. Но это ни к чему. Смотри.
Он отпустил меня, схватил ткань, которая была у него зажата в другой руке, и развернул ее. Она была темно-серебряной – любимый цвет Дома Тени – и казалась легкой, как воздух. Она мерцала и переливалась, будто лунный свет.
– Аватрианский шелк, – сказал Райн. – Как я и думал. Одно из самых изящных творений тенерожденных. Кажется непрочным, но задерживает вообще все – и не прорежешь.
Мне вспомнилось тело тенерожденного, разрубленное почти пополам. Райну вчера ночью этот шелк не помешал.
– Почему они всю одежду из него не делают?
– Дорогой и очень трудный в обработке. Его обычно используют для простых вещей.
Райн накинул плащ на плечи, поднял капюшон. Казалось, его тело покрыто расплавленной сталью. Даже испачканный и раненый, Райн был великолепен. Ужасный и монументальный.
– А этого хватит? – спросила я.
Он пожал плечами, отчего шелковистая ткань пошла рябью:
– Будем надеяться.
– Внушает уверенность.
– Ну хорошо, глупая была идея. Давай лучше прятаться за камнем.
Я надула губы. Конечно, это лучшая из всех имевшихся возможностей.
Итак, мы решили, что Райн будет в плаще, возьмет меня на руки и за девяносто секунд пронесет нас обоих, сколько сможет. Потом мы остановимся, спрячемся под плащом, выждем, считая до девяноста, пока волна дыма рассеется, и пойдем дальше. Мы не представляли, что нас ждет там, наверху: чудовища, соперники или то и другое. Это будет моя работа. Райн будет крыльями, я – зубами.
И так несколько раз, пока не доберемся до ворот.
Или пока на нас кто-нибудь не нападет и не убьет.
Или пока дым не проникнет за ткань тенерожденных и не съест нас живьем.
Потрясающе.
Мы приготовились, и Райн снова поднял меня на руки, крепко прижав к груди, а я держала наготове мечи. По сравнению с первым разом, когда он меня так обхватил, ощущение было… не такое, как я ожидала, хоть я и не была готова признать это. Теперь, после событий прошлой ночи, я совершенно иначе чувствовала все места, которыми соприкасались наши тела.
Он наклонился к моему уху:
– Готова?
Не то чтобы. Но насколько могла.
– Готова.
И в следующую секунду мы ринулись в смертоносную дымку.
Глава сороковая
Это был даже не полет. Мы буравили воздух, пожертвовав осторожностью ради скорости. Глаза у меня горели, лицо саднило оттого, что в него врезались жуки, пыль и попадавшиеся на пути ветки. Райну приходилось двигаться хаотично, не грациозными дугами, а беспорядочными рывками, чтобы увильнуть от деревьев и нагромождений камней и держаться так низко, чтобы не попасть в облако едкого дыма, парящего над нами. Он всю дорогу еще и сражался со струящейся тканью, норовящей запутаться в крыльях. Я старалась не закрывать глаза и не мигать, а оружие держала наготове.
Отсчет до тридцати, сорока, шестидесяти пяти, семидесяти…
– Давай! – крикнула я.
Райн прижал меня крепче, и мы рухнули наземь. Сначала он толкнул вниз меня – достаточно резко, я даже сдавленно крякнула, – потом накрыл меня собой, набросив плащ на нас обоих.
– Подберись! – буркнул он, и я поджала ноги и перекатилась на бок, стараясь сделаться как можно меньше, спрятавшись под его телом.
Я никогда так не радовалась своему низкому росту. Это была единственная причина, по которой план сработал. Райн говорил, что уберет крылья, чтобы не мешали, но, видимо, не успел и просто опустил их на нас с боков, а плащ лег поверх. Сердце стучало от такой тесной близости: я была прижата к пепельной пыли и едва дышала; сверху – тело Райна; слева и справа – его крылья.
Я ничего не видела. Но почувствовала, когда по нам прокатился дым, потому что Райн напрягся.
Я прижала руку к его груди в безмолвной поддержке.
– Закрой глаза! – приказал он, до того как началось жжение.
Я крепко зажмурилась, но жар все равно чувствовала. И на теле тоже: сначала на неприкрытой коже – на запястьях, ладонях, шее, а потом везде.
Прошло десять секунд, и я подумала: «Это нас убьет».
Но не убило. Боль осталась неприятной, но далеко не смертельной.
Девяносто бесконечных секунд.
Когда Райн наконец освободил меня, кожу, легкие и глаза жгло, но в остальном я осталась невредима. Ему должно было достаться больше. Я не успела даже посмотреть на него, как он схватил меня, и мы снова летели.
В голове не осталось ничего, кроме счета. Нам нужно было таким способом, девяностосекундными бросками, покрыть не одну милю. Я уже не следила, сколько раз мы это повторили, только мысленно отмечала, когда тело снова ударялось о землю.
Сначала нам везло, что мы не сталкивались ни с какой другой опасностью, кроме того дыма. Но потом, примерно на половине дороги до места назначения, когда Райн откинул плащ, на нас напали три голодных волка с пеной из пасти. Райн не успевал вытащить меч и вместо этого выпустил вспышку магии, чтобы их отпугнуть, – она вышла намного слабее обычного, при его еще не заживших ранах.
Пятнадцать секунд.
Действовать пришлось быстро. Я распорола брюхо одному, пока он был оглушен волной от Райна, а второму – горло, когда он открыл пасть, бросившись на меня.
Сорок секунд.
Третий не хотел подыхать. Он прыгнул на меня, пока я вытаскивала клинок из его собрата. Пятьдесят пять.
Я дралась и считала. Райн подскочил мне на помощь, перехватил предназначавшийся мне свирепый укус. Волк цеплялся за жизнь, огрызаясь после каждой полученной раны.
Шестьдесят секунд. Семьдесят.
Восемьдесят, и я наконец добила его ударом меча и всплеском Ночного огня – как раз успела посмотреть вниз на крутой склон кратера и увидеть волну туманной черноты, катящейся к нам. На десять секунд раньше.
Райн грубо меня повалил. Я видела, как он поморщился, когда по нам прокатился дым. Мы лежали нос к носу. Ткань покрывала его не полностью.
– Ты слишком задержалась, – прошептал он.
– Это все волк.
На этот раз, когда мы досчитали до девяноста, Райн зашевелился не так быстро. Когда он снова подхватил меня на руки, я разглядела его крылья. Пока мы лежали, их концы торчали из-под плаща. Перья оказались чуть подпалены. Черный фон был испещрен точечками, которые я сначала приняла за пятна крови, а потом поняла, что это просто красный цвет.
Мы взлетали снова, снова и снова. Уже начали уставать. И перемещаться чуть медленнее, хотя надо было ускориться. Я знала, что ожоги у Райна на крыльях и на ногах болят, так же как и укус волка.