Ну и ладно.
Я перекатилась на край кровати и встала.
– Куда ты собралась? – спросил он.
– Никуда.
Я повернулась к нему спиной и занялась пуговицами своей куртки. Потом ремнями штанов. Куртка упала на пол, я стянула штаны.
Райн закрыл рот.
Я повернулась.
Он замер. Он удивительно воплощал в себе эту невозмутимость – вампирскую невозмутимость, от которой замолкал мир вокруг. Он вбирал меня целиком, начав с лица и постепенно двигаясь вниз. Я чувствовала на себе этот взгляд, как если бы это было его прикосновение – ласкающее шрамы у меня на горле, изгиб ключицы. Чувствовала, как он задержался на моей трепещущей груди, прикрытой спадавшими черными прядями длинных волос. Двинулся дальше, по животу, прошел вдоль воспаленных свежих розовых шрамов. Остановился в точке слияния бедер. У него раздулись ноздри и потяжелел взгляд – почувствовал ли, уловил ли он запах моего желания?
Когда Райн вновь встретился со мной глазами, он выглядел безумцем.
– Иди сюда, – шепотом взмолился он.
Я вернулась в постель. И просто не выдержала – как только я смогла дотянуться до него, мои руки немедленно оказались везде. Я прикасалась к нему, как прикасался свет, обводя каждую линию, каждый шрам, каждый волосок. Его рот прильнул к моему, руки оказались у меня на талии, на груди, заставляя меня хватать ртом воздух от постижения новых пространств моего тела.
– Ты не просто красивая, – прохрипел Райн, оторвавшись от моих губ. – Ты, Орайя, ты… Я не…
Он не стал дальше сражаться со словами. Вместо этого уложил меня на кровать, и его губы мягко пробежали по моей шее. Он задержался на шраме в том месте, где он пил из меня, – и на том, что был под ним.
И медленно скользнул ниже. Его пальцы сомкнулись вокруг моей груди, обведя сосок. Он опустил голову и тронул языком этот чувствительный бугорок – у меня закатились глаза.
Я не знала, что возможно столько чувствовать. Так хотеть. В прошлый раз все ощущалось по-другому. Впрочем, мы оба были почти дети. И все происходило…
…Иначе.
Я не ожидала, что мои мысли вернутся в ту ночь. Как не ожидала того, что пальцы будут тереть шею и старый шрам.
Райн поднял голову, и между бровями у него появилась морщинка.
– Не останавливайся, – выдохнула я.
Но он смотрел на меня, сжав губы, словно ему в голову только что пришла мысль.
– Как я мог не… Орайя, это… это у тебя первый раз?
Он спрашивал безо всякой задней мысли, с искренней заботой. Его рука опустилась на мою, большой палец погладил ладонь.
– Нет, – сказала я.
Истина, которая в каком-то смысле была ложью.
Взгляд Райна упал на мою шею – на шрам, тот, который он целовал в пещере.
Он знал. Он все понял.
Я чувствовала на этой отметине его теплое дыхание.
– Это у тебя с того раза?
Я крепко зажмурилась и поплатилась яркой мысленной картиной другой ночи, другого мужчины, другого дыхания на моей шее.
– Да.
– Как?
– Ничего особенного. Он… он просто не смог себя сдержать.
Райн ни на секунду не поверил моему деланому безразличию. Его губы поцеловали одну серебристо-белую изломанную линию, другую.
Он отстранился, строго глядя мне в глаза, словно стараясь убедиться, что я понимаю слова, которые он собирался произнести.
– Орайя, тебе ничего не грозит. Мне нужно, чтобы ты это знала.
«Тебе ничего не грозит».
– Я знаю.
И я говорила искренне, потому что еще в первый раз, когда он сказал мне эти слова, я ему поверила.
– Я хочу, чтобы тебе было приятно. – Он скривился и, покачав головой, сразу исправился: – Нет. Больше. Я хочу, чтобы ты… провались оно все, нет таких слов для того, чего я хочу.
– Я же не наивная девственница.
Да, конечно, мой предыдущий сексуальный опыт закончился… плачевно. Но девушка может экспериментировать с собой невероятным количеством способов. Но, глядя на тело Райна, я вынуждена была признать, что все обещало оказаться совсем другим.
– О, я знаю. Никто не назвал бы тебя стыдливой мимозой.
Он поцеловал меня, длинно и медленно.
– Я просто хочу, чтобы ты знала, – шепнул он, не отрываясь от моих губ, – что ты всем управляешь. И у нас есть столько времени, сколько потребуется, чтобы ты была готова.
Он провел кончиками пальцев мне по колену. Мои бедра раскрылись, и касание отправилось выше. С каждым дюймом мое дыхание учащалось.
– Сколько времени? – едва сумела выговорить я. – Райн, у нас одна ночь. А потом мы умрем. И хорошо бы ты оказался искусным любовником.
– За это не беспокойся.
Он отважился подняться по моему бедру еще выше – но не настолько высоко, как хотелось. Сердце застучало быстрее, когда его губы медленно придвинулись к моим. Когда кончики его пальцев тронули мои влажные складки, он тоже вздрогнул, и мне это очень понравилось.
– Я об этом… часто думал.
Мне показалось или он произнес это… чуть стыдливо?
– Много думал о тебе…
Еще один поцелуй.
– О том, что бы мы делали.
И еще.
– Какие бы ты издавала звуки.
Еще один – и его пальцы погладили напоенную желанием вершину.
– Мне надо провести много экспериментов.
Он отпрянул от меня, и его губы поплыли вниз по моему телу. Он поцеловал грудь, живот, бедра. Вдруг грациозно соскочил с постели, встал рядом с ней на колени и повернул меня так, чтобы ноги свисали.
Я оперлась на локти и наблюдала. Внутри боролись возбуждение и страх. Я застыла, вдруг почему-то остро ощутив, насколько беззащитна. Я была обнажена. Мечи валялись в другом конце комнаты. А Райн – хищник с клыками намного острее моих – разложил меня перед собой совершенно беспомощную.
Он раздвинул мне ноги чуть шире, словно хотел увидеть еще больше. Он стоял надо мной на коленях, и что-то дикое и первобытное внутри трепетало от желания.
Его глаза снова нашли мои – неохотно, будто ему пришлось заставить себя оторвать взгляд.
– Дай мне попробовать твой вкус.
Я чуть не рассмеялась.
– Ты уже пробовал.
– И даже тогда я думал вот об этом.
Его рука отправилась блуждать по моему животу. Моя встретилась с ней. Его большой палец лег мне на тыльную сторону кисти – и я поняла, что он напоминает мне: даже когда его зубы так близко к моим самым уязвимым частям, я всем управляю.
– Да, – прошептала я.
Я не могла отвести от него взгляда, когда эти совершенные губы тронула улыбка и его голова склонилась передо мной.
Но от прикосновения его языка я откинулась назад.
С самого первого касания он был требовательным и щедрым. Я подумала, что он начнет дразнить меня, зная, как сильно я его хочу. Но вместо этого даже первое движение было крепким и уверенным, ласковым и с паузой, отчего у меня дернулись бедра.
Он плотнее стиснул меня, притягивая ближе к лицу, и издал стон, завибрировавший в самых чувствительных уголках моего тела.
– Это лучше. Лучше, чем твоя кровь.
«Лучше», – исступленно согласилась я.
Лучше чего угодно. Лучше всего, что может быть.
У меня не нашлось язвительного возражения. Острого замечания. Только слепое, лихорадочное желание, чтобы он не прекращал больше никогда.
Я раскрылась шире навстречу его губам.
Его язык был дотошным и аккуратным. Нежным. Жестким. Мое тело изгибалось ему навстречу, как натянутый лук. С каждым движением напряжение моего прошлого таяло, уступая сладострастному экстазу.
Я представляла себе, как это может быть, – представляла в ту ночь, когда он из меня пил. Но он оказался прав. Это было лучше. Его рот двигался с той же настойчивостью и с тем же трепетом. Я обеими руками стиснула простыню, напрягаясь в предвкушении новых поцелуев. Его руки так крепко обхватили бледную плоть моих бедер, что должны были остаться следы от ногтей. Ну и хорошо. Вот и пусть.
Дыхание стало быстрым и неровным от всхлипывающих стонов. Я теряла последние крупицы самообладания. Вскоре мои бедра уже качались вместе с ним в такт его языку.
Когда по самым чувствительным нервам он проводил зубами, шок наслаждения оказывался так велик, что у меня вырывалось его имя.
О богиня! О Матерь! Я была над пропастью, готовая сорваться, и все вокруг рушилось, кроме…
Он остановился.
У меня вырвался сокрушенный вздох. Я подняла голову и увидела, как Райн вглядывается в меня. Я тяжело дышала, грудь вздымалась и опускалась.
– Скажи это еще раз, – хрипло выдохнул он.
Вновь опустив ко мне губы, он ввел внутрь два пальца – и дал мне все, все, все одним длинным, сильным движением языка.
Новое сочетание ощущений оказалось сильнее меня. Наслаждение поглотило меня целиком. Спина изогнулась дугой. И я сделала то, чего он хотел. Его имя вырывалось стоном снова, и снова, и снова.
Когда мир опять приобрел очертания, я не могла отдышаться. Первое, что я услышала, был тихий смех Райна рядом с чувствительной плотью бедер.
– Совершенно невероятно.
«Совершенно невероятно», – согласилась я.
Но не настолько невероятно, как ощущать его всего внутри. Превратить его в стон, как только что он превратил меня.
Я села. Все мое тело казалось мягким и безвольным – последнее напряжение стерлось под его языком. Не успел Райн пошевелиться, как я спустила ноги с кровати и толкнула его на пол.
– Уфф, – прокряхтел он, когда я взобралась на него. – Мне тебя опять на кровать тащить.
Но он не жаловался. Его руки уже блуждали по мне, прослеживая изгибы моих бедер, раскинутых над ним, поднимались к талии, замирали у груди. Еще большее влечение к нему сжималось в глубине меня, и сейчас, когда его не сдерживала моя нервозность, оно было еще жарче.
Я опустилась на Райна и почему-то глубоко втянула воздух. Его запах ударил в меня, словно я вдохнула полные легкие сигарного дыма, а от вкуса его кожи – вкуса неба – закружилась голова.
Пальцы Райна нежно путали мне волосы, пока я спускалась вниз, следуя по расширяющейся тропе мягких темных волосков к поясу его штанов. Они были сшиты из толстой кожи и плотно прилегали к телу. Захотелось его пожалеть.