— Чье это?
— Мамино. Хочешь взглянуть, какая она была?
— Конечно.
Снимки, сделанные в ночных клубах, и газетные фото — вот она, Салли Девон, прекрасно сложенная, с милой улыбкой. Но на мой взгляд она была только точным идеалом шоу-герл. Своей изюминки у нее не было. Фотографий было четыре, все при ночном освещении, все с компанией друзей. Но на двух — один и тот же человек: темноволосый, с глубоко посаженными глазами, благообразный, точно священник.
— Она была прелесть.
— Она была прекрасна, — мягко сказала Сью. — Я еще помню ее лицо.
— Это снято до твоего рождения.
— Я помню, как она говорила со мной о нем.
— Дальше…
— Она ненавидела его.
— Сью… Они были женаты.
— Пусть.
— Хочешь правду?
Она закусила губу.
— Твоя мать была алкоголичкой. Он сделал все, чтобы она вылечилась. Алкоголики это ненавидят. Он не давал ей пить. Оставь эту чепуху, что он…
— Она сказала: «Меня убила змея!»
— Пьяницы видят во сне обычно слонов и удавов.
— Она сказала: «Ищи письмо». Когда-нибудь я найду его.
— Тебе было три года. Как ты можешь помнить такие вещи?
— Просто…
— Что ты хочешь?
— Поцелуй меня.
Я поцеловал.
— Не так.
— А как? — Это уже переставало мне нравится. Кошечка показывала характер. С большими девушками я знал, как обращаться, но как быть с котятами, которые лезут вам на шею?
Тут она показала мне как. На секунду прильнув ко мне — вся желание, вся податливость и испуг. Мы соприкоснулись на секунду, но это потрясло меня и заставило затрепетать. Ее щеки пылали, глаза блестели.
— Я думала, что ты все делаешь быстро.
— Иногда. Но лучше не повторяй таких штучек. Остынь, котенок.
— Хорошо, Майкл.
Потом я отправился к Пату.
ГЛАВА 6
Нового инспектора перевели из другого департамента. Я знал его несколько лет назад. Его звали Спенсер Креб и его профессиональную ненависть испытали на себе все те сотрудники, которые позволяли себе совать нос в его маленькое царство.
Он посмотрел на меня и я сразу понял, что у него ко мне старые претензии и что я — жертва номер один в его списке.
Чарли Форс — новый прокурор, молод, талантлив, поднимается в гору. Приятная внешность, за которой кое-что уже скрывалось. Он уже прошел школу в коридорах суда, профессионал и в игре никому не уступит.
Оба они сидели за столом, и я стоял посередине комнаты. Было похоже, что они собираются выпустить меня, как чертика из бутылки, и хорошенько поиграть со мной в кошки-мышки, прежде чем спокойно полакомиться добычей. Они дали мне фото.
— Узнаешь?
Я взглянул.
— Это Каниа. Сегодня он вел фургон, который сбил такси рядом с метро.
— Это вы уже говорили. — У инспектора был сухой и низ кий голос. — Да, это было чисто сделано: обычное дорожное происшествие.
Я посмотрел на обоих.
— Вы хотите завалить меня? Я представляю Федеральное Агентство. Это невидимка, но у него большой вес. Нажмите на меня посильнее и увидите, где это отзовется. Я занимаюсь делом на государственной службе и у меня есть привилегии в этом деле. Я связан со всеми департаментами, и капитан Чамберс вас уже информировал. Просто не трогайте меня, иначе сами удивитесь. — Я намеренно посмотрел на Чарли Форса. — А уж какой будет шум и какое паблисити!
— Не запугиваете ли вы меня? — Он поднял брови.
Я кивнул.
— Да. Это я и делаю, умница. Одно слово — и карьера кончится. Поэтому сиди тихо.
Но я не мог их слишком винить.
Икс-агент, бывший алкоголик с таким разрешением — не так-то просто это было усвоить. Особенно с моей репутацией и снова — в системе.
— Мы должны сотрудничать с вами, Хаммер.
— Спасибо, Рикрби, — подумал я. — Это ты платишь мне за «Дракона».
— Мы выяснили все о Левите.
— Что?
— Нашли его девушку. У него были деньги. Собирался начать дело. Откуда деньги — не говорил, но сказал, что потом денег будет еще больше.
— Декерсон?
— Ничего не известно, но мы ищем. И потом, со всей страны съехались старые волки. Они чисты, к ним никто не может придраться. Мы можем арестовать их, но предъявить обвинение — нет. Что-то носится в воздухе.
— У них конвенции?
— Нет. Им платят каким-то образом. Либо тут замешана крупная сумма, либо они действуют по чьим-то указаниям. Мы можем только выжидать. Кто-то привел всех фарцовщиков в систему, вплоть до побережья, кто-то держит все ниточки в руках и тоже ждет. Но кто? Что ты думаешь об этом, Майкл?
— Ничего. Убери убийцу с моей шеи.
Его глаза сузились.
— Мы делаем все возможное. Он не будет долго жить.
— Но пока он живет великолепно.
Я встал.
— Этот… Арнольд Гудвин…
Он тоже встал.
— Это мне тоже не нравится. Они потенциальные убийцы. Я поставлю людей у дома Торренса, нравится ему это или нет.
— О'кей!
За время, пока я отсутствовал, как мне сообщили, прибегал Дисой Адаме. Говорит, жемчужину в грязи отыскал. Я назначил Адамсу свидание у «Голубого кролика». Он, оказывается, нашел Аннет Ли, которая была с Салли, когда та умирала.
— Ну и старая же, наверное!
— Что ж, зато по-прежнему кокетничает. Она была горничной у Салли и…
— Ладно, полетели! Ты свободен?
— Как птичка. Цинтия ушла в кино.
Аннет Ли занимала две комнаты. Ее пенсия давала ей независимость. Кошка составляла ей компанию, и что бы ни происходило на улице, это ее не касалось.
Маленькие ручки и ножки, подсохшее, старческое тело, морщины, красивый разрез серых глаз с неожиданно длинными ресницами. Трудно было определить ее возраст, но Салли она помнила блестяще.
Она знает Торренса давно, но он был не в ее вкусе, хотя с Салли он поступил честно, ничего не скажешь. Если бы не ее пьянство — это был бы счастливый брак! Она думает, что это — комплекс вины Салли: она принесла свое прошлое, темное и грязное, в жизнь Торренса и это заставило пить ее еще больше.
Она так же хорошо помнила и день смерти Салли.
— На улице, на морозе, пьяная! Позор!
— Не имеет ли Сим отношения к этой смерти? — спросил я прямо.
— Не говори глупостей, парень.
— Но Сью так считает.
— Малышка Салли?
— Да.
— Она была крошкой.
— Может быть. Но она то говорит, что ее мать убил Торренс, то лепечет что-то про змею.
— Змея?! Да, помню. Салли говорила это, когда напивалась.
Забавно, что ты вспомнил это! Но никакой змеи не было. Я-то знаю. Видела, что она умерла в дверях дома, на моих руках. Замерзла, бедняжка, пьяная и больная. Может быть, это и к лучшему.
Мы пошли к двери, и вдруг эта развалина ожила. Длинные ресницы зашевелились.
— Эй, парень!
— Мадам?
— А они его поймали?
— Кого?
Того, кто удрал с этими деньгами. Целое состояние! Дружок Салли.
Я вернулся к ее креслу.
— Целое состояние?
— Да, три миллиона. Коплей, по-моему, его звали. Блэк Коплей.
Он был самый опасный из всех, самый поганый. Они его поймали?
— Нет.
— Пусть и не пытаются. Он был умный. Кажется, я знаю, куда он отправился после того, как украл деньги…
— Куда, миссис Ли? — вкрадчиво и мягко спросил я.
Она не ответила. Она спала.
Дело начинало мне не нравиться.
Итак, где-то в нашем городе был парень с пулей в кишках, который мечтал заставить меня мучиться так, как мучился он. Это Левит заставил его страдать, но он свалил все на меня.
Я остался в живых, а ему нужно было отомстить! Все равно кому!
А тут еще три миллиона долларов! Это могло навлечь беду на город. Это могло вернуть человека к власти. Это был оборотный капитал и желанный приз.
Итак, Блэк Коплей сидел тридцать лет в какой-то дыре и держался за деньги. В конце жизни он снова хочет купить себе место в ней. Он знает, как это сделать, за тридцать лет у него было время все продумать.
Блэк Коплей — мистер Декерсон.
Это версия.
Дальше — сложнее. Зачем ему нужно убить Сью Девон?
Ответ: затем, что Салли родила Сью от другого. Он любил ее, и ему хотелось убрать ребенка, чтобы причинить боль тому, другому. Но тут концы не сходились. Слишком уж много народу хотело смерти крошки.
Сначала Базиль Левит, потом появились «Ручка» и Каниа. Но тут — другое. За нее хотели хорошую награду. Поэтому мы — я оказался случайно на месте — и палили друг в друга.
Вошла Велда и бросила мне фото. Блэк Коплей. Я уже видел его лицо там, в пестрой комнате с балетным станком. Парень с благообразным лицом среди публики из ночных клубов вместе с матерью Сью. Если он сейчас жив, ему должно быть не меньше, чем восемьдесят два. Но годы ничего не значат для таких людей.
— Тебе придется навестить Аннет еще раз, Велда. И будь начеку. Каниа в городе, как и Гудвин. Эти ребята могут стать нужным ключиком.
— Ты знаешь, что инспектор направил письмо в Агентство, где льет на тебя грязь, и что тебя ждет «хвост» внизу?
— Это не страшно. Я знаю, как выйти сухим.
— Знаешь, я заказала для тебя номер. Ключ у портье. Там чудесная двухспальная кровать.
— По правилам вежливости нужно подождать, пока тебя не спросят.
— Там еще есть кушетка для тех, кто хочет быть слишком вежливым.
— Ты не можешь потерпеть, пока мы поженимся?
— Нет. — Она стала надевать плащ. — Если я остановлюсь, то буду всю жизнь спать на кушетке.
— У тебя есть ключ?
— Конечно.
— Я поменяю замок.
Сони Монтлей уже закрыл свою мастерскую и сидел в баре через два квартала. Это было грязное и, казалось, готовое прогореть каждую минуту заведение, державшееся только на завсегдатаях. Монтлей сидел за столом с жестянкой пива и сдачей, горкой насыпанной перед ним. Увидев меня, он улыбнулся беззубым ртом.
— Не ждал тебя, парень. Чем я тебе так понравился?
— Фигурой.
— Подумай, ну что общего у полицейского с такой старой развалиной? Смотрите на меня, как на сор, а я мечтаю, чтобы за мной снова побегали.