Надсмотрщик чуть слышно выругался и приказал снять колодки. Сетх-Ка бросил ему монету. Поймав ее, тот благодарно согнулся в низком поклоне, затем прикрикнул кнутобойцам, чтобы шли дальше. И поскорее, да будет велик фараон, пока в светлую голову младшего сына воплощенного Гора не взбрело еще какое-нибудь сумасбродство.
Они стояли у пылящей дороги и провожали взглядом удаляющуюся колонну, Счимбо разминал затекшие после тесных колодок запястья. Разочарованный уходом обильной трапезы, леопард прилег в тени придорожного камня и вылизывал лапы, словно намереваясь тщательно помыть их перед едой.
– Благодарю тебя, принц. Ты добрый человек. Прежде я не думал, что в ваших землях есть такие. Как я могу отблагодарить тебя?
– Ты уже отблагодарил. Больше ничего не нужно. Если пожелаешь, я могу отпустить тебя здесь и сейчас, но лучше мы прежде отправимся в Мемфис, я велю писцу составить для тебя грамоту с пропуском через земли моего отца. Иначе вряд ли тебе удастся далеко уйти от столицы.
– Вероятно, удастся, вернее, удалось бы, но это стоило бы жизни многим из твоего народа. Из почтения к тебе я пощажу их. Будь по-твоему.
Колонна уже скрылась из глаз и им пора было возвращаться в Мемфис, когда на горизонте появился всадник на мчащемся галопом коне.
– Если глаза не обманывают меня, это же мой братец! – удивленно воскликнул юный принц.
Это и впрямь был Ба-Ка. Впрочем, мало нашлось бы под небом Египта людей, которые могли бы вот так вот, бросив львиную шкуру на спину яростного коня, мчать верхом, подобно дикому нубийцу. Молодой наследник гордился своим умением и всякий раз, когда случалась возможность, демонстрировал его. Особенно если это давало возможность покрасоваться перед девицами. Те с замиранием сердца глядели на принца, гарцующего на лоснящемся черном жеребце, обхватив коленями спину животного. Их сердца таяли от одного взгляда на этого храбреца.
Ба-Ка спешился неподалеку и тут же насмешливо бросил:
– Я смотрю, ты приглядел себе дружка! Что ж, он не совсем зверь, но все же не совсем человек. Как раз для тебя.
Кулаки нубийца сжались, но, прежде чем он успел сказать хоть слово, притаившийся за придорожным камнем леопард стрелой метнулся на Ба-Ка. Тот попытался было выхватить из-за пояса кинжал, но тщетно: мощный зверь уже сбил его наземь, и из разинутой пасти хищника на лицо Ба-Ка текла голодная слюна. Державшиеся в отдалении лучники – смотрителя зверинца бросились – натягивать луки, но в этот миг Сетх-Ка оказался у них на пути и требовательно крикнул:
– Нет! Ко мне!
Леопард нехотя повиновался, все же, будто случайно, полоснув обидчика когтем по груди.
Ба-Ка, скрипя песком на зубах, зажимая ладонью глубокую царапину, от ярости не мог связать и пары слов.
– Ах ты заморыш! – клокотал он. – Ничего, даже звери не помогут тебе! Ничего тебе не поможет! Знай, Асо будет моей, что бы там ни решил отец!
– Что ты говоришь, брат?
– Отец призывает тебя к себе, поспеши! Я и так насилу отыскал тебя. – Лицо Ба-Ка стало каменным. – И даже не думай об Асо!
Глава 3
Корреспондент вечерних новостей «Третьего канала» старался держать на лице маску суровой невозмутимости, как подобает человеку, видавшему виды и постигшему все тайные ходы шестерен и пружин темного закулисья Большого яблока – короля городов.
– Теперь к криминальным новостям. Снова группа, прозванная «рыболовами», оказалась на месте потенциального преступления в тот самый момент, когда его еще можно было предотвратить. Характерная манера упаковывать преступников при помощи кевларового шнура, на концах которого привязаны свинцовые рыболовные грузила, дает основание предполагать, что мы имеем дело с одними и теми же людьми. Вопрос, заданный полиции: когда же они начнут выполнять свою работу, а не полагаться на «рыболовов-любителей», так и остался без ответа. Хотя, судя по результатам, эти парни выглядят куда большими профессионалами, чем полиция города Нью-Йорка.
В этот момент лицо корреспондента исчезло с экрана, и на плазменной панели возникли дюжие сотрудники нью-йоркского департамента полиции, заталкивающие в фургон с мигалкой на крыше меланхоличного верзилу и бьющегося в истерике латиноса. Не было слышно, что он кричит, но Тайлер догадался, что увязанный горе-бандит клянется отыскать его и уничтожить самыми заковыристыми способами, до которых додумается за время отсидки.
– Ты смотри, какая тварь неблагодарная! – на секунду переставая отрабатывать ударную технику на деревянном манекене, возмутился Логан. – Я его, понимаешь, от электрического стула спас, а он еще угрожает!
– Посмотри на это с другой точки зрения, – отозвался Бобби, встал на руки и начал медленно отжиматься в этой неудобной позе. – Они, конечно, и раньше не были пай-мальчиками, но конкретно на это преступление их толкнул прорыв некой агрессивной, условно говоря, энергии, о которой мы и сами ничего толком сказать не можем. Если бы мы раньше их перехватили, то и преступления не было бы.
Тайлер оставил в покое манекен и задумался.
– Слушай, Бобби, вот мы с ними боремся, боремся, а результата ведь никакого. Бег на месте выходит.
– Значит, тебе потенциальных жертв не жалко?
– Ну, я не в этом смысле. Мы же должны оберегать весь мир, а получается, оберегаем несколько потенциальных жертв. Это как бы не одно и то же. Немасштабно как-то.
– Похоже друг мой Тайлер, ты меня вообще не слушаешь. Сколько я тебе всего рассказал, а ты спрашиваешь о том, что уже должен знать. Все девчонки на уме.
– Бобби, ну виноват. Расскажи еще разок!
– Да тут нечего долго рассказывать. Хроники говорят, да и я сам каждый раз чувствую – когда потенциальные жертвы становятся фактическими, эта гадость получает силу. И все становится гораздо хуже. Если людей не спасать, оно так накачается, что никакой хранитель не удержит.
– Значит, он у нас типа дистанционный кровопийца… Знаешь, меня вся эта канитель уже начинает доставать. Сначала тебя плющит, как бог камбалу, потом мы мечемся в поисках разгадок и тайных смыслов, потом отлавливаем очередных ушлепков, на которых вдруг накатила некая загадочная темная сила. И все это как-то слишком уж зачастило. Обалденная веселуха!
– Ничего веселого, – откликнулся хозяин тюнинговой мастерской. – Это наша работа.
– Вот об этом я хотел как раз спросить, – упорствовал Тайлер. – А по-другому никак нельзя? Уже сколько веков хранители так над собой измываются. Все ничего толкового придумать не могут. Ну сам посуди, когда-то каждую деталюшку точили вручную, а сейчас в станок программу ввел, вжик – и вся любовь. Может, и нам пора что-то менять? А то аргумент, что наши предшественники всегда действовали именно так, как-то уже не очень убедителен. Ты вон предпочитаешь рассекать на «Астон Мартине», а не как Ричард из Торксвуда – на верном боевом коне.
– Не путай одно с другим. Ты же знаешь, у нас есть Книга…
– Стой, стой! – перебил его Тайлер, указывая на экран. – Это же вон та рыженькая из вагона!
На экране симпатичная девушка в очках в тонкой золотистой оправе отвечала на вопрос журналиста.
– Скажите, вы успели разглядеть ваших спасителей?
– Да-а, – каким-то мурлыкающим тоном проговорила «рыженькая из вагона».
– Из-за того, что видеокамеры наблюдения рядом с ними почему-то начинают давать сбой, их личности до сих пор неизвестны общественности. Но вы могли бы описать их?
– Могла бы, – столь же зазывно промурлыкала девица. – Того, кто был рядом со мной.
Журналист от возбуждения даже забыл о собственной крутости и весь обратился в слух.
– И какой он?
– Он обалденный! – с чувством вздохнула красотка. – Надеюсь, он меня слышит, поставьте для него песню Мэрилин Монро «Kiss me tiger».
– Но мы не радио «Лав», не ставим песни, у нас «Криминальные новости».
– А жаль. – Голос спасенной можно было намазывать на тосты вместо клубничного джема.
– Бобби, ты не против, если насчет Книги ты мне расскажешь потом, я вспомнил, что у меня имеется срочное дельце…
– Позвонить рыженькой?
– А если и так, что с того? – Тайлер встал в позу оскорбленной невинности. – Почему ты думаешь, что спасать людей от грозящей их жизни угрозы – это наше дело, а спасти это милое создание от пережитого ужаса, от стресса и, возможно, депрессии нам, вернее мне, не пристало? Я же, между прочим, почти доктор! Это мой долг!
– Доктор ты почти, – усмехнулся Бобби, резким выпадом бросая кулак в голову напарника, – а бабник законченный!
Логан скользнул под руку учителя, чиркнул по ней ребром ладони, уводя в сторону. Пальцами другой руки, словно крюком, зацепил за кадык и повел Бобби Мардо вниз по спирали, опрокидывая его на спину. Тот ушел в кувырок и через мгновение опять стоял в стойке.
– Неплохо!
– Так я звоню? – уточнил Тайлер.
– А как же официантка из бара на заправке? Ты ж ее вроде на сегодня в Нью-Йорк пригласил?
– А, Линда? Да, – Тайлер скривился, – обещал ей показать красоты города. Но что делать, у меня форс-мажор. Если тебе не сложно, закажи ей какую-нибудь экскурсию.
– Ну ты и кобель, – нахмурился Бобби.
– Я лишь выполняю то, для чего меня создала природа. И вообще, может, эта рыженькая, кажется ее зовут Джессика, – моя судьба? Рыжая, да еще в очках – это же ж..! Ай, чего я объясняю, тебе все равно не понять. Это тебе не движок перебирать. Все, меня ждет спасенная от разбойников принцесса. Если понадоблюсь, звони. Но очень надеюсь, что не понадоблюсь. В конце концов, два энергетических выброса за два дня – это и так перебор.
Серебристый «Астон Мартин» затормозил у ресторана с надписью «Реми». Тайлер наклонился к рыжеволосой спутнице, не забыв отметить наметанным глазом притягательную глубину ее декольте. Пожалуй, на всем Манхэттене не найдется более приятного места для того, кто способен воздать должное кухне, атмосфере и обслуживанию. Девушка блеснула зелеными глазами из-под очков и улыбнулась столь многообещающе, что, баллотируйся она в президенты, могла бы победить, вовсе не открывая рта. Парковщик в служебной куртке расторопно открыл дверцу прекрасной даме, и та выпорхнула ко входу в один из лучших нью-йоркских ресторанов, думая про себя о том, что ее недавний спаситель, должно быть, самый, что ни на есть, натуральный Гарун Аль Рашид.