Значит, этому желтому дьяволу Ли пришла в голову мысль подделать письма и таким образом подзаработать?
Да нет же! Ли! Что за идея! Сильви — да! То была ее находка! Деньги, которые она раздобыла, предназначались фальсификатору, а не шантажисту! Моя интуиция подсказывала мне, что я не ошибаюсь. Ибо я знал Сильви так же хорошо, как она успела узнать меня! А может, даже лучше!
Она любила меня до такой степени, что ради меня готова была навлечь на себя позор! Она сама придумала проникнутые страстью, потрясшие меня слова.
Она сказала, что получила письма от слуги, поскольку это было наиболее правдоподобное объяснение.
Как же она могла пойти на такое?
Нет, все мы решительно на грани полного упадка! Все люди: будь то заключенные или тюремщики, судьи или адвокаты, убийцы или палачи! Все мы, с нашими страстями и страхами, с нашими обманутыми мечтами и нашими иллюзиями, живучими как сорняк! Все, все! С грузом лжи и несовершенных преступлений на душе!
Я обратил внимание, что кабинет следователя совсем невелик, и мне достаточно трех шагов, чтобы его пересечь. Я вернулся на место. Уселся, положив ногу на ногу, и взглянул на своего собеседника, будто видел его впервые.
— Что вы можете сказать, Сомме?
Я уставился на его черный потертый галстук, в котором он был похож на вдовца.
— Что я могу сказать, господин следователь?
Боже, какой же это был трудный вопрос! Что мог я сказать?
Я подумал о могиле Андре, которую так никогда и не увижу… О могиле, где покоился прах порядочной женщины.
Не это ли — знаменитый сад, удобренный моими преступлениями?
Теперь у меня было право целиком предаться собственному малодушию. Другие все решат за меня.
— Я могу сказать, господин следователь, что наконец я счастлив…