В ЧК он держался мужественно, на вопрос конвоира, есть ли в камере поэт Гумилёв, ответил:
– Здесь нет поэта Гумилёва, здесь есть офицер Гумилёв.
Биография Константина Георгиевича Паустовского (1892–1968) – русского советского писателя, признанного классика отечественной литературы, интересна прежде всего как пример – безотносительно его замечательного литературного дара – того, что человек, попавший в мясорубку Первой мировой и Гражданской войн, живший во времена страшных репрессий, остался верным своим идеалам: не угождал, не предавал, не шёл на сделки с совестью.
Журналист Валерий Дружбинский, работавший у К. Паустовского литературным секретарём в 1965–1968 годах, в своих воспоминаниях о писателе («Паустовский, каким я его помню») написал: «Удивительно, но Паустовский ухитрился прожить время безумного восхваления Сталина и ни слова не написать о вожде всех времён и народов. Ухитрился не вступить в партию, не подписать ни единого письма или обращения, клеймящего кого-нибудь. Он изо всех сил пытался остаться и поэтому остался самим собой».
Костя Паустовский учился в Московском университете и мобилизации в Первую мировую не подлежал: по законам того времени младшего сына не брали в армию, если были призваны старшие. А его два старших брата, Борис и Вадим, уже оказались на фронте. Какое-то время Паустовский работал кондуктором и вагоновожатым московского трамвая, но рвался на передовую.
Осенью 1914 года началось формирование тыловых санитарных поездов, и будущий писатель добровольно начинает работать санитаром на одном из таких поездов, развозящих раненых по далеким от фронта городам. Он стойко выполнял тяжёлую и грязную работу, хотя его тонкая душа страдала при виде ампутированных конечностей, бреда раненых и агонии… По его просьбе в 1915 году Паустовского переводят с тылового поезда на полевой, а затем – в полевой санитарный отряд, с которым прошёл длинный путь от Люблина в Польше до городка Несвижа в Белоруссии.
Паустовский был тяжело ранен в ногу во время артиллерийского обстрела в Несвиже. Выпал из седла, но успел ухватить поводья, и лошадь вытащила его к своим. Месяц он пролежал в госпитале в Несвиже. И там случайно в старой газете прочитал, что погибли два его брата: «Убит на Галицийском фронте поручик сапёрного батальона Борис Георгиевич Паустовский». «Убит в бою на Рижском направлении прапорщик Навагинского пехотного полка Вадим Георгиевич Паустовский». И погибли они в один день…
После госпиталя Паустовский вернулся к матери в Москву, потом они с матерью и сестрой уехали на Украину. В Киеве в декабре 1918 года его мобилизовали в войска гетмана Скоропадского, а когда в очередной раз власть в городе сменилась, его призвали в Красную армию – в караульный полк, набранный из бывших махновцев. Несколько дней спустя один из караульных солдат застрелил полкового командира, и полк расформировали.
Все время Константин Паустовский не переставал писать, в качестве журналиста сотрудничал с газетой «Правда», журналами. Его рассказы и очерки появляются в прессе и выходят в книжных издательствах. Писательская элита принимает его в свои ряды, власть относится к нему весьма благосклонно, наградив в январе 1939 года «За выдающиеся успехи и достижения в развитии советской художественной литературы» орденом Трудового Красного Знамени.
В начале Великой Отечественной войны Паустовский в качестве военного корреспондента оказывается на Южном фронте, где шли тяжёлые бои. Рувиму Фраерману (писателю, напомню хотя бы его «Дикую собаку динго, или Повесть о первой любви») в октябре 1941 года он писал: «Полтора месяца я пробыл на Южном фронте, почти всё время, не считая четырёх дней, на линии огня…»
В середине 1950-х годов к Паустовскому пришло мировое признание. Он много путешествовал по Европе, какое-то время жил на острове Капри. В 1965 году его назвали одним из вероятных кандидатов на Нобелевскую премию в области литературы, которая в итоге была присуждена Михаилу Шолохову. Возможно, вручение Нобелевской премии Паустовскому в 1965-м не состоялось из-за того, что советские власти начали угрожать Швеции экономическими санкциями. Но вышло так, что вместо него был награждён Шолохов, являвшийся не только литературным гением, но и крупным советским литературным функционером.
Но это не уменьшило, а возможно, и подогрело интерес к творчеству писателя. Обещанный пример – К.Г. Паустовский был одним из любимых писателей Марлен Дитрих. В своей книге «Размышления» (глава «Паустовский») она описала их встречу, которая состоялась в 1964 году во время её выступления в московском Центральном доме литераторов:
«…Однажды я прочитала рассказ «Телеграмма» Паустовского. (Это была книга, где рядом с русским текстом шёл его английский перевод.) Он произвёл на меня такое впечатление, что ни рассказ, ни имя писателя, о котором никогда не слышала, я уже не могла забыть. Мне не удавалось разыскать другие книги этого удивительного писателя. Когда я приехала на гастроли в Россию, то в московском аэропорту спросила о Паустовском…
И вот… готовясь к выступлению, Берт Бакарак и я находились за кулисами. К нам пришла моя очаровательная переводчица Нора и сказала, что Паустовский в зале. Но этого не могло быть, мне ведь известно, что он в больнице с сердечным приступом, так мне сказали в аэропорту в тот день, когда я прилетела. Я возразила: «Это невозможно!» Нора уверяла: «Да, он здесь вместе со своей женой». Представление прошло хорошо…
По окончании шоу меня попросили остаться на сцене. И вдруг по ступенькам поднялся Паустовский. Я была так потрясена его присутствием, что, будучи не в состоянии вымолвить по-русски ни слова, не нашла иного способа высказать ему своё восхищение, кроме как опуститься перед ним на колени. Волнуясь о его здоровье, я хотела, чтобы он тотчас же вернулся в больницу. Но его жена успокоила меня: «Так будет лучше для него». Больших усилий стоило ему прийти, чтобы увидеть меня. Он вскоре умер. У меня остались его книги и воспоминания о нём. Он писал романтично, но просто, без прикрас. Я не уверена, что он известен в Америке, но однажды его «откроют»… Он – лучший из тех русских писателей, кого я знаю. Я встретила его слишком поздно»…
Согласитесь, такой отзыв дорогого стоит! И возможно, подтолкнёт кого-то открыть его повести, рассказы, роман «Романтики» и автобиографическую «Повесть о жизни», которую он писал почти двадцать лет. Или положить букетик цветов на его скромную могилу в Тарусе…
Оказался на фронте Первой мировой и Валентин Петрович Катаев (1897–1986) – известный русский советский писатель и поэт, драматург, журналист, киносценарист, Герой Социалистического Труда, основатель и главный редактор журнала «Юность».
Наверняка вы – или вам – в детстве читали сказку «Цветик-семицветик». А позже, уже самостоятельно – книжку «Белеет парус одинокий», или видели его экранизации 1937 и 1975 годов (сериал «Волны Чёрного моря»), рассказывающие о событиях 1905 года после подавления восстания на броненосце «Потемкин» глазами двух друзей – Пети и Гаврика, одесских Тома Сойера и Гека Финна. Это чтение увлекало несколько поколений советских детей.
Будущий писатель с аттестатом за шесть классов Пятой гимназии города Одессы зимой 1915 года ушёл на фронт добровольцем. Начал службу под Сморгонью рядовым на артиллерийской батарее. Там шли тяжелейшие бои, и, видимо, юноша показал себя с лучшей стороны, потому что вскоре был произведён в прапорщики. Дважды был ранен и отравлен газами.
Летом 1917 года, после ранения в «керенском» наступлении на румынском фронте, Катаев попал в госпиталь в Одессе. Награждён двумя Георгиевскими крестами IV и III степени и орденом Святой Анны IV степени «За храбрость». Ему был присвоен чин подпоручика, и он получил личное дворянство, не передающееся по наследству.
На фронте Катаев начал писать, в прессе появляются его рассказы и очерки, посвящённые фронтовой жизни.
Забегая далеко вперёд, упомянем вышедшую в 1979 году в «Новом мире» повесть «Уже написан Вертер», вызвавшую большой скандал. В ней, когда писателю уже было восемьдесят три года, Валентин Петрович открыл тайну о своём участии в Белом движении и аресте, чего не знали о нём «компетентные органы» и власти, привечавшие мэтра советской литературы и не сомневавшиеся в его «правильной» биографии. Так автор признался, что в Гражданскую служил в войсках гетмана П.П. Скоропадского, а позже в белой Добровольческой армии генерала Антона Ивановича Деникина был командиром 1-й башни на бронепоезде «Новороссия». В самом начале 1920 года, ещё до начала отступления Добровольческой армии, Катаев заболел в Жмеринке сыпным тифом и был эвакуирован в одесский госпиталь, откуда родные забрали его домой. А по советским анкетам Катаев с весны 1919 года воевал в Красной армии.
Но так ли это важно? В годы Великой Отечественной войны Катаев был военным корреспондентом, побывал в самом пекле боёв, написал большое число очерков, рассказов, публицистических статей…
Человек не подвергающегося сомнению личного мужества откровенно написал в одном из писем с фронта: «Опять обстрел. Немец бьёт по батарее, словно гвозди вколачивает. Ужасное зрелище. Если вам кто-то скажет, что на войне не страшно, не верьте».
Его рассказ тех лет «Отче наш» по праву считается русской литературной классикой. А повесть «Сын полка» долгое время входила в школьную программу.
Сам писатель своей главной книгой считал автобиографический роман «Алмазный мой венец» (1978), в котором рассказал о литературной жизни страны 1920-х годов и её самых ярких представителях, правда не называя подлинных имен, которые, впрочем, легко угадывались.
Валентин Петрович Катаев умер 12 апреля 1986 года, на 90-м году жизни, и похоронен на самом престижном кладбище Москвы – Новодевичьем (саморазоблачения автора о своём белогвардейском прошлом, слава богу, на это решение правительства не повлияли).
Такого человека, кто не читал бы Михаила Михайловича Зощенко (1894–1958) или хотя бы не восхищался исполнением его рассказов актёром Александром Филиппенко, среди граждан нашей страны возрастом 40+ просто не существует.