«В этом году мне многие советовали проехаться по Волге. Отдых, дескать, очень отличный. Природа и вообще берега… Вода, еда и каюта.
Я так и сделал. Поехал в этом году по Волге. Конечно, особенно я не раскаиваюсь через это путешествие, но и восторгу, как бы сказать, у меня нету к этой речке. Главное, там с пароходами много лишнего беспокойства.
Слов нет – пароходы там очень великолепные. И мне самому попался, можно сказать, первокласснейший пароход. Вот только, к сожалению, не помню его заглавия. Кажется, «Тов. Пенкин». А может быть, и нет. Позабыл. Память через дальнейшие потрясения у меня слегка отшибло.
Но дело тут не в названии, а в факте…» («Пароход»)
Сегодня мы по праву называем его одним из классиков советской литературы, но так было не всегда. Многим, кто читал его сатирические рассказы, автор видится эдаким вечным весельчаком, но это большое заблуждение: всю жизнь Зощенко боролся с депрессией, мучительно искал её причины. Корней Чуковский вспоминал: «Странно было видеть, что этой дивной способностью властно заставлять своих ближних смеяться наделён такой печальный человек».
Петербуржец по рождению, дворянин по происхождению, Зощенко был настоящим патриотом. Он писал: «Осенью 1914 года началась мировая война, и я, бросив университет, ушёл в армию, чтоб на фронте с достоинством умереть за свою страну, за свою родину».
Михаил Зощенко после окончания военного училища в Павловске в марте 1915 года прибыл на службу в 16-й гренадёрский Мингрельский его императорского высочества великого князя Дмитрия Константиновича полк Кавказской гренадёрской дивизии и был назначен на должность младшего офицера пулемётной команды. Позже он напишет: «В ту войну прапорщики жили в среднем не больше двенадцати дней».
Но ему, можно сказать, повезло: в ноябре он получил лишь лёгкое ранение в ногу. В июле 1916 года его произвели в поручики. В автобиографической книге «Перед восходом солнца» он пишет:
«Я служил в Мингрельском полку Кавказской гренадёрской дивизии. Мы очень дружно жили. И солдаты, и офицеры. Впрочем, может быть, тогда мне так казалось.
В девятнадцать лет я был уже поручиком. В двадцать лет – имел пять орденов и был представлен в капитаны.
Но это не означало, что я был герой. Это означало, что два года подряд я был на позициях. Я участвовал во многих боях, был ранен, отравлен газами. Испортил сердце. Тем не менее радостное моё состояние почти не исчезало».
20 июля 1916 года в тяжёлых боях под Сморгонью немцы применили газовую атаку, и Зощенко, в числе сотен отравленных, попал в госпиталь, а в феврале 1917-го из-за осложнений на сердце был отчислен в резерв, но добился возвращения в строй.
Список его наград заставляет по-иному посмотреть на этого человека: орден Святого Станислава III степени с мечами и бантом – «За отличия в действиях против неприятеля», орден Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость», орден Святого Станислава II степени с мечами, орден Святой Анны III степени с мечами и бантом, орден Святого Владимира IV степени (приказ был подписан в январе 1917 года, но орден не получен в связи с эвакуацией в тыл по болезни и последующими революционными событиями).
После Октябрьской революции штабс-капитан Михаил Зощенко без колебаний перешёл на сторону советской власти. В 1918 году он, несмотря на болезнь, вновь отправляется на фронт, воюет в частях Красной армии, служит в пограничных войсках в Кронштадте. Затем был на фронте адъютантом 1-го Образцового полка деревенской бедноты и участвовал в боях под Нарвой и Ямбургом против отрядов Булак-Балаховича. Однако после очередного серьёзного сердечного приступа в апреле 1919 года его окончательно демобилизовали.
Теперь главным его занятием становится литература. Один за другим выходят сборники его рассказов, которые сразу стали очень популярными. С 1922 по 1946 год его книги выдержали около 100 изданий, включая собрание сочинений в 6 томах (1928–1932). Его рассказы «Баня», «Аристократка», «История болезни» знала наизусть буквально вся страна. Писатель много ездит по СССР, читая свои рассказы. У него фантастические гонорары, толпы поклонников и поклонниц. А.М. Горький отметил: «Такого соотношения иронии и лирики я не знаю в литературе ни у кого».
Но, как водится, у успешного писателя появляется много завистников. Там не менее власть ещё пока настроена к нему весьма доброжелательно: на 1-м Всесоюзном съезде советских писателей (1934) его избирают членом правления, через несколько лет – награждают орденом Трудового Красного Знамени.
Когда началась Великая Отечественная война, Михаил Зощенко сразу обратился в военкомат с просьбой зачислить его в Красную армию, но получил отказ как негодный к военной службе по состоянию здоровья. Его эвакуируют из Ленинграда в Алма-Ату.
В 1943 году журнал «Октябрь» начинает печатать главную книгу его жизни – «Перед восходом солнца». И тут на писателя обрушивается такой шквал критики, что редакция журнала прекращает публикацию. А в декабре 1943 года выходят два постановления ЦК ВКП(б) – «О повышении ответственности секретарей литературно-художественных журналов» и «О контроле над литературно-художественными журналами», где повесть «Перед восходом солнца» объявляют «политически вредным и антихудожественным произведением».
Буквально весь цвет творческой интеллигенции, включая А. Фадеева, С. Маршака, В. Шкловского, Д. Шостаковича, А. Райкина, А. Вертинского (вот уж от кого меньше всего можно было ожидать!), Б. Бабочкина и многих других, включается в прессе и выступлениях в травлю писателя. В августе 1946 года вышло печально известное постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», после чего Зощенко исключают из Союза писателей и лишают продуктовой «рабочей» карточки. Его произведения (как и попавшей под это постановление Анны Ахматовой) перестают издавать.
Это было время не только моральных страданий, но и безденежья и, по сути, бедности. Поэт Анатолий Мариенгоф вспоминал, что Михаил Михайлович устроился в обувную артель вырезать стельки.
Травля писателя продолжалась и после смерти Сталина. Его то восстанавливали, то опять всего лишали, в том числе и пенсии. Та депрессия, что с юности мучила писателя, развилась в серьёзное психическое заболевание. Михаил Михайлович замкнулся в себе, практически разорвал связь с миром. Корней Чуковский записал в своём дневнике впечатление от встречи с Зощенко: «Это труп, заколоченный в гроб. Странно, что он говорит. Говорит он тихо, тягуче, длиннющими предложениями. Я по его глазам увидел, что он ничего не пишет и не может написать».
Лишь в декабре 1957 года, после долгого перерыва, выходит книга «Избранные рассказы и повести 1923–1956», что не вернуло писателю желание жить. Он умер в Ленинграде 22 июля 1958 года. Власти отказали ему и после смерти оказаться в числе творческой элиты, что покоится на Литераторских мостках Волкова кладбища, и последний приют писатель нашел на городском кладбище Сестрорецка.
Вместо эпитафии на надгробии следовало бы высечь его горькие слова: «Литература – производство опасное, равное по вредности лишь изготовлению свинцовых белил».
Точнее, Николая Семёновича Тихонова (1896–1979), будущего мэтра советской литературы, о том времени мало кто сказал: «Грянула Первая мировая война. Восемнадцати лет начал службу гусаром. Мне пришлось сражаться с немцами под Ригой. В боях я изъездил всю Прибалтику, был контужен под Хинцебергом, участвовал в большой кавалерийской атаке под Роденпойсом. Я возил в перемётных сумах стихи, которые позже объединил под общим названием – «Жизнь под звёздами». Это были листы походной тетради, разрозненные страницы лирического дневника. Жизнь в окопах, в казармах, на дорогах под звездами мало походила на литературный университет. Мрачные пейзажи войны, смерть боевых друзей рождали большую внутреннюю тревогу. Тревога переходила в протест, нарастающий по мере того, как вокруг расширялась пустыня, отчаяние было написано на всех лицах, и зарево пожаров стало обычным маяком, освещавшим только пути поражений. На аренах мировой бойни люди моего поколения провели свою молодость…»
Гусар Тихонов не раз показывал личную отвагу, хоть и не отмечен наградами, был контужен. Ему открывается горькая правда о войне, останавливающей «бег бытия» – всё равно, кто ты: свой или враг – со смертью уходит в небытие целый мир…
Октябрьскую революцию поэт встретил восторженно, в 1918 году добровольцем вступил в Красную армию. В этом же году впервые публикует свои стихи, которые были очень благосклонно встречены и мэтрами поэзии, и критиками. После демобилизации он становится профессиональным литератором.
Тихонов оставался одним из самых популярных советских поэтов. Именно ему принадлежат эти строки:
Гвозди бы делать из этих людей:
Крепче бы не было в мире гвоздей.
а не Владимиру Маяковскому, которому часто их приписывают.
В качестве военного корреспондента он участвовал в Советско-финляндской войне 1939–1940 годов, во время Великой Отечественной войны в блокадном Ленинграде работал в Политуправлении фронта, часто бывал на передовой под обстрелами и бомбёжками. Много писал. Его поэма «Киров с нами» была проникнута верой в победу.
Начиная с 1944 года Тихонов становится крупным литературным и партийным функционером. Перечисление его должностей, регалий и наград заняло бы почти страницу.
Думаю, вы нисколько не удивитесь, что он выступал против Сахарова и Солженицына, – может, как сейчас говорят, «ничего личного – работа такая», а возможно, и искренне верил в партийные идеалы…
Некоторые известные писатели и поэты попали в армию и оказались на фронте в результате мобилизации.
«…Чувствую войну и чувствую, что вся она – на плечах России, и больнее всего – за Россию», – написал в октябре 1914 года Александр Александрович Блок (1880— 1921) – крупнейший русский поэт начала XX века, один из самых ярких представителей русского символизма, писатель, публицист, драматург, переводчик, литературный критик.