Там он познакомился с Самуилом Маршаком, который ввёл Бианки в круг питерских литераторов. Его живыми рассказами о природе восхищались Чуковский и Житков и помогли их напечатать. А 1923 году увидела свет его первая книжка о жизни животных «Чей нос лучше».
Самой знаменитой книгой Виталия Бианки стала «Лесная газета», которая с 1928 года много раз переиздавалась и переводилась на разные языки мира.
Но ОГПУ, сменившее ВЧК, все эти годы весьма пристально наблюдало за писателем. И в конце 1925 года Бианки был арестован по сфабрикованному делу об участии в несуществующей подпольной организации и приговорён к трём годам ссылки в город Уральск.
В его защиту выступили многие именитые советские литераторы, в том числе и сам Максим Горький, лично обратившийся к Генриху Ягоде, и Бианки разрешили переехать в Новгород, а позже – вернуться в Ленинград. Но в ноябре 1932 года последовал новый арест. Спустя три с половиной недели Бианки был освобождён «за отсутствием улик». Но ОГПУ если уж вцепится в человека, то вряд ли оставит в покое. Через три года – новый арест! За это время эта контора успела «хорошо подготовиться»: Бианки предъявили серьёзные обвинения: «сын личного дворянина, бывший эсер, активный участник вооружённого восстания против советской власти»… И опять от ссылки, на этот раз в Актюбинскую область, его спасло заступничество Екатерины Павловны Пешковой, официальной супруги Максима Горького, которой многие творческие люди были обязаны спасением.
Все это не могло не подорвать и без того некрепкое здоровье писателя: несколько инфарктов, потом инсульт, паралич ноги и частично руки… Мир животных казался писателю добрее и справедливее мира людей.
Но, несмотря ни на что, он оставался в душе оптимистом: «Во мне живёт некая жизнерадостная сила. Вижу: всё, что у меня было и есть хорошего, светлого в жизни… – от этой силы. Благословенна она и во мне и в других – в людях, птицах, цветах и деревьях, в земле и в воде».
В последние годы, несмотря на прикованность к постели, активной творческой жизни Бианки много писал, участвовал в написании сценариев для художественных фильмов, мультфильмов, диафильмов о природе и животных.
Умер Виталий Валентинович Бианки в Ленинграде 10 июня 1956 года в возрасте шестидесяти двух лет и был похоронен на Богословском кладбище.
Некоторые известные писатели и поэты, которые не хотели попасть на передовую, все же оказались в армии… санитарами.
Известный поэт и прозаик Серебряного века, журналист и фельетонист Саша Чёрный (настоящее имя Александр Михайлович Гликберг, 1880–1932) был мобилизован и служил в 5-й армии рядовым при полевом лазарете.
На фронте был написан его лирический цикл «Война». И война там показана без героико-романтических иллюзий, а как тяжёлая и беспощадная правда, будничная и жестокая.
АтакаНа утренней заре
Шли русские в атаку…
Из сада на бугре
Враг хлынул лавой в драку.
Кровавый дым в глазах.
Штыки ежами встали, —
Но вот в пяти шагах
И те и эти стали.
Орут, грозят, хрипят,
Но две стены ни с места —
И вот… пошли назад,
Взбивая грязь, как тесто.
Весна цвела в саду.
Лазурь вверху сквозила…
В пятнадцатом году
Под Ломжей это было.
В 1920 году Саша Чёрный эмигрировал и в конце своей долгой дороги оказался в Париже. Писал повести, рассказы, детские книжки, издал сборник «Солдатские сказки», ироничное описание казарменного быта.
Дмитрий Андреевич Фурманов (1891–1926), вошедший в нашу литературу своим самым известным романом «Чапаев», тоже оказался на Первой мировой войне в качестве брата милосердия Российского общества Красного Креста. А уже в 1919 году во время Гражданской войны был прислан в качестве комиссара в 25-ю стрелковую дивизию Василия Ивановича Чапаева. Пробыл он в этом качестве всего-то два с небольшим месяца – с 25 марта по 30 июня, – успев за это время вдрызг разругаться с легендарным комдивом и настрочить на него много кляуз в штаб армии. После чего Фурманова перевели в Туркестан. Что, однако, впоследствии не стало для него препятствием к написанию романа о Василии Ивановиче, где история их отношений представлена… с точки зрения автора. За неточности и смещение акцентов критиковать его было некому: В.И. Чапаев в сентябре 1919 года погиб, как и большая часть его дивизии.
Роман «Чапаев» имел оглушительный успех по большей части из-за личности самого комдива, о храбрости которого народ слагал легенды.
Но поставленный в 1934 году фильм «Чапаев» режиссёров братьев Васильевых с Борисом Бабочкиным в главной роли намного превзошёл славу романа.
Фурманов с 1921 года жил в Москве, работал литературным функционером: заседал, выступал, писал директивы «в свете требований партии», встречался с читателями и пр. Умер он скоропостижно от ангины, давшей осложнения в виде менингита. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Михаил Михайлович Пришвин (1874–1954) – русский советский писатель, автор произведений о природе, охотничьих рассказов, детских книг, в годы Первой мировой войны был санитаром, затем военным корреспондентом, печатал свои очерки в различных газетах.
На фронте он вёл дневники. Эти короткие записи – живая история страшного понятия «война»: «Проволочные заграждения, форт. Четыре ряда проволоки, проход – там траншеи, патроны, бетонная избушка. Тут мёртвое пространство. Снаряд попал в избушку, подбросило солдата, и когда опамятовался, то всё была кровь, стал обирать с себя кровь, мясо, волосы, и всё было чужое, а сам ничего, вроде как пришёл в себя. Фугасные взрывы, бабу разорвало: потянула проволоку…»
Если кто-то ещё не понял, что такое война, – прочитайте «Голубую стрекозу» Михаила Пришвина, в которой писатель без пафоса, простыми деталями может показать весь ужас происходящего.
«В ту первую мировую войну 1914 года я поехал военным корреспондентом на фронт в костюме санитара и скоро попал в сражение на западе в Августовских лесах. Я записывал своим кратким способом все мои впечатления, но, признаюсь, ни на одну минуту не оставляло меня чувство личной ненужности и невозможности словом своим догнать то страшное, что вокруг меня совершалось.
Я шёл по дороге навстречу войне и поигрывал со смертью: то падал снаряд, взрывая глубокую воронку, то пуля пчёлкой жужжала, я же всё шёл, с любопытством разглядывая стайки куропаток, летающих от батареи к батарее.
Я поднимал людей, тащил скамейки, укладывал раненых, забыл в себе литератора и вдруг почувствовал, наконец, себя настоящим человеком, и мне было так радостно, что я здесь на войне, не только писатель.
В это время один умирающий шептал мне:
– Вот бы водицы…
Я по первому слову раненого побежал за водой.
Но он не пил и повторял мне:
– Водицы, водицы, ручья…
С изумлением поглядел я на него и вдруг всё понял: это был почти мальчик с блестящими глазами, с тонкими трепетными губами, отражавшими трепет души.
Мы с санитаром взяли носилки и отнесли его на берег ручья. Санитар удалился, я остался с глазу на глаз с умирающим мальчиком на берегу лесного ручья.
В косых лучах вечернего солнца особенным зелёным светом, как бы исходящим изнутри растений, светились минаретки хвощей, листки телореза, водяных лилий, над заводью кружилась голубая стрекоза. А совсем близко от нас, где заводь кончалась, струйки ручья, соединяясь на камушках, пели свою обычную прекрасную песенку. Раненый слушал, закрыв глаза, его бескровные губы судорожно двигались, выражая сильную борьбу. И вот борьба закончилась милой детской улыбкой, и открылись глаза.
– Спасибо, – прошептал он…»
Пришвин предпочитал обществу людей общение с природой, зорким взглядом всматривался в её тайную жизнь, умел увлекательно рассказать об этом.
Константин Паустовский называл его «певцом русской природы», Максим Горький говорил, что Пришвин обладал «совершенным умением придавать гибким сочетанием простых слов почти физическую ощутимость всему».
Самое значительное произведение Александра Серафи́мовича Серафимовича (настоящая фамилия – Попов, 1863–1949) – повесть «Железный поток» (1924), в которой изображены реальные события Гражданской войны – поход Таманской армии под командованием Е.И. Ковтюха, – долгое время входило в школьную программу по литературе.
Будущий советский классик (и кто сейчас из молодых знает это имя?) был на фронтах Первой мировой в составе санитарно-продовольственного отряда, а также корреспондентом «Русских ведомостей», в которых печатались его очерки и рассказы, с высокой художественной силой рассказывающие о масштабах народного бедствия и росте антивоенных и революционных настроений в массах.
Вся деятельность Серафимовича лежала в русле директив партии, поэтому он был ею любим: ордена Ленина, Трудового Красного Знамени, «Знак Почёта», медали… Свою Сталинскую премию I степени (1943) с формулировкой «За многолетние выдающиеся достижения в литературе» Серафимович передал в Фонд обороны. Что, согласитесь, больше говорит о человеке, нежели награды.
С самого начала Первой мировой войны Валерий Яковлевич Брюсов (1873–1924), который был уже признанным поэтом, одним из основоположников русского символизма, отправился на фронт военным корреспондентом «Русских ведомостей». Поначалу его представления о войне были возвышенно-романтичными.
…Так! слишком долго мы коснели
И длили Валтасаров пир!
Пусть, пусть из огненной купели
Преображённым выйдет мир!
Пусть падает в провал кровавый
Строенье шаткое веков,
В неверном озареньи славы
Грядущий мир да будет нов!
Пусть рушатся былые своды,
Пусть с гулом падают столбы;
Началом мира и свободы
Да будет страшный год борьбы!
17 июля 1914