А сценарий к нему написал на основе своей одноимённой повести сам автор – Виктор Александрович Курочкин (1923–1976), участник описанных событий, человек непростой судьбы.
Война застала девятиклассника Витю Курочкина в Ленинграде.
«Сестра с матерью эвакуировались к родственникам в Ярославль. Я с отцом остался в осаждённом Ленинграде. Работал на заводе шлифовальщиком. Работа у меня была несложная: обтачивал зенитные снаряды. В конце января 1942 года умерли отец и тётка, у которой мы жили. Я остался один», – вспоминал позже Виктор Курочкин
Вряд ли он бы выжил, но весной 1942 года его, прозрачного от голода, вывезли по Дороге жизни. Два месяца лечили от дистрофии, а в июне 1942 года, когда окреп, призвали в армию и направили на учебу сначала в Ульяновское гвардейское танковое училище, а затем – во 2-е Киевское артиллерийское училище, эвакуированное в Саратов.
По его окончании, в июне 1943 года, лейтенант Курочкин был назначен командиром СУ-85 в 1893-й самоходный артполк 3-й танковой армии 1-го Украинского фронта.
«После этого поехали воевать. На Курской дуге воевал пятнадцать минут. Потом участвовал в боях за освобождение Левобережной Украины, форсировал Днепр в районе Канева, участвовал в боях за Киев. Шёл до тех пор, пока не был ранен…» – из стенограммы его выступления при принятии в Союз писателей.
Так просто, без пафоса, не заостряя внимания, что воевал честно и храбро, пока 31 января 1945 года не был тяжело ранен при форсировании Одера. Но о его доблести говорят награды: ордена Красной Звезды, Отечественной войны II степени, Отечественной войны I степени, медали «За освобождение Праги», «За взятие Берлина», «За победу над Германией».
Поэт-фронтовик Сергей Орлов, сам горевший в танке, сказал про повесть «На войне как на войне»: «В военной прозе самое трудное ощутить в себе и сохранить потом на бумаге баланс красоты воинской героики, воинского братства, с одной стороны, и ужас, грязь, мерзость войны – с другой. Вот это сложнейшее балансирование удавалось Виктору Курочкину замечательно. И только потому удавалось, что он был солдатом, ибо только солдат способен пройти по проволоке между военным романтизмом и натурализмом и не покачнуться».
Писатель Виктор Конецкий говорит: «В центре города, может быть, даже на Невском проспекте, он вдруг увидел афишу только что вышедшего на экраны фильма «Ссора в Лукашах». Курочкин остановился против афиши, внимательно её прочёл. Затем присел на свой ящик, задумался, что-то такое вспомнил и заплакал в три ручья. Понятно, милиция подхватила под руки плачущего в неположенном месте рыбака. Курочкин пытался объяснить, что он, именно он является автором этого фильма. Никто ему на слово не поверил, конечно. Горькое свидетельство. Есть и более грустные варианты этого сюжета».
В результате избиений писатель-фронтовик получил инсульт и тяжело болел до самой смерти 10 ноября 1976 года…
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы —
это Николай Петрович Майоров (1919–1942) написал и о себе тоже. Его жизнь оборвалась в двадцать три.
Ещё в школе Николай писал стихи, – а кто не пишет их в этом нежном возрасте, спросите вы, и будете правы. Вот и мальчик из Иванова решил узнать мнение профессионалов и отправил свои стихи не куда-нибудь, а в столичное солидное издательство «Художественная литература». Там их прочитали и ответили (не поленились!) разгромной рецензией, упрекнув и в бедности словарного запаса, и в затасканных эпитетах… Не знали, что поэтом-то был тринадцатилетний пацан!
У кого другого это бы навсегда отбило желание писать, но не у Коли Майорова!
В 1937 году он поступил на исторический факультет МГУ и отнёс стихи в литературный кружок, в котором состояли студенты Борис Слуцкий, Михаил Луконин, Давид Самойлов и др. Те прочитали и поддержали: пиши! Первые его стихи напечатала многотиражка МГУ, и они так и остались единственным прижизненным изданием поэта Майорова. Николай параллельно будет учиться и в Литературном институте. Возможно, и стал бы Николай Майоров всемирно известным поэтом, да тут случилась война…
Вместе с друзьями из литературного кружка он будет стремиться на фронт. И в октябре 1941-го Николай Майоров, назначенный помощником политрука, в составе пулемётной роты стрелковой дивизии № 331 окажется в боях на Смоленской земле.
О Ржевско-Вяземской операции зимой 1942-го долгое время старались даже не упоминать. Плохо подготовленное наступление Красной армии не привело к успеху, потери были огромными. В сорокаградусный мороз стрелковый полк, в котором служил Николай Майоров, удерживал деревню Баранцево. Здесь 8 февраля помощник политрука погиб, и его могилу долго не могли разыскать. Позже его и ещё семерых бойцов, обнаруженных в братской могиле, перезахоронили в Карманове, где создан памятный мемориал.
А друзья после войны собрали тетрадки с его стихами, и в 1962 году вышел первый сборник Николая Майорова «Мы». Есть там и такие провидческие строки:
Нам не дано спокойно сгнить в могиле —
Лежать навытяжку и приоткрыв гробы, —
Мы слышим гром предутренней пальбы,
Призыв охрипшей полковой трубы
С больших дорог, которыми ходили.
Мы все уставы знаем наизусть.
Что гибель нам? Мы даже смерти выше.
В могилах мы построились в отряд
И ждём приказа нового.
И пусть не думают, что мёртвые не слышат,
Когда о них потомки говорят.
1940 г.
У Дмитрия Николаевича Медведева (1898–1954) был свой путь в литературу. До войны он был кадровым сотрудником НКВД, несколько раз попадал под тяжёлое колесо репрессий, но с началом Великой Отечественной был восстановлен в органах госбезопасности и направлен в войска Особой группы при НКВД СССР (начальник Особой группы – П.А. Судоплатов, в дальнейшем – IV управление НКВД СССР).
Несколько раз его с отрядом специального назначения, который он возглавлял, забрасывали в тыл немцев в Смоленской, Брянской и Могилевской областях для организации разведывательно-диверсионной работы и координации партизанского движения.
В 1942–1944 годах Медведев командовал партизанским отрядом специального назначения «Победители», действовавшим в Центральной и Западной Украине. В этот отряд входил и разведчик Николай Кузнецов, о подвигах которого все узнали благодаря роману Медведева «Сильные духом» («Это было под Ровно»).
Дмитрий Николаевич не раз лично участвовал в опасных операциях, был дважды ранен и контужен, ему присвоено звание Героя Советского Союза. С февраля 1944 года, после длительного лечения в госпитале, полковник Медведев был назначен заместителем начальника 4-го управления НКВД.
Его произведения – «Сильные духом» («Это было под Ровно»), «Отряд идёт на Запад», «На берегах Южного Буга» – увлекательно рассказанная очевидцем история людей, которые вели свою тайную и явную войну с врагом у него в тылу.
Одной из первых значительных книг о войне была повесть Виктора Платоновича Некрасова (1911–1987) «В окопах Сталинграда», опубликованная в журнале «Знамя» (1946. № 8–9) под названием «Сталинград», и лишь позже ей дали название «В окопах Сталинграда».
Писатель-фронтовик Вячеслав Кондратьев называл её своей настольной книгой, где была «наша война, которую мы прошли».
Первое же произведение молодого писателя стало очень популярно и даже получило одобрение Сталина, и как результат – Сталинская премия (1947), большую часть которой Некрасов отдал на приобретение инвалидных кресел фронтовикам. Это был Поступок!
Перед войной Виктор учился в архитектурном, но диплома не получил: руководству института не понравился его проект, разработанный на основе идей конструктивиста Ле Корбюзье. И в 1937 году он окончил театральную студию, работал в разных провинциальных театрах актёром, художником, постановщиком.
На призывной участок Ростовского областного райвоенкомата Виктор Некрасов 24 августа 1941 года пришёл сам и получил назначение в инженерные войска. Был на фронте полковым инженером и заместителем командира сапёрного батальона, воевал на Юго-Западном фронте под Харьковом, с августа 1942 года – на Сталинградском фронте. Приказом ВС 62-й армии № 97/н от 19 февраля
1943 года старший лейтенант Некрасов, полковой инженер 1047-го стрелкового полка 284-й стрелковой дивизии, за минирование переднего края обороны и укрепления позиций обороны возле завода метизов награждён медалью «За отвагу».
Потом – Юго-Западный и 3-й Украинский фронты.
Приказом ВС 8-й гвардейской армии № 221/н от 9 мая 1944 года заместитель командира 88-го гвардейского отдельного сапёрного батальона гвардии капитан Некрасов за восстановление двух разрушенных мостов и переправу через реку Западный Буг орудий награждён орденом Красной Звезды.
Он трижды был ранен. Последний раз в Польше в начале 1945 года ему перебило правую руку, и по совету врачей, чтоб её разработать, Некрасов стал вести дневник, который и лёг в основу повести «В окопах Сталинграда». Из-за полученного ранения был признан негодным к службе и в звании капитана демобилизован.
Он окончательно выбирает для себя писательскую стезю: пишет прозу, пьесы, сценарии. Казалось бы, жизнь складывается на редкость удачно, как вдруг в октябре 1959 года в «Литературной газете» в рубрике «Писатель предлагает» он печатает гневную статью «Почему это не сделано? (О памятнике погибшим в Бабьем Яру в Киеве)» с протестом против планов соорудить на месте «величайшей трагедии» парк и стадион, чем вызывает неудовольствие властей.
Дальше – больше! Он позволяет себе выражать мнение, отличное от «директивных»: в 1966 году подписывает письмо двадцати пяти деятелей культуры и науки (среди них – Олег Ефремов, Валентин Катаев, Петр Капица, Андрей Сахаров и др.) Л.И. Брежневу против реабилитации Сталина, дружит с опальными Сахаровым и Солженицыным, высказывается в их поддержку и пр. и пр. Как результат: его везде перестают печатать, исключают из партии и из Союза писателей, лишают всех наград, в том числе боевых, его задерживают на улицах Киева, допрашивают… Дважды у него в доме проводят обыски и находят «запрещённую литературу» (!!) – издания Солженицына, привезённые из-за границы.