По мотивам этой истории был снят фильм «Конверт» с Кевином Спейси в главной роли.
Прозрение смерти
Истинные поэты всегда пророки.
Анна Ахматова предупреждала поэтов, чтобы они не писали о своей смерти, потому что эти пророчества имеют свойство сбываться. Но многие из поэтов и писателей не только предчувствовали свою кончину, но и описывали её.
О том, что Михаил Юрьевич Лермонтов так часто писал о своей ранней смерти, причём насильственной, – что прямо просится: накликал! – уже в этой книге говорилось. В ещё одно подтверждение просто добавим строки:
Кровавая меня могила ждёт,
Могила без молитв и без креста
На диком берегу ревущих вод…
И Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) – крупнейший поэт Серебряного века – туда же:
Со мной в руке почти что горстка пыли —
Мои стихи! я вижу: на ветру
Ты ищешь дом, где родилась я – или
В котором я умру.
Вот и неудачная шутка – а как оказалось, даже совсем не шутка! – Бориса Пастернака, помогавшего ей укладывать вещи перед отъездом в эвакуацию, тоже ложится в эту тему. Поэт принёс верёвку, перевязал чемодан и сказал со смешком, что она такая прочная, всё выдержит, хоть вешайся на ней. О чём он думал потом, когда узнал, что Марина Ивановна повесилась, – может, на той самой веревке – в забытой богом Елабуге?..
Андрей Белый (настоящее имя Борис Николаевич Бугаев, 1880–1934) – один из талантливейших поэтов русского символизма и модернизма – в сборнике «Пепел» (1909) напророчил:
Золотому блеску верил,
А умер от солнечных стрел.
Думой века измерил,
А жизнь прожить не сумел.
И действительно, солнечный удар, полученный в Коктебеле, стал причиной его инсульта, случившегося по приезде в Москву, и скоропостижной смерти. Поэт умер на руках у своей жены Клавдии Николаевны…
Николай Михайлович Рубцов (1936–1971) – талантливый и сильно пьющий поэт – с поразительной точностью предсказал в одном из стихотворений:
Я умру в крещенские морозы,
Я умру, когда трещат берёзы,
А весною ужас будет полный:
На погост речные хлынут волны!
И 19 января – в православный праздник Крещения – во время пьяной ссоры его задушила Людмила Дербина, невеста, с которой уже был назначен день регистрации в ЗАГСе. Почему?
Возможно, начинающая поэтесса Дербина ответила на этот вопрос в незадолго до трагедии написанном стихотворении, посвящённом Рубцову:
О, так тебя я ненавижу!
И так безудержно люблю,
Что очень скоро (я предвижу!)
Забавный номер отколю.
Вот так.
«На взлёте умер он, на верхней ноте». Владимир Семёнович Высоцкий (1938–1980) в представлениях не нуждается: до сих пор его знают и любят. Человек огромного таланта – в поэзии, музыке, актёрстве – жил на грани, порой за гранью, стремился всё успеть, поэтому «рвал жилы». И бешеный расход энергии пытался компенсировать за счёт алкоголя и наркотиков… В его стихах часто звучала тема смерти:
Лопнула во мне терпенья жила,
И я со смертью перешёл на «ты»…
«В последние годы тема смерти стала просматриваться не только в творчестве, но и в жизни Высоцкого более явно. Он перенёс две клинические кончины. И каждый раз в июле. Просто роковой месяц. Смерть словно гналась за ним по пятам. К тому же на его веку было несколько автомобильных катастроф. Высоцкий чувствовал, что его гонки со смертью подходят к концу. «А жить ещё две недели, работы на восемь лет…»[7]
Часто возникали слухи о его смерти, даже о самоубийстве: то повесился, то зарезался…
«Все мы в какой-то период нашей жизни страдаем от слухов, – жаловался Высоцкий на одном из концертов. – Я до сих пор отмахиваюсь руками и ногами от всевозможных сплетен, которые вокруг меня распространяются, как облака пыли… Несколько раз я уже похоронен, несколько раз уехал, несколько раз отсидел, причём такие сроки, что ещё лет сто надо прожить… Одна девочка из Новосибирска меня спросила: «Правда, что вы умерли?» Я говорю: «Не знаю».
Личный врач Владимира Высоцкого Анатолий Федотов, который был рядом с поэтом в его квартире в ночь смерти последнего, вспоминал: «24 июля я работал… Часов в восемь вечера заскочил на Малую Грузинскую (домой к Высоцкому). Ему было очень плохо, он метался по комнатам. Стонал, хватался за сердце. Вот тогда при мне он сказал Нине Максимовне: «Мама, я сегодня умру…»
Я, конечно, вернусь!
Не пройдёт и полгода.
Он возвращается к нам каждые полгода: между датами его дня рождения и дня смерти – ровно шесть месяцев»[8].
Закрой за мной дверь. Я ухожу, —
спел за два года до своей трагической гибели Виктор Робертович Цой (1962–1990) – поэт, композитор, рок-музыкант, художник, лидер группы «Кино» и идол молодёжи конца 1980-х. И в «Странной сказке» тоже об этом:
А потом придёт она,
Собирайся, скажет, пошли.
Отдай земле тело,
Ну а тело не допело чуть-чуть.
Ну а телу недодали любви.
Странное дело.
Игорь Владимирович Тальков (1956–1991) – поэт, композитор, рок-музыкант, певец, киноактер – кумир конца 1980-х – начала 1990-х.
Он запомнился в 1987 году песней «Чистые пруды» на конкурсе «Песня года» и в особенности после показа в программе Владимира Молчанова «До и после полуночи» клипа его песни «Россия» (1989). Тальков – это было явление на советской эстраде. Ни на кого не похожий, поющий и нежно-лирические, и «крамольные», и пророческие песни:
Я точно знаю, что вернусь…
Он точно знал, как уйдёт. И однажды, когда самолёт, в котором он с группой летел на гастроли, попал в зону сильной турбулентности, успокоил испугавшихся: «Не бойтесь со мной летать. В авиакатастрофе я никогда не погибну. Меня убьют на земле, при большом скоплении народа, а убийцу не найдут».
И он оказался прав: 6 октября 1991 года на концерте во Дворце спорта «Юбилейный» в Санкт-Петербурге, когда тысячи людей с нетерпением ждали его выступления, его застрелили. Убийца не найден до сих пор.
Иосиф Александрович Бродский (1940–1996) – поэт, драматург, переводчик, бард – в 1972 году «выдавленный» властью в эмиграцию, а в 1987 году ставший нобелевским лауреатом по литературе, ещё за семь лет до смерти в стихотворении Fin de siecle точно предсказал время своего ухода:
Век скоро кончится, но раньше кончусь я.
Фёдор Сологуб (настоящее имя Фёдор Кузьмич Тетерников, 1863–1927) – крупнейший представитель русского символизма, поэт, писатель, драматург – написал в стихотворении, датированном 4 ноября 1913 года:
Тьма меня погубит в декабре.
Каждый год я болен в декабре.
Не умею я без солнца жить.
Я устал бессонно ворожить,
И склоняюсь к смерти в декабре, —
Зрелый колос, в демонской игре
Дерзко брошенный среди межи.
Тьма меня погубит в декабре.
В декабре я перестану жить.
Писатель Константин Федин вспоминал:
«Как-то раз Сологуб сказал мне:
– Я знаю точно, отчего умру. Я умру от декабрита.
– Что это такое?
– Декабрит – это болезнь, от которой умирают в декабре…
И правда, он накликал на себя свой «декабрит»: в декабре двадцать седьмого года, прикованный к постели одышкою, в тёмном углу, за шкафом, он едва слышно выговаривает по слову…
– О, если бы немного полегче вздохнуть! – выдавливает он с мукой».
В сорок пять ушёл из жизни талантливый актёр, писатель и кинорежиссёр Василий Макарович Шукшин (1929–1974). Случилось это во время съемок фильма «Они сражались за Родину». Вся съемочная группа жила на теплоходе «Дунай». Когда утром он не вышел в назначенное время, его близкий друг Георгий Бурков зашёл в его каюту и обнаружил Шукшина бездыханным. Он сразу вспомнил, как буквально накануне в гримёрной увидел, что Шукшин что-то рисует на пустой папиросной коробке. На вопрос, что он там чертит, Василий Макарович, нахмурившись, ответил: «Да так… Дождь, горы, облака. В общем, похороны».
Юрий Никулин, тоже снимавшийся в этом фильме, подтвердил, что Шукшин за несколько дней до смерти явно предчувствовал что-то плохое.
Глава 5Автор и книга
Писатель, как и все мы, является человеком, он ест, пьёт, общается с близкими и издателями, высказывает те или иные взгляды, радуется или негодует по поводу реакции читателей. Так образуется внешний, социальный контур явления, которое называется литературой. Но внутри его действуют загадочные, эстетические или мистические закономерности, связывающие автора и его книгу. Кто кого ведёт за собой – вымышленные герои своего создателя или наоборот? Как пересекаются два объёма – внешний и внутренний? Эти вопросы до сих пор не решены ни критиками, ни литературоведами, ни философами.
Проклятые поэты
Английский классик Уильям Шекспир считается непревзойдённым литературным мастером – недаром необычайной живучестью известно редакторское присловье: «Сокращению поддается всё, кроме сонетов Шекспира». Также хорошо известно, что авторство большинства произведений, которые мы находим под обложками книг Шекспира, твёрдо не установлено. Шекспир скорее персонаж, чем автор: вопрос о том, кто создавал его пьесы, – неувядаемая загадка, одна из самых популярных тем русского Интернета, и парадокс в том, что люди, для которых эта тема не является профессиональной, не ленятся читать признанных шекспироведов и отстаивать «страдфордианскую» и «нестрадфордианскую» теории, будто это их личное дело. Однако так повезло лишь Шекспиру – вокруг имён большой группы его современников загадок не меньше. Н. Захаров в статье «Джон Уэбстер, младший современник Шекспира» напоминает: «Продолжающий набирать силу скептицизм насчёт авторства в эпоху позднего английского Ренессанса становится скорее данью исследовательской моде, нежели работой, направленной на конструктивное решение проблемы». По большому счёту о драматургах-елизаветинцах мы не знаем почти ничего, кого ни возьми: хоть Марло, хоть Уэбстера и иных. О том, кто же стал автором шекспировских пьес, существует несколько гипотез, самая красивая из них предполагает, что Шекспир – это пара талантливых ребят: сэр Филип Сидни, внебрачный сын Елизаветы и испанского короля Филиппа II, и Эдуард де Вер, граф Оксфорд, первенец Елизаветы от тайного супруга Роберта Дадли, графа Лестера. Проблема только одна: неизвестно, были ли у королевы дети…