Александр Сапегин (Смилодон)Знахарь
Пролог
Мир не наш, но так похож замашками на все наши посконные, творящиеся за окнами и околицами неурядицы, что почти не отличается от знакомого всем оригинала. Так, чуть-чуть там кого-то пятьдесят лет назад недоубили, чуть-чуть здесь иначе сделали, а то и не сделали, а в основном не самая кривая калька.
Пролог
«…мир, как бы это пафосно ни звучало, стоит на пороге глобального кризиса…».
«…исследования человеческого генома приводят нас к настораживающим выводам, что запущенный природой обратный отсчёт вот-вот закончится. Слишком много разных «хвостов» за миллионы лет прицепилось к нашей ДНК в процессе эволюции и когда-нибудь они наберут критическую массу, взорвав вид «Homosapiens sapiens» изнутри. Лично я не верю современной теории эволюции, никак не объясняющей происхождение разума на планете, ещё меньше она затрагивает такое явление, как магия. Неандертальцы, кроманьонцы и другие гоминиды могут иметь разных предков. …природа индуцировала возникновение нескольких независимых друг от друга веток человечества, почему осталась только одна? Почему и от чего засохли остальные ветви? Только ли вследствие межвидовой борьбы? Неизвестно, как они развивались, как достигали пика развития, владели ли магией или какими другими потусторонними силами или же это явление стало результатом очередного этапа развития человечества и является сугубо его особенностью, об этом ни один исследователь не даёт внятного ответа. Также остаются тайной за семью печатями некоторые звенья эволюции, связывающие нас с австралопитеками и выходцами из Африки. Мне кажется, что наш вид намного древнее, если исходить из постулата, что первые приматы являются современниками динозавров…».
«…статистика однозначно указывает на снижение иммунитета у всех слоёв населения во всех контрольных группах…
…выборка, в том числе репрезентативная, по социальным группам рисует аналогичную картину. Попытки объяснить данный феномен с точки зрения воздействия на иммунитет использованием антибиотиков и различных пищевых добавок не выдерживает никакой критики…».
«…данные исследования могли бы показаться интересными программистам, которые наверняка бы провели параллель с накапливанием каких-либо системных ошибок в программном коде, боюсь только, что в случае с ДНК человека переписать программный код пока не в наших силах…»
«…если рассматривать от большого к малому и наоборот, биосферу Земли можно условно поделить на различные органы, присвоив им те или иные функции, то возникает вопрос по предназначению людей и человечества, как части целостного организма. При взгляде на картину в целом, мы получаем только одно — раковую опухоль. Человечество — это раковая опухоль, метастазы которой добрались до самых дальних уголков биосферы и не стоит удивляться, что организм планеты борется с болезнью различными способами, включая вирусы и бактерии, мутации которых, не в последнюю очередь из-за техногенного воздействия, приобрели чудовищную скорость, а учитывая плоды исследования различных лабораторий, которые регулярно «сбегают» в большой мир, сами клетки раковой опухоли, как ни странно, оказались у черты самоуничтожения, вот только вместе с ними может сгинуть весь организм, отравившись продуктами их жизнедеятельности. Трудно сказать, что послужит спусковым крючком: магия, очередной вирус, космическое излучение, выведенная в секретной лаборатории бактерия, но очередное массовое вымирание видов не за горами и «Homo sapiens sapiens» имеет высокие шансы повторить судьбу мамонтов…»
— Петров, ты чем тут занят?
По-собачьи отряхнувшись от вездесущих капель дождя, так и норовящих пробраться за воротник, высокий светловолосый молодой человек с короткой стрижкой, одетый в чёрные кроссовки, такого же цвета джинсы и коричневую кожаную куртку поверх чёрной же водолазки, приподнял ленту оцепления перед мужчиной плотного телосложения в мышастого цвета двубортном пиджаке с отглаженными брюками, из-под которых выглядывали острые носы щегольских туфель из натуральной кожи. Любитель чёрного, до этого что-то увлечённо читавший на помятой бумаге, вместе с папкой выпавшей из небольшого рюкзака, который лежал на краю маслянистой лужи у его ног, сконцентрировал внимание на нарушителе спокойствия. Проведя чистым платком по широкой проплешине, выгрызающей каштановую с проседью растительность на широколобой голове, обладатель пиджака и квадратного подбородка протянул к молодому человеку лопатообразную ладонь, в которую тот вложил небольшую кипу листов формата «А4», подобранных с земли и асфальта дорожного полотна. Сверкнув холодными серо-стальными глазами, «плотный» пробежался взглядом по размытому тексту.
— Не тем занимаешься, Паша. Личность пострадавшего установили? И почему дёрнули нас, а не полицейских со следственного департамента МВД?
— Так точно, господин майор, установили. Из-за них, — молодой сотрудник потряс размокшими бумагами со штампом, верх которого украшал имперский двуглавый орёл. — Полицейские ищейки сразу сказали, что жмур вне их юрисдикции. Они не занимаются сотрудниками закрытых НИИ[1], поэтому дёрнули нас.
— Т-а-а-а-к, — процедил майор и, прищурившись, нехорошо посмотрел на машину следственного департамента полиции с отирающимися около неё несколькими сотрудниками «конкурентов». — Хорошо… позже мы разберёмся, кто, где и кем занимается и на ком стоял… Дальше, Паша, давай по личности.
— У погибшего был с собой паспорт. Если верить ему, то под колёса угодил Грачёв Игорь Васильевич, тысяча девятьсот восемьдесят…
— Ты уверен? — кустистые брови майора совершили восхождение к проплешине. — Так, отойди-ка…
Прервав подчинённого на полуслове и отодвинув его рукой, старший следователь СИБ[2] прошёл к лежащему на асфальте у «зебры» пешеходного перехода через дорогу телу, накрытому серой простынёй с проступающими на ней свежими кровавыми разводами. Откинув ткань, майор, играя на чисто выбритых скулах шишками желваков, несколько долгих секунд всматривался в обезображенное лицо мертвеца.
— Кто был за рулём? Владельца машины по базе «пробили»? — вернув ткань на место, майор повернулся в сторону покорёженной серебристой иномарки, висящей на пне железобетонной опоры высоковольтной линии электропередач. Сама опора, некогда стоявшая в двух метрах от дорожного полотна, ныне с обрывками проводов лежала на земле рядом с помятым транспортным средством.
— Копылов Степан Иванович, — зная требования начальства, молодой человек перечислил личные данные владельца автотранспорта. — Он же был за рулём, камеры наблюдения соседних магазинов зафиксировали ДТП. Свидетелей мы опросили. Сейчас ведутся поиски…
— Что по остальным пострадавшим?
— От удара электрическим током при падении опоры пострадал Чаровников Владимир Сергеевич семнадцати лет, ученик десятого класса Третьего городского общеобразовательного лицея…
— Цел? — опять перебил майор, думая о чём-то своём.
— Пацан? Цел, можно сказать, испугом и грязными штанами отделался, был бы он поближе к проводу, всё могло закончиться намного печальнее. Повезло, можно сказать.
— А Игорю нет, — сам себе под нос сказал майор, — не будет у нас теперь генетика мирового уровня. Наталья не перенесёт…
Нагнувшись, майор подхватил с земли мокрый лист, пригнанный ветром по луже, покрытой частой рябью. Брезгливо отряхнув с бумаги грязь с водою, следователь прочитал обрывок текста:
— …анализируя грядущее, возникает вопрос о глобальном иммунитете человеческой расы, говоря другими словами — механизме защиты вида, как он выглядит фактически и гипотетически… Вот и мне интересно, что это за механизм… Над чем же ты работал, Игорёк, что так спешил?
Глава 1. Границы восприятия
— Меджаи! — Бадру, тучный надсмотрщик звучно щёлкнул хлыстом. — На колени, беременные ящерицы! На колени, я сказал!
По мере приближения паланкина высокородной Алкандры, окружённого десятком меджаев — нубийских наёмников-охранников, строители канала, под ускоряющиеся щелчки хлыстов, опускались на колени, утыкаясь лбами и грязными патлами замусоленных париков в землю.
Желая поглядеть на госпожу, Ласка чуть не схлопотал по голой спине вываренной кожей хлыста.
— Ребу[3], ты опять без еды мечтаешь остаться? — уронив мотыгу, рядом с Лаской на четыре точки хлопнулся темнокожий Рет, привезённый в Та-Кем откуда-то из Эфиопии.
— Я не ливиец, — сплёвывая в песок тягучую слюну, Ласка в тысячный раз отмёл грязные инсинуации товарища в попытке приписать его к западным дикарям, живущим в пустынной саванне.
— Ха, — едва слышно усмехнулся Рет, провожая взглядом потёртые сандалии воинов, вооружённых кривыми хопешами и короткими копьями. — Это ты рыжему чихну[4] cкажи из полусотни Пта. Такой же дикарь, как и пустынные выродки.
— Сам ты грязный чимх[5], - не остался в долгу Ласка, скосивший взгляд на лысых жрецов, пара которых, брезгливо кривя губы и высокомерно поглядывая на павших ниц строителей-рабов, следовала за паланкином высокородной госпожи. Бёдра служителей богов, блюдущих чистоту тела, были обёрнуты тонкой невесомой тканью из искусно обработанного льна, казавшегося воздушным и невесомым в отличие от грубых рабских тряпок и кусков шкур, воняющих потом, мочой и давно немытыми телами.
— Не пялься, — опасливо шепнул Рет, сжавшись в комок под пронзительным взглядом шагнувшего к строителям меджая. Заметив непочтительность, телохранитель вполне мог огорбатить нечестивца тупой стороной копья, а за ним и толстяк Бадру плетей добавит и вечерний паёк урежет.
Удовлетворившись испугом рабов, меджай вернулся к процессии, перед этим в злобной ухмылке голодной гиены оскалив жёлтые, стёртые до половины зубы.