Тем временем из воды показались ныряльщики, осторожно тянущие за собой женское тело ржавыми стальными крюками.
— Руками не трогали, — отчитался один из них.
— Грузите тварь в кузов пикапа, — отдал команду дед. — Крюками затягивайте. Загрузили? Погнали на яму.
Загнав осиновый кол в сердце и скрутив руки и ноги пеньковой верёвкой, ведьму лицом вниз опустили в глубокую яму, после чего полили расплавленным освящённым серебром. Подъехавший миксер-бетономешалка плюхнул на тело три куба цемента, а следом бульдозер толкнул сверху ковшом громадные булыжники и покрутился, равняя могилу гусеницами.
— Дед, для чего всё это? — указав пальцем на страшный погост, опять преисполнился уважения Чиля. Блюющего Черепа всё же увезли в больницу. С сотрясением мозга шутки плохи, хотя там, как утверждают некоторые, сплошная кость.
— Чтобы не выбралась, — абсолютно серьёзно ответил старик. — Вы думаете, откуда сказки про русалок и навок взялись? Так вот, мальчики — это не сказки. Не стоит плодить нежить. Ведьм и колдунов, балующихся чернухой, как эта Медея, упокаивать надо только так, можно в крематории спалить или на костре, как подручные Торквемады в Европе делали, но с крематорием и костром у нас ныне не сложилось, поэтому обойдёмся испытанными дедовскими методами.
За несколько часов криминальная группировка Арциви перестала существовать, уничтоженная под корень. Последней рассталась с жизнью «бригада» Резо. Старик на своеобразном подведении итогов операции персонально акцентировал внимание Авгура с Левым и Правым, чтобы они не трогали верного подручного покойного авторитета.
— Володенька сам наказал болезных. Персонально позаботился.
— Х-м? — едва слышным хмыком обозначил вопрос Авгур.
— Проклял их, — пояснил московский гость. — Болезные грозились ссильничать супружницу Володи, а сестру бритвой по горлу полоснуть. Идиоты, — скривился старик. — Вы, Авгур, просто не представляете, что бы тут началось, сотвори Арциви и Резо обещанное. Вас бы всех без суда и следствия вычистили, на куски порубили и свиньям скормили, а не одного меня командировали на старости лет. За Анастасию Огнёву, в девичестве Гагарину, скальпы снимут вживую.
— Гагарину? — округлил глаза Левый, который первым собрал паззл и логические цепочки, протянув их до столицы. — Твою же мать!
— За Арциви вас сильно дёргать не станут, так, для проформы потаскают по кабинетам, а вы твердите, что ничего не знаете, ничего не видели, тем более фараонам за глаза Резо хватит. Но за беспредел, если вы в него скатитесь, с вас не полиция будет спрашивать. Впрочем, головы у вас на месте и грань вы умеете чувствовать, — взгляд тусклых глаз старика будто кипятком ошпарил присутствующих, заставив обычно непробиваемых Правого и Левого боязливо втянуть головы в плечи. — Меня не провожайте, дорогу сам найду.
Старик подобно призраку растворился в тенях.
— Твою же мать, да этого носатого ублюдка надо было в утробе матери пуповиной задушить! — грохнул кулаком по столу Левый.
— Хорош! — хрипло осадил его Авгур. — Поясни.
— Арциви и Медея с ублюдком Резо замахнулись на племянницу императора! — выкрикнул Левый. Правый и Авгур, переглянувшись, похолодели пуще прежнего.
Авгур судорожно потянулся к тугому воротнику щегольской сорочки, пытаясь пальцами, враз ставшими непослушными, расстегнуть верхние пуговицы. Не справившись с задачей, он элементарно выдрал их с «мясом». Втянув неожиданно густой воздух, главный криминальный авторитет губернии удивлённо уставился на вломившегося с комнату Чилю.
— Там в больницу Резо привезли! — размахивая руками, выпалил Чиля. — Там писец полный!
Авгур жестом поторопил братка.
— У всей бригады Резо яйца раздуло, — Чиля руками показал размер получившихся «шаров». По его словам выходило, что размер тестикул несчастных превышал двухпудовые гири. — Страусы отдыхают! Ребята базарят, что они кровью мочатся и воют, скотины, будто их живьём режут. Голова у врачей осторожненько поинтересовался — не жильцы, говорят.
— Да уж, — крякнул Левый, — наказал Володя, так наказал. Бр-р…
Поздней ночью, когда самый последний полуночник отправился на боковую, Левый, прихватив из бара бутылку элитного забугорного виски, ввалился к Правому.
— Не спится, Димон? — криво усмехнулся Правый, на столе у которого красовалась ледяными боками початая бутылка водки.
— Ты, Даня, гляжу, тоже решил совой заделаться.
Стукнув донышком бутылки с виски по столу, Левый чётко выверенным движением отвинтил крышку водки и набулькал по полному стакану себе и компаньону.
— Что скажешь, Димон? — Данила-Правый в три глотка осушил полный стакан водки, зажевав её солёным груздем из тарелки.
— Авгур долго не протянет, — присоединившись к поеданию груздей, обронил Димон. — Рак четвёртой степени не лечится. Сдаётся мне, ведьма его даже из могилы достала. Тут даже Огнёв не поможет.
— Ты разговор в сторону не уводи, — Правый потянулся рукой к дверце холодильника за спиной, водрузив на стол очередную емкость с ледяным «горячительным».
— Нам прямым текстом сказали, что отныне мы работаем под чёртовым Орденом.
— Неправильно, — Правый разлил водку по стаканам, — отныне мы работаем под Огоньком. Нас не загоняют в рамки, но его слово — закон.
— Что ты предлагаешь? — опрокидывая водку в себя, спросил Левый.
— Будем работать, — усмехнулся Правый. — Авгур тоже правильно понял намёки Тени. По сути, мы ничего не теряем. Всё, Димон, иди спать, завтра у нас длинный день.
На третий день после прилёта из Москвы Владимир, подойдя к своей машине на университетской парковке, разглядел в ней незапланированного пассажира. На пассажирском кресле, пристегнувшись ремнём безопасности, сидел Голова.
— Очень интересно, — хмыкнул Владимир, разглядывая в руках брелок, как выяснилось, бесполезной сигнализации. — Осмелюсь задать вопрос: какого хрена?
— Расскажу по дороге? — ответил Голова.
— Ок, — не стал настаивать и спорить Владимир. — Поехали. Слушаю тебя, мой незнакомый пассажир.
— Знакомый, — возразил Голова. — У двух человек не могут быть абсолютно одинаковые шрамы за ухом, переходящие на шею. У старика Тени был точно такой же шрам, я его подробно разглядел в фургоне. Он точно такой же, как у целителя Владимира Огнёва, который прошлой зимой приезжал к Авгуру. То есть, у тебя. Я тогда бумаги боссу приносил и разглядел. Грим у тебя классный, но я верю глазам.
— Да, Голова, — притормозил Владимир, браток вздрогнул. — Каюсь, недоработал, не думал, что попадётся такой глазастый, как ты и безголовый к тому же. Ты понимаешь, что с этого момента твоя жизнь может сделать крутой кульбит или не сделать, оборвавшись самым трагическим образом?
Глазами молодого парня, крутящего баранку, на братка с кличкой Голова глянуло древнее потустороннее существо, от чего у лиходея натурально затряслись поджилки.
— Так чем обязан, Голова? — Владимир остановился на светофоре.
— Возьми меня к себе, — выпалил браток. — Я чем угодно поклянусь… Хоть кровью!
— Кровью? — в потустороннем взоре загорелась искра интереса. — Ты ведь меня шантажировать собрался. Почему? Только правду, Голова.
— Из-за сестры, — поник браток.
— Из-за сестры?
— Да. Она болеет, я хотел, чтобы ты её вылечил. Я… я…
История оказалась стара, как мир — на лечение больной сестры требовались деньги, немалые причём, либо смиренно ждать три года, каждый день глядя на постепенно чахнущую девушку, так как врачи в государственных клиниках обещались взяться за Наталью Головину не раньше, чем через три года, как очередь подойдёт. Андрей, так в миру звали Голову, сунулся в один банк, во второй, но кто даст кредит студенту, пусть и отличнику, гордости курса, по вечерам подрабатывающему в трёх конторах? Никто, таких дураков нет. Была бы за Головиными хоть какая-нибудь недвижимость, кроме спившегося отца и маленькой квартиры в доме для социального найма, тогда вопрос мог решиться в положительном ключе… От безысходности Андрей через Чилю обратился к Левому… Братки дали денег, не всю сумму, конечно, но на год её должно было хватить, при этом они не страдали благотворительностью, не забыв посадить парня на счётчик. Тут хоть вошью на гребешке закрутись, не поможет. Пришлось отрабатывать и становиться на кривую дорожку. Наталье же становилось хуже, от чего Андрей, он же Голова, поднаторевший на ниве криминалитета, решился на отчаянный шаг.
— Я никому не сказал, — выпалил Голова. — Клянусь!
— Хм, это ты зря, конечно. Ты понимаешь, что я могу отправить тебя к праотцам? Скажи, чем это поможет твоей сестре?
— Понимаю, Наташа так и так умрёт, но так у неё есть шанс.
— Поставь в храме свечу и помолись всем богам, в которых веришь, Голова. Сестру привози в субботу утром, посмотрю на неё, но перед этим ты принесёшь клятву на крови, да и у Авгура тебя надо официально забрать, мне в медцентр срочно требуется специалист широкого профиля, ты как раз подойдёшь. Руку!
— Руку? Зачем?
— Не будем затягивать с клятвой.
Десять лет прошло с того дня, но Владимир ни разу не пожалел о принятом решении. Андрей оказался настоящей находкой, а после того, как Наталья твёрдо встала на ноги и думать забыла о болезни, преданней Головина в окружении Владимира трудно было кого-то найти. Авгур, на удивление многих, протянул полгода, передав власть в руки тандема из Правого и Левого. Владимир в их дела не вмешивался, но изредка проворачивал через авторитетов свои не слишком законные аферы. С его-то репутацией и поддержкой таинственного Ордена возражать ему не осмеливались…
— Дорогой, обед стынет! — голос супруги, вышедшей на крыльцо, чтобы поторопить дражайшего мужа, застывшего в тяжких раздумьях у пруда, заставил поторопиться. Вытряхнув из кармана хлебные крошки воробьям, Владимир поторопился в дом, а то так и без десерта остаться можно…
Третий боевой орден тогда наделал много шума в узких кругах губернского чиновничества и дворянского собрания. По губернской канцелярии чуть ли не ураган пронёсся. Конечно, иметь в жителях города кавалера трёх боевых и одного гражданского орденов чрезвычайно выгодно и почётно, но в губернском правительстве и дворянском собрании не знали, как подступиться к герою, ведь чиновничья рать успела конкретно испортить с ним отношения во времена правления барона Корфа, а с ними и дворянское собрание отметилось в не очень хорошем свете, не в последнюю очередь из-за того, что существенная часть того самого дворянства служила и работала во властных структурах. Не желая уклоняться от «генеральной линии», чиновники, они же дворяне, когда-то объявили бойкот новоявленному члену «служивого сословия» и теперь не знали, на какой хромой козе подъехать к Огнёву. Общая ситуация осложнялась ещё и тем, что в заочном противостоянии и в сетевых схватках партия губернатора проиграла с разгромным счётом, в дополнение ко всему кроме общего снижения рейтинга и общественного порицания лишившись поддержки большинства ветеранских организаций. Не только в Н-ске, стоит заметить.