— Обнажите ей спину и переверните на живот, — прекратив запугивания, обратился Владимир к сопровождающим. Несколько быстрых нажатий и пленная застонала от накатившей боли и сонма колючих мурашек, атаковавших нижнюю половину тела киллерши. — Через пару часов отойдёт. Смотрите, чтобы не убежала. Рекомендую стреножить чтобы не лягалась.
Гипс сняли утром следующего дня. Осмотрев пациента, лечащий врач рекомендовал первое время пользоваться палочкой или костылём с локтевым упором и постепенно нагружать ногу, каждый день понемногу наращивая нагрузку (неизвестно, что там с нагрузкой, но начесался Огнёв вдосталь, шелудивые собаки позавидуют). Следователи отстали от Владимира через три дня, выдоив его насухо, заставляя вспоминать события на границе и в больнице до мельчайших подробностей. Видимо хвоста им хорошо накрутили. Майор Рыков в госпитале больше не появился. Хоть бы кто-нибудь добрый поделился подробностями: майор ли ещё он и не у белых ли медведей? Эх, а любопытство так и гложет, как там мишки без пригляда.
Из-за поста охраны на этаже и следователей СИБ Огнёв чуть не пропустил выписку парней и капитана. Помахав ручками, пограничники шустро вымелись из стен «храма Асклепия» и умотали на вокзал, между собой обсуждая положенные им по ранениям отпуска. Счастливые! Только-только Владимира оставили в покое, и он втайне начал мечтать о прогулках в парке без пригляда неусыпных надзирателей и о выходе в город, как свалилась очередная напасть в лице фельдъегеря, доставившего вызов в столицу. Вроде и радостное событие, а суета с подгоном парадной и повседневной формы убивала радость на корню. Вновь нарисовался начфин, но был послан по известному адресу. Это в первые дни после неудачного покушения он трясся на зависть осиновому листу, боясь, как бы его не замели за историю с ряжеными интернами, а через неделю осмелел. К чёрту начфина, ателье в военторге справилось не хуже рекламируемого портного и за меньшие средства, правда форма тоже встала в копеечку — выброшенные на ветер деньги. Через несколько месяцев, когда вернутся потерянные габариты и вес, мундиры придётся сдать в утиль, подгоняли то их по нынешней «анорексичной» фигуре. Припадая на палочку и подтягивая плохо гнущуюся конечность, Владимир шкандыбал по отделам военторга, благо тот располагался через дорогу от госпиталя, помимо формы закупая бытовые мелочи типа повседневной одежды, трусов, носков и мыльно-бритвенных принадлежностей. Денег хватало с избытком, да здоровье пока подкачало, поэтому приходилось душить хомяка и из списка самого нужного вычёркивать ненужное, ибо элементарно не унести.
Самое гадское в сложившемся пасьянсе было то, что с отъездом парней и капитана, Владимир остался без поддержки. Медицинский персонал и СИБовцы незаметно дистанцировались от проблем пограничника, у них своих заморочек полон рот, чтобы ещё с чужими разбираться. Клерки в штабе, куда пришкандыбал Огнёв из госпиталя, занимались пинг-понгом с отправкой из кабинета в кабинет, особенно зверствовал начальник отдела ВОСО, упиравший на покрытый мхом и плесенью древний циркуляр, в котором оговаривались типы билетов и транспорта, положенные военнослужащим для перемещения по стране в мирное время. Положено поездом, значит поездом. Ишь чего захотел, самолётом! Не положено! В Москву вызывают? Хорошее дело! А где приказ о выдаче проездного документа по установленной форме? Нет приказа! А кто должен составлять приказ? Уж точно не подполковник Коваленко. Во всей стране бардак, а у подполковника как в аптеке, его не обманешь. Вы, стрелок, можете прокатиться до военного аэродрома, а там, если вас не пристрелят за нарушение охранного периметра и пропустят на охраняемую территорию, имеете все шансы договориться с лётчиками о провозе в бомбовом отсеке бомбардировщика или в багажном отсеке военно-транспортной авиации. Только учтите, ради вас персонально никто борт гонять не станет, а на гражданском самолёте вам лететь не положено, рылом не вышли, поэтому держите билет на поезд и топайте с глаз долой. Вызов фельдъегерь вручил? Стрелок, кому вы уши лечите, идите отсюда, болезный. Не того вы полёта птица, чтобы вам фельдъегеря что-то вручали. Совсем распустились на границе, привыкли к вольнице. Вам, стрелок, по чину не положено… Хотите пожаловаться, жалуйтесь своему министру на тупорылых чиновников, которые не удосужились как полагается оформить вызов и командировку. И, вообще, скажите спасибо за неделю дополнительного отпуска. Не каждому выпадает счастливая возможность на дурничка отдохнуть от армии в поезде, хоть отоспитесь вволю.
Устав искать правду и стучать лбом в закрытые двери, Владимир, написав и отправив рапорт на заставу с приложением копии вызова, взял билет, проездные документы и направление к военному коменданту на железнодорожном вокзале. Поручик Валерий Иванович Прохоров, он же военный комендант, оказался нормальным мужиком. Ругаясь на чём свет стоит, он высказал всё, что думал о бараньей дурости и упёртости подполковника.
— Сегодня могу посадить на скорый, могу на экспресс, он два раза в неделю ходит, как раз через пять часов будет. Четверо суток до Москвы идёт, — потёр подбородок комендант, включая компьютер и заходя на страницу с расписанием поездов. — Нет, с экспрессом не получится, там остались одиночные люксовые купе, плацкарта в экспрессе не предусмотрена. Извини, по генеральской брони я тебя посадить не могу.
— А если доплатить?
— Доплатить? — задумался комендант, после чего хмыкнул в усы. — А ты, стрелок, случайно не сын миллионера? На вид не похож, хотя-я…
— Хотя, — тут уже хмыкнул Владимир.
— Пограничник, в Москву, с палочкой, — взгляд карих глаз сверху донизу пробежался по фигуре Огнёва, остановившись на палочке с красивой резной ручкой из натурального дерева. — После госпиталя. Знаешь, стрелок, земля слухами полнится, а я, как ты понимаешь, сижу там, где сходятся все сплетни. Говорить не буду, но я догадываюсь, откуда ты такой красивый. Не жалко тратить выплаты?
— Жалко семь дней с моей ногой трястись в плацкарте.
— Хм-м, тоже верно, — кивнул поручик, — впрочем хозяин — барин. С другой стороны, даже с доплатой выйдет дешевле, чем лететь самолётом. Так, стрелок, дай-ка своё предписание.
Внимательно изучив документ ещё раз и чуть ли не попробовав бумагу на зуб, поручик вернул предписание Владимиру.
— С билетом я тебе помогу, стрелок, про «доплатить» никаких запретов не было. А теперь послушай моего бесплатного совета: беда пограничников в том, что вы ходите под гражданскими шпаками министерства финансов, а во всём остальном…, особенно что касается перемещений по стране, сидите под крылышком управления военных сообщений. Как я посмотрю, твои бумаги составлялись не в Корпусе, а непосредственно в Минфине, — заскорузлый, прокуренный до желтизны палец ткнул куда-то в сторону нагрудного кармана кителя, в который Владимир сложил предписание, — там внизу виза и шифр отдела в секретариате министерства, который работает непосредственно с Корпусом пограничной стражи, но штафирки они и есть штафирки. Безмозглые канцелярские крысы. Составляй твоё предписание в Корпусе, ваши ВОСОшники сразу бы озаботились проездными документами и нарядом на заселение в гостиницу по прибытии тебя в Москву. Гражданские исполнители об этом просто не подумали, у них всё по линии губернских представительств идёт, а Корпус губернским чернильницам не подчиняется, тут они дали маху, только и ты игнорировать сию бумагу не можешь, — палец опять указал на карман. — Поэтому, мил человек, не сочти за труд, а сразу по прибытии скатайся в штаб Корпуса, прояви вежливость и отметься в комиссариате, а после уже кати в Минфин, так ты избежишь ненужных неприятностей, поверь мне. Я многое повидал на своём веку, и ты не первый у меня такой горемыка из числа тех, кому предписано ехать туда, не знаю куда. Нужные адреса я тебе сейчас распечатаю, не проворонь их по дороге, а то будешь метаться по Москве, а там патрули злые, столица же, без разговоров гребут в комендатуру, доказывай потом, что не верблюд. Посадят на губу на трое суток и будешь своей палкой решётки околачивать до посинения.
— Спасибо, — тяжело вздохнул Владимир, понимая, что судьба приготовила ему очередной квест.
— Спасибо на хлеб не намажешь, — буркнул поручик, подхватывая из принтера распечатку с нужными адресами. — Держи и топай ко второму окну, я сейчас свяжусь с кассиром, люксом покатишься, миллионер. Дохромать сможешь?
— Сюда же дошкандыбал.
— Ну-ну, — поручик не глядя щелчком выбил сигарету из лежащей на столе открытой пачки. — Ты там осторожней в Москве, стрелок. Ты ещё молодой и не знаешь, что башибузуки в штабах не чета китайским и японским налётчикам на границе. Узкоглазых хоть пристрелить можно, а эти нехорошие люди жизнь испортить могут так, что хоть караул кричи и под поезд кидайся, сожрут там тебя без соли и перца, — чиркнув зажигалкой, поручик глубоко затянулся. — Ты иди-иди, чего встал, кассир тебе уже прогулы ставит.
До поезда Владимир успел плотно пообедать и заскочить в близлежащий с вокзалом магазин, где прикупил себе пару лёгких хлопчатобумажных сорочек и штанов в поезд и несколько книг. Так-то у него в рюкзаке лежал планшет, но хотелось почитать чего-нибудь в бумаге. Чтение с экрана всё же не то. Нет в современных технологиях романтики шелеста страниц и манящего запаха типографской краски…
Люкс впечатлял. Пять купе на вагон, не считая купе проводника. Удобный диванчик, откидной столик напротив которого разместилась полуторная кровать, узкий пенал гардероба и персональная уборная с душевой кабинкой — гостиничный номер на колёсах! Ещё приятней поездку делали кондиционер с индивидуальными настройками, телевизор, радиоточка и небольшой холодильник. Жить можно, решил Владимир про себя. Конечно, цены на «Восточный экспресс» кусались, но и уровень комфорта не шёл ни в какое сравнение с другими поездами, кроя их как бык овцу. Полноценный ресторан, состоящий непосредственно из вагона-зала и вагона-кухни. Вагон-клуб, в котором можно провести вечер, сидя в удобном кресле с книгой в ру