— Володя, ты совсем обалдел или головой повредился на морозе, как ты себе это представляешь? — воровато оглядевшись вокруг встопорщил усы казак, но кроме их за столиком в зале никого не было. Обед давно закончился.
— Трофимыч, не разочаровывай меня, — перешёл на проникновенный шепот Владимир, подавшись к казаку. — Ты ещё скажи, что не работаешь в одной интересной конторе.
Громко звякнула упавшая на пол вилка.
Они не успели. Владимиру никто ничего не рассказывал, но «контора», в которой подвязался на полставки Трофимыч, протянула время и сработала не очень чисто. Грязно сработала, чего уж тут говорить. Скорее всего против спецслужбы сыграло то, что её местечковые боссы решили хапнуть себе все сливки, забыв о делёжке и подчистке хвостов. Закономерным образом произошла накладка, так как инициатива оказалась не согласована со смежниками. В итоге одно наложилось на другое, и незваные гости выскользнули из ловушки, наглухо положив несколько оперативников и привлечённых к операции полицейских. Ищи теперь ветра в поле.
Бабка Колываниха выскользнула сухой из воды. Да, ходили к ней такие, она не отрицает и готова добровольно сотрудничать со следствием. В знак доброй воли она дала достаточно подробное описание искомых лиц — ироды, душегубы, а с виду такие приличные люди. Нет-нет, ни о чём таком они с нею не разговаривали, а она клиентам в душу стараетсся не лезть. Много ли раз были? Раза два или три захаживали, командированными сказывались, она-ж таки ведунья, заговоры на них от лихоманки, сглаза и чёрного ока накладывала, а то, что не единожды к ней приходили, так и она не в полную силу работала. Господа оказались денежными, вот она их и «доила» в меру сил и таланта. Скажете, другая или другие поступили бы иначе? Три раза «ХА»! Другие раздели бы олухов до нитки! Нашли, понимаешь, на старости лет святую простоту.
Колываниху помурыжили три дня, потаскали на допросы, но за отсутствием состава преступления, отпустили с миром, взяв с бабки несколько строгих подписок.
Владимира дёрнули в Харбин когда всё уже было кончено. Почти конспиративная встреча с казаком состоялась в кафе на окраине города в отдельной кабинке, где Трофимыч, пряча виноватый взгляд, скупо описал сложившуюся ситуацию. Компанию сотнику составлял седой как лунь горбоносый кавказец лет пятидесяти-шестидесяти на вид с густющими бровями и ухоженной бородой, в снежной белизне которой изредка попадались рыжеватые волоски.
— Маккхал, — что-то сказав Трофимычу на резком гортанном наречии, коротко представился седовласый, продолжая сверлить Владимира холодными серо-льдистыми глазами, но тому хмурые поглядушки были что с гуся вода. Что-то решив про себя, Маккхал хмыкнул и оставил мысленное расчленение молодого пограничника, теперь в его взгляде сквозил интерес.
Перед встречей Владимир успел наведаться по адресу проживания Колыванихи и пройти мимо её дома, причём застать бабку в огороде, где она чистила лопатой заваленную снегом короткую тропку до «домика задумчивости». Бодренькая старушка с лопатой наперевес… Вышагивая вдоль забора ведьмы, Огнёв успел сделать несколько неприятных выводов…
— Владимир, — точно также опустил политесы Огнёв, сразу же перейдя к главному. — Обкакались, Трофимыч?
Седовласый кавказец было дёрнулся что-то сказать колкое или едкое в ответ, остановив порыв от одного едва уловимого жеста казака.
— Нехорошо получилось, — обтекаемо подытожил Горелый, по-прежнему одним взглядом затыкая напарника. — Колываниха тоже выкрутилась.
Владимир задумался, озвучивать свои мысли с выводами или нет, в итоге решив, что хуже не будет, ведь один он задуманное не потянет абсолютно.
— У тэбя ест что сказат? — нарушил тяжёлое молчание Маккхал, развитым внутренним чутьём поняв, что пестрожопый щегол, как он думал поначалу, отнюдь не прост и не зря старый казак чуть ли не стелется перед молодым пацаном с колючими глазами старого душегуба.
— Бабка обвела вас вокруг пальца, — обронил Владимир под синхронно вздёрнутые брови Маккхала и Трофимыча. — Она передала дар.
— Чито она сдэлала? — подался вперёд кавказец.
— Ведьма передала дар, она пуста, как барабан, — раздельно, как несмышлёнышам, начал объяснять Владимир. — А судя по тому, что старуха живее всех живых, дар приняли добровольно и осознанно.
— Вэдмы пэрэдают дар пэрэд смэртью, — проявил познания Маккхал, Трофимыч же в этот время что-то лихорадочно просчитывал в голове.
— Либо со смертью, — кивнул Владимир, — с чьей-нибудь смертью. Невинной душой, принесённой в жертву. Грязи на бабке по-прежнему столько, что за сто лет не отмыть, она смердит миазмами, но скверны и колдовской силы больше нет. Так, жалкие остатки, я это чувствую. О чём это говорит?
— О чом? — толстые ногти пятерни Маккхала подобно когтям коршуна скребанули по столешнице.
— Колываниха скинула дар. Скорее всего возле неё кто-то крутился не так давно. Может быть какая-нибудь молодая девчонка или не молодая, но доверенная? Просто так силу тоже не передашь, требуется соблюсти несколько условий, тем паче дура с улицы её тоже не примет, надо обладать какими-никами зачатками для подобного. Я так думаю, что залётные господа в основном контактировали не с ведьмой, а с её приемницей. Трофимыч, можешь тряхануть связями?
— Не надо ничем трясти, — отмерев, хрипло пророкотал казак. — Догадываюсь я, кому старуха могла передать дар. Маккхал, помнишь ряженую? — Кавказец смежил веки. — Так…
Протарабанив пальцами по столу, Трофимыч повернулся к Владимиру:
— Ты где остановился?
— Снял номер на сутки тут неподалёку.
— Ясно, будь на связи, твой телефон у меня есть, а нам надо кое-куда наведаться.
Оставив деньги на столе, Трофимыч с Маккхалом степенно, внешне неторопливо вышли из кафе и запрыгнули в припаркованный на стоянке неприметный автомобильчик.
— Дурак ты, Трофимыч, — качнул головой Владимир на столь явное недоверие к го персоне.
Нет, к словам и выводам Огнёва старый казак прислушался и принял их за аксиому, не требующую доказательств, а действовать решил самостоятельно, не привлекая лишних людей. Ох, темнит Трофимыч, как бы ему это боком не вышло.
Мобильный телефон зашёлся в трясучке входящего вызова ближе к одиннадцати вечера. На экране устройства высветился номер Трофимыча.
— Это Маккхал звоныт, — гортанно поведала трубка голосом кавказского кореша казака. — Горэлого подстрэлыли. Он в госпиталэ. Подъезжай по ызвэстному адрэсу.
Известный адрес. Владимир ненадолго задумался, какой адрес имел в виду Маккхал. Хм-м, из всех адресов Харбина лучше всего он знает только один.
Таксист высадил Владимира примерно за километр от дома ведьмы. Остальной путь он проделал пешочком и под отводам глаз, да и такси вызывал не от гостиницы, а от «левого» кафе, расположенного в пяти сотнях метров дальше по улице. Побрызгав на одежду коньяком и прикрыв лицо шарфом, Владимир создал вид несколько подзагулявшего товарища, едущего то ли домой, то ли на свиданку с дамой сердца, главное, что ничего лишнего или запоминающегося таксист о нём сообщить не сможет. Зачем такие сложности, спросят некоторые, затем, что обстоятельства сложиться могут по-разному и лишние проблемы Владимиру ни к чему.
Перед самым домом ведьмы Владимир на несколько мгновений вышел на свет и тут же растворился в тени.
— Здэся я, — раздалось из сумрака, ожидающий Огнёва горец повторил его манёвр. — Пошлы. Дом на концэ улыцы, тута ныкого нэт.
В жарко натопленной хате обнаружились искомая старуха, молодая быстроглазая девица, крашеная под жгучую брюнетку и связанный по рукам и ногам мужчина с примесью восточной крови. Старуха и молодуха тоже щеголяли кляпами во ртах с крепкими пеньковыми украшениями на руках и ногах. От девчонки на милю окрест разило скверной, свившей гнездо в центре её живота, там, где пару-тройку недель назад или чуть больше находился вытравленный плод. Владимира аж передёрнуло от отвращения и затопившей душу ненависти. От застившей глаза красной пелены его освободила стальная хватка Маккхала, успевшего перехватить руку с зажатым в ней ножом. Не останови его горец, Владимир бы без всякой жалости расправился с девчонкой.
— Ти чыто?! — прорычал Маккхал.
— Можешь отпустить, я спокоен, — тряхнул головой Владимир, пнув девицу по ногам. — Эта тварь расплатилась за проклятый дар нерождённой душой собственного ребёнка.
Маккхал резко повернулся к молодухе. От горца повеяло такой жутью, что казалось ничто не удержит его от расправы, но старый ветеран сумел взять себя в руки.
— Мразь, — выплюнул Маккхал, присовокупив несколько непечатных выражений на родном языке.
— А это кто? — Владимир попинал метиса.
Оказалось, что пленник принадлежал к утекшей за кордон группе. Из-за ранения он остался в Харбине и залёг на дно, не придумав ничего лучше, чем отлежаться несколько дней и заявиться к мелкой твари в тот момент, когда к ней решили наведаться Трофимыч со товарищем. Обычная случайность. Звёзды сошлись, так сказать, у самой калитки. Короткая потасовка завершилась победой старых друзей, повязавших ведьмино отродье и её гостя. Правда не без потерь. В самом конце быстротечной схватки метис успел откуда-то выхватить маленький пистолет и всадить в Трофимыча две пули. Одна из них навылет прошила мякоть бедра, вторая впилась в левое плечо. На этом соревнование кистеней и огнестрела завершилось. Выглянувшая из-за двери девчонка также схлопотала свинцовой битой по голове, но не смертельно. После чего Трофимыч сам вызвал скорую помощь, отдав телефон Маккхалу, тот же споро скрутил бесчувственные тела, закинул их в машину и покинул место происшествия. Почему «старики» пошли на дело вдвоём так и осталось за кадром. Как подозревал Владимир и как подтвердилось чуть позже не всё было гладко в «Датском королевстве».
— Что это? — спросил Владимир, принимая из рук Маккхала пачку фотографий, сделанных на аппарате моментального фото.
На одной из карточек оказался изображён сам Маккхал, на второй красовался Трофимыч, на остальной дюжине снимков незнакомые Огнёву люди.